Сложили восемь куч окружностью в шестнадцать — двадцать локтей и высотой в пять-шесть. Огонь разжигали на рассвете, легкий Шишка эту честь никому не уступал, забирался наверх и через специально оставленную щель забрасывал горящие угли, стараясь, чтобы они провалились до низа.
Когда огонь разгорался, отверстие заваливали.
Первые сутки отжига — самые опасные, образующаяся, от пышущих жаром груды рдеющих углей при закрытом тлении гремучая смесь газов может рвануть в любой момент. Загнанного в ловушку огненного змея нельзя выпускать наружу, но и позволить умереть, не сделав работу тоже. Поэтому старшие ходили от кучи к куче, показывая, куда ткнуть дрыном, чтобы запустить воздух, когда же огненный змей высовывал голову, его загоняли внутрь, присыпая землей. Обжиг длился до двух седмиц, да ещё разломка седмицу, поэтому мальчишек с собаками отпускали побродить по округе с дозором, чтобы незаметно не подобрались лесовики.
Заодно и поохотиться, хотя дичь распугали шумом и запахом дыма. Под вечер они возвращались, иногда притаскивая пару зайцев или тетерку.
Обжиг работа непрерывная и опасная, ползая по высоким кучам можно и в огненную печь провалится. Старшие разделили людей и спали сменами по очереди.
— Куда лезешь, орясина! — в ночи слышался зычный голос Шишки — Яйца свои поджарить торопишься?
К концу работы мужики измучились и еле ходили; чумазые, в горелой одежде, пропахшие дымом, они больше напоминали злых духов, чем людей.
Но всё когда то заканчивается, «Анта!» скомандовал Ашвата. Теперь нужно было только дождаться, пока кучи остынут, разобрать их и погрузить уголь в корзины. Обычно его получалось четвёртая часть от кладки.
Глава седьмая
Обоз, с телегами гружеными мешками с зерном вернулся уже поздней осенью, мальчишкам передали зимние вещи и привет от Девдаса. Теперь, с помощью дополнительных повозок, весь уголь быстро перевезли на склады. Помогавшие в погрузке друзья вернулись в острог вместе с углежогами, такими же, как они, чумазыми. Мужики мылись в бане на береговой террасе, куда не доходил паводок, плескали на каменку разведённый сосновый дёготь, шипящие раскалённые камни обдавали ароматом хвои. Окутанные паром, голыми выбегали наружу, стараясь при этом не измазаться сажей, покрывавшей толстым слоем стены и низкий потолок этой халупы. С хохотом прыгали в реку с настила из горбылей, поверх вбитых свай пристани, с привязанными лодками торговцев.
Потом несколько седмиц отдыхали от тяжелой работы — пили пиво, отъедались, валяли девок. Мальчишкам эти радости по молодости лет были не доступны, хотя в баню, конечно, сходили, с наслаждением смывая грязь непривычной для них горячей водой.
Вскоре они поставили на истоптанной поскотине плетеные мишени, бросали в них дротики и стреляли из лука. Метали дротики с тупыми наконечниками и друг в друга, стараясь поймать летящий снаряд. Радж пробовал ещё и отбивать стрелы без насадки из слабого лука вращением шеста. Полюбившиеся занятия с боевым посохом он не бросал и в лесу, замечая, что по мере освоения, это упражнение, помимо радости движения и тренировки тела, приносит ему странное спокойствие и обостряет восприятие. То, чем для Уолко была свирель, тем для Раджа стал шест.
Вокруг ошивалась местная детвора, из тех, кого по малолетству ещё не приставили к делу. В первый вечер после отъезда Девдаса у друзей случилась небольшая стычка с местными подростками. Их заводила, конопатый вихрастый парнишка на пару лет старше, попробовал задирать их в компании своих подпевал. «Опять рыжий, что ж им не живётся то спокойно» — подумал Радж, и предложил ему поединок на палках.
— Мы охотники, по-детски кулаками махать нам не с руки.
Вышли во двор, где Радж легко обезоружил мальчишку ударом по руке, крутнул перед носом шестом, обвел вокруг себя сверкающей сферой, местная группа поддержки метнулась в стороны, и с этой минуты чужак стал для детворы кумиром.
Со стены на их занятия глядели и стражи, кшатрий среди них был только один — Юван. Тот, что встречал в воротах, остальные были из работников и караулили на стенах по очереди. Именно Юван, наблюдая за старательностью ребят, попросил старосту прикрепить их к гарнизону.
— Бегают быстро и собаки у них хороши. Пускай на охоту ходят и за окрестностями присматривают.
Хвар остро взглянул на воина.
— Ты слышал, как светловолосого зовут? Нет? (Мальчишек в остроге кликали по-простому — Белым да Чёрным). Раджем, как отца нашего пати Симхи. Думаешь, такое имя кому попало дают? В бане мужики татуировку у него львиную видели. Учителя рядом с ними нет, значит, спрос с нас будет, если Радж стрелу ороченскую поймает или в лесу сгинет.
Юван задумался: — Охотничье посвящение отроки прошли. Да и у углежогов они по лесу шастали.
Староста неодобрительно мотнул головой.
— Толку от того посвящения, если опыта нет. А то ты не знаешь, сколько молодых воинов в первый год гибнет. А ты хочешь годовалых щенков, хоть и волкодава, волчью стаю послать выслеживать.
А углежоги на южной делянке работали, там мирные роды кочуют и ороченам ходу нет.
Зимой люди Ашваты на заготовку леса пойдут, пускай опять с ними отправляются. А пока пусть при тебе будут, науку воинскую постигают, но в дозор их не пускай.
Когда друзья возвращались с поскотины держа охапки дротиков и пережёвывая на ходу ароматную серку, вываренную из наплывов кедровой смолы, их подозвал спустившийся со стены Юван.
— Хвар попросил меня вас воинскому бою поучить. Пошли, покажете, что умеете.
В подчинение у воина было четверо меняющихся каждую седмицу людей. Один из них постоянно сидел на вышке, с тремя оставшимися, помимо обходов, Юван занимался копейным боем и стрельбой из лука.
Он привел их на воинскую площадку неподалёку от ворот, там стояли три мишени для стрельбы — мешки из рогожи в человеческий рост, набитые сеном и закреплённые кольями, к торчащему рядом вкопанному столбу был прибит щит из сколоченных толстых досок с грубо намалёванным силуэтом.
— Дай лук посмотреть — обратился к Раджу. Тот протянул воину вересковую палку со снятой тетивой.
Юван пренебрежительно поморщился.
— Попробуй этот натянуть.
И подал небольшой лук, обмотанный берестой, но с роговыми пластинами и проклеенный сухожилиями. Радж, придавив один конец к земле, с усилием, но согнул его, набросив на рог тетиву.
Подержал в руках, привыкая к весу, подёргал пальцем зазвеневшую бечеву. Вопросительно посмотрел на Ювана.
— Бей в крайний левый.
И указал на мешок. Мальчишка достал из своего колчана проверенную стрелу, преодолевая сопротивление лука, с трудом натянул тетиву, и стрела, сорвавшись, пробила середину мишени, разорвав рогожу тяжёлым кремниевым наконечником.
— Давай теперь ты.
Воин снял тетиву и протянул лук Уолко. У того вышло даже легче, на полголовы ниже Раджа, он был на год старше и руки у него были сильнее. Вторая стрела воткнулась рядом с первой.
— Хорошо, будете с нашими луками заниматься, наконечники бронзовые дам, чтобы мешки не сильно драли. Покажите, как копьём владеете.
И взял в руки простую длинную палку. Парни сняли колчаны, отвязали плетёнки с гладышами, и повернули против Ювана копья тупой стороной. Тот усмехнулся:
— Остриём бейте и вдвоём нападайте.
Лёгкого боя не получилось. Парни разошлись в стороны и принялись работать парой, постоянно двигаясь и поочередно атакуя, одновременно подстраховывая друг друга. Длинных выпадов не делали, копья держали крепко. Видно было, что пока просто прощупывают соперника.
Юван поначалу посмеивался, но вскоре понял, что обычные приёмы, чтобы обезоружить новичка не проходят. Начал работать всерьез — менял хваты, уровни атаки, перебрасывал палку из рук в руки.
Но не мог завершить удар с поражением по одному, без риска получить укол от второго соперника.
Поразительно, но мальчишки знали все копейные уловки и правильно на них реагировали. Два года занятий с Девдасом не прошли даром.
Его люди и страж на вышке с изумлением наблюдали за поединком. Воин резко ускорил темп боя, надеясь сбить им дыхание и просто вымотать. Ничего подобного, друзья и не думали задыхаться, их лёгкие были закалены ежедневными забегами по холмам. Конечно, опыт взял своё, да и мальчишкам тупо не хватало длины рук. Юван сначала ударил по запястью Уолко, а потом достал Раджа неожиданно длинным выпадом в грудь.
Но смотрел на друзей уже совсем по-другому. Обернулся к своим людям.
— Берите пример, как к воинской учёбе относиться надо.
— Ножи метаете? — спросил у подростков.
Те недоуменно покачали головами, этому Девдас их не учил.
Юван снял с пояса два тяжёлых бронзовых ножа с роговыми рукоятками и один за другим метнул в щит стоящий в двенадцати шагах. Дерево загудело, ножи засели в нарисованных голове и груди.
Радж задумчиво почесал затылок.
— А скажи, аво Юван, зачем нам дорогие ножи кидать, когда у нас праща и дротики есть?
— Пока ты пращу расправишь да раскрутишь или за дротиком потянешься, я тебя ножом насквозь пробью.
— Твоя правда, аво Юван.
Теперь воин ежедневно занимался с друзьями, в том числе метанием ножей и топора. С согласия стража по утрам, не дожидаясь открытия ворот, они спускались со стены по верёвке и бежали к недалёкой реке; искупавшись в холодных волнах и утомив себя бегом, возвращались в острог тем же путём, легко поднимаясь без помощи ног. Внизу недовольным ворчанием их встречал Бхерг.
Радж же торопился на конюшню. В остроге имелась лёгкая колесница и пара лошадей для гонцов и разъезда старосты, местный мальчишка, которому поручалась забота о животных, плохо следил за ними, за что часто получал тумаки. Радж же с удовольствием ухаживал за конями, чистил, кормил, водил на водопой. Лошади за это позволяли легкому охотнику кататься на них верхом. Разобравшись с упряжью, запрягал и в колесницу, правда, далеко ездить ему не дозволяли, только, чтобы размять лошадей. Юван одобрительно качал головой «Вот что значит кровь ратэштара».