Предводители ещё раз обговорили дальнейшие действия.
Когда над утесами поднялась струйка чёрного дыма, горная долина была уже перегорожена отрядами пехоты. Половина ратэштаров, любителей помахать боевым молотом или секирой, покинула колесницы, усилив строй. Даже среди рослых и мощных бойцов первого ряда возвышалась фигура Мушики, опиравшегося на своё старинное орудие убийства, доставшееся ему ещё от деда.
Люди привычно строились клиньями, впереди тяжело вооруженный ратэштар, по бокам, немного сместившись назад, чтобы не мешать богатырскому замаху, держали копья два проверенных бойца, также в хороших доспехах. Сзади оруженосец, часто его взрослый сын, готовый по первому слову заменить щит, подать лук или дротик. В два следующих ряда, строились воины попроще, часто голые по пояс, в синей родовой раскраске, прикрываясь лишь длинными округлыми щитами, обтянутыми бычьими шкурами. Обычно перед важной битвой, сопровождавшие войско артаваны разносили по рядам хаому, но в этот раз Симха запретил им готовить священный напиток.
В отдалении стояли два колесничных отряда — по двадцать и десять колесниц. Туда же перенесли и племенное знамя. Первый отряд возглавлял Магх, меньшим по численности командовал Ястреб, Симхе стоило больших трудов уговорить его постоять в стороне. С неугомонным вождем могли возникнуть проблемы, если удастся договориться о мире, хотя тот был предупрежден о возможности подобного исхода заранее.
Колесница Симхи продолжала неподвижно стоять перед строем, вождь наблюдал за разворачивающими боевыми порядками врагов.
Сначала вперед выкатился отряд из десятка легких колесниц, оглядевшись, ишкузи разъехались на фланги, освобождая центр поля. Спустя некоторое время появилась основная масса войска, на солнце засверкали бронзовые значки родов с изображениями тотемных животных. Всего их должно было быть семь, но Симха разглядел только три — быка, оленя и архара. Похоже, что большая часть ополчения осталась на западе, не хватало знаков ворона, коня, вепря и верблюда. Семь родов ишкузи по численности намного превышали двенадцать родов ворангов.
Над центром строя парила, колыхаясь под порывами ветра, племенная хоругвь — на широком лазурном полотне раскинул крылья вышитый золотом орел, отблески солнца играли и на отделанной благородными металлами колеснице правителя. Именно здесь и собирался цвет войска ишкузи, золотом и каменьями искрились упряжь и оружие. Среди копий пеших построений трепетали привязанные к дужкам наконечников цветные ленты десятников.
Многие ратэштары ишкузи также покидали боевые повозки, возницы отгоняли их в тыл. Лошади, тем более обученные, очень дороги, да и не пойдут они на сплоченный строй.
Разведчики не обманули, во вражеских колоннах людей навскидку насчитывалось сотен шесть с половиной, вряд ли больше семи. И не известно, что за воинов они наспех собрали, скорее всего, в задних рядах полно пастухов да конюхов. Войска с запада перебрасывали в спешке, значит, и люди и лошади устали. Случись битва — сомнем, и превосходство в числе им не поможет.
На встречу Симхе выехала колесница, не та роскошная, а с отделкой попроще. Рядом с возницей восседал дородный, бородатый мужчина в пыльном синем плаще, не доезжая до вождя ворангов шагов двадцать, он хорошо поставленным басом громко объявил:
— Благородный правитель ишкузи Парама Праджна предлагает переговоры один на один с предводителем вашего войска!
Зычный голос, как зов трубы гремел над горной долиной, порождая эхо. Вождь поморщился от излишнего шума, у ворангов не было специальных глашатаев.
— Я Симха, пати ворангов. Хочет говорить — будем говорить.
И сойдя с колесницы, неспешно зашагал навстречу вражескому строю.
Вожди племен встретились на середине поля, внимательно рассматривая друг друга.
Симха прямо, но без вызова, смотрел в глаза Парамы, тот спокойно встретил его взгляд. Воранг не почуял в этом человеке страха, хотя Праджна не мог не понимать, что стоящий напротив воин способен убить его за несколько мгновений даже голыми руками. Правитель ишкузи начал разговор первым.
— Мне жаль, что твой сын погиб.
Вождь ворангов нахмурился.
— Такова была воля дэвов. Но поговорим о дне сегодняшнем. Девдас сумел донести моё послание?
— Просьбу о мире?
Симха прорычал.
— Я давно уже ни к кому не обращаюсь с просьбами, даже к богам! И если тебе нужна война, ты её получишь.
Парама примиряюще улыбнулся.
— Наша речь, хоть и не сильно, но отличается от вашей, наверно я выбрал не то слово.
Голос его затвердел.
— Но важны не слова, а дела. Воранги нарушили мир, твои люди сожгли нашу крепость, убили и увели в полон людей.
— Да, я не смог сдержать своего брата. Я отвечаю за своих людей и перед ликом богов готов принять вызов от любого из вас. Твой брат с тобой?
Лицо Парамы посмурнело, вторжение было отбито, но с большими потерями.
— Нет, он получил рану на Западе.
Симха досадливо поморщился.
— Ладно… Но я не хочу войны, поэтому готов вернуть твоих людей и заплатить за ущерб.
И ещё раз повторяю свой вопрос: «Нужен ли мир тебе?»
Парама остро глянул в глаза воранга.
— Да, но это касается лично меня, как и ты, я не всегда могу удержать своих людей. Особенно Рагина, потерявшего свой удел и семью.
— Его сын жив и я готов вернуть мальчишку.
Правитель кивнул головой.
— Хорошо, я приведу на переговоры Рагина, уважаемого всеми артавана Индры Ачариа Дхимата, что вчера догнал моё войско, а также доблестного Вараха, наверняка ты слышал его имя.
— Со мной будут пати соседей Шиена и мой брат.
Вожди развернулись и пошли к ожидавшим их колесницам. Вернувшись к войску, Симха коротко пообщался с Магхом и недовольным Ястребом.
Вскоре переговорщики, вооруженные лишь кинжалами на поясах, опять сошлись в центре долины.
Помимо бескомпромиссного мрачного Рагина, высокого и жилистого черноволосого мужчины, Парама привел и двух сторонников мира — приземистого лысого седобородого жреца с пронзительным взором и Вараха, когда то непобедимого бойца, но теперь погрузневшего и страдавшего от многочисленных старых ран.
Широкий, как дверь, Варах и начал разговор, свирепо щуря маленькие глазки из под мохнатых бровей.
— По какому праву вы, нарушив клятвы, коварно, как ночные тати, напали на нас?
Ему, лениво усмехаясь, ответил Магх.
— Праву? Ты наверно на старости лет забыл, что арии носят своё право на концах копий. Сильным принадлежит мир!
Ястреб засмеялся, а Варах тряхнул гривой рыжеватых с проседью волос, заплетенная в косу борода возмущенно затряслась.
— У меня ещё хватит сил, чтобы свернуть твою шею, щенок!
Презрительно скривив губы, Магх отозвался.
— Для меня нет чести сражаться со стариком, здесь стоят соперники помоложе.
Заметив, что, давно уже гонявший по щекам желваки, Рагин схватился за рукоять кинжала, Ачариа прервал перебранку, готовую перерасти в кровавую схватку.
— Стойте, ратэштары, не забывайте о достоинстве и об ответственности за своих людей.
Заговорил и Симха.
— Я приношу извинения перед могучим Варахом за своего не в меру горячего брата. Рагин, твой сын жив, и я готов вернуть его и твоих людей, а также выплатить виру за ущерб. Под оком богов и при свидетельстве мудрого Ачариа, клятва будет возобновлена, и её дадут не только вожди, но и все присутствующие здесь ратэштары. В случае повторения набега, нарушитель мира лишится головы.
Ярость Рагина, близкого друга Жеребху, удерживала только призрачная надежда вернуть семью, подняв горящие ненавистью глаза на Симху, он спросил.
— Живы ли моя жена и дочери?
Тот ответил правду.
— Твоя жена предпочла смерть позору, дочери разделили её судьбу.
Рагин перевел тяжелый взгляд на Магха, тот продолжал презрительно усмехаться. Опять обратился к Симхе.
— Когда мне вернут моих людей и сына?
— Когда договоримся о мире, и все принесут клятву о его соблюдении.
Рагин указал пальцем на Магха и, смиряя себя, процедил.
— Пока жив этот … человек, для меня нет мира.
Воин в тигровой шкуре радостно оживился, готовый ответить колкостью, но Симха предупреждающе поднял руку.
Вождь ворангов понимал, что если не прольётся хотя бы малая кровь, миром разойтись не удастся, недовольными останутся оба войска, и недовольство это обратится на своих предводителей.
Ритуальная схватка смертельных врагов поможет сбить напряжение. Сам он надеялся встретиться в поединке с Жеребху, но из-за ранения брата Парамы ситуация изменилась, смерти правителю ишкузи он не желал.
Проще всего было предоставить безбашенного брата его дхарме. Но уже давно среди некоторых ратэштаров зрело возмущение, они принимали его желание сохранить мир за слабость. После же Посвящения в открытую пошли разговоры, что дэвы отвернулись от него и племени нужен новый вождь, называя при этом имя удачливого Магха. Пати необходимо проявить себя и доказать, прежде всего своим, что он не утратил поддержки богов и предков.
— Я обещал твоему повелителю Божий Суд и слово своё сдержу. Но сейчас решается более важный вопрос — быть или нет войне?
Тут, обращаясь к Симхе, заговорил Парама.
— Я не хочу, чтобы понапрасну лилась арийская кровь. Но после набега вашим словам уже нет прежней веры. Нам нужен заложник знатного происхождения, пусть это будет твой младший сын. Он своей жизнью заплатит за нарушение нового договора.
— Воранги не покоренное племя, чтобы выдавать заложников!
— Это будет взаимный обмен, ты получишь младшего сына моего брата.
Тут же возмутился Магх.
— У него целая куча ублюдков!
— Это будет законный ребенок.
Для Симхи, только недавно потерявшего Готаму, это было неожиданное и неприятное предложение.
Но статус священного царя помимо многих привилегий, подразумевал и готовность пожертвовать во имя племени и собою и своей семьей.
Прежде всего он был воином, и Симха явственно ощутил, как знакомая ярость начинает наполнять его кровь, доставшуюся от многих поколений свирепых предков, напрямую происходящих от богов. Прана потекла по коже, вздымая дыбом волоски, с трудом сдержал порыв, не дав этой смертоносной ярости выход. Сбрасывая напряжение, по телу пробежала дрожь. Обратив тяжелый взгляд на Рагина, объявил: