Это время было лучшим для Раджа, и не только для него, все слушали старика внимательно, даже собаки. И вот, в один из таких вечеров всех взбаламутил громкий стрекот, на площадку молнией ворвался горностай, прыгнул на Коротышку, который сразу же разразился возмущенным лаем, оттолкнулся от его головы и мигом оказался на руках деда. Невозмутимый Бхерг с удивлением смотрел на сумасшедшего зверька, сидящий рядом с Найдой Рыба радостно улыбался. — Вернулся, негодник, нагулялся! Я уж думал, совсем пропал, как лед на реке прошел, так сразу ускакал к своим подружкам. Худой то какой! Горностай, в летней бурой шкурке, вертел своей треугольной головой, тараща любопытные глаза-бусинки. Неожиданно прыгнул к Раджу, тот попытался схватить зверька, но получив порцию вонючей жидкости из подхвостья, побежал мыться. Когда вернулся, переполох подошел к концу, схавав большой кусок рыбы, зверек угомонился и сейчас обустраивался на своем старом месте в нише пещеры.
— Вот, берите пример. Маленький боец, а никого не боится, берет добычу в несколько раз себя тяжелее — зайца, глухаря. Быстро бегает, высоко прыгает, плавает хорошо.
На следующее утро под навесом лежали три мыши с отгрызенными головами и полевая крыса. Дед смеялся. — Ну, теперь заживем. Без мяса не останемся.
Иногда Девдас беседовал с Раджем наедине.
— Знаешь, почему наш род родом Льва зовется, хотя у всего племени тотем Лошадь? Потому что пращур давно, поколений десять назад, когда мы кочевали у берегов моря Воургукаша (Каспий), этого хищника голыми руками задавил. Тоже, как ты, третьим сыном был, Траитаной звали, как великого героя, что трехголового змея Дахаку убил. Радж вспомнил побитую молью львиную шкуру из крепости, её дважды в год, во время праздника воинов надевал на себя отец, тогда приносился в жертву скот, мужчины пили хаому, громко пели и плясали воинский танец с оружием, сходясь в дружеских поединках. Они часто заканчивались пролитием крови, а иногда и гибелью участников, становящихся жертвами бога грозы и войны Индры. Огромную шкуру, снятую вместе с верхней частью головы с клыками и когтями, и содрогнулся, не веря, что безоружный человек может справиться с таким зверем.
— С тех пор, по обычаю, вождь племени должен льва в единоборстве одолеть, правда, не голыми руками, а с копьем и ножом каменным. Теперь мы далеко на восток откочевали, не водятся в нашей земле львы, только барсы и тигры. Аво (дядя) твой Магх, в тигровой шкуре ездит, говорят на копьё зверя взял. Но теперь вожди в основном на медведя ходят… Я это к чему речь веду, мужчины в нашем роду силой немереной славятся. Вспомни, руки отца, какой они толщины? Радж представил покрытые рыжеватым волосом, с очень широким запястьем и напоенные чудовищной мощью руки.
— Такие и у аво твоего, что больше всех вражеских голов добыл, и у старшего брата Тура, разве, что у среднего тонковаты, но если, боги дадут, Посвящение переживет, такие же будут, — продолжал старик. — А у тебя кость не так широка, в материнскую породу пошел. Хоть и рост высокий и ноги длинные. На силу не надейся, сломают, найдутся более мощные. Бери ловкостью, умением и выносливостью. Я тоже не силачом рос.
Показал свои руки, жилистые, тонкие в запястье. — Больше бегай по холмам, прыгай в длину и высоту, в сторону. Пробуй кувыркаться, у животных учись — волков, собак, у того же горностая. На лиственницу не забывай лазать, на другие деревья. Любой навык времени и работы требует, с пращой у тебя уже неплохо получается. Скоро копьем, боевым луком займемся, а лук — это главное оружие Ратэштара, недаром нам в колыбель вместо игрушки наконечник стрелы кладут.
Радж вошел в ритм лесной жизни и начал получать удовольствие от новых возможностей своего тела, а особенно от приобретения новых знаний. По совету Учителя он много бегал по холмам и днем. Вот и сейчас он несся сверху вниз, срывая на бегу красные ягоды переспелой земляники, а затем пробивал тропку сквозь высокие заросли цветущего кипрея, сгоняя пчел с бледно-розовых соцветий, напевая при этом вслух строки полюбившегося гимна Индре.
Словно могучий бык стада,
С силой гонит он народы.
Властный, ломающий преграды,
Да будет он только наш.
При твоей поддержке,
Мы отразим врагов, Пешими и на коне.
Рядом бежал, высунув по жаре язык, Бхерг, неодобрительно косясь на мальчишку, далеко отставший Рыба, тем не менее, продолжал упорно перебирать короткими ногами, не желая уступать приятелю.
Глава третья
Нежданные гости появились после праздника Солнца — Сурьи, приехали на двух колесницах со стороны запада, перебравшись через брод. Мальчишки с наставником и рыскающими неподалеку собаками как раз возвращались с похода, неся на самодельных поясах увесистые тушки зайцев. Сначала они учуяли запах дыма и жареного мяса, затем увидели стоящие у загона колесницы с возницами и стреноженных лошадей.
Из-за бортов торчали метательные копья и большие овальные щиты, обтянутые коровьими шкурами. У горящего очага с насаженной на вертел тушей косули стоял подросток, под навесом сидели двое мужчин. У одного на доспехи была наброшена полосатая шкура, снятая так, что над лицом нависала оскаленная тигриная морда, завязанные передние лапы свисали на широкую грудь, вставленные вместо глаз обсидианы сверкали недобрым огнем. Радж впервые увидел своего дядю — в последнее время братья не очень ладили, и тот несколько зим не заезжал в отцовскую крепость. Но сразу понял кто этот могучий воин в самом расцвете сил, одетый как на битву. Даже сидя он излучал уверенность и мощь, глубоко посаженные серые глаза внимательно разглядывали пришедших. Радж отметил змеящийся по левой скуле рваный шрам; прямой, крупный, как у отца, нос, высокий лоб, массивный подбородок с густой щетиной цвета меди. Длинные рыжие волосы были завязаны в узел на макушке под бронзовый шлем, лежащий неподалеку. Рядом с дядей сидел такой же огромный горбоносый брюнет, в отличие от бритого, по моде среди арийской знати, Магха, тот носил кучерявую бороду, на мощных волосатых руках блестело несколько серебряных браслетов. Рыжий мальчишка, на пару лет старше, крутил деревянный вертел. Радж поклонился старшему родичу, тот, кивнув, внимательно оглядел племянника. Его четко очерченные губы с жесткой линией рта скривились в усмешке, когда вперед вышел отшельник.
— Здрав будь Девдас — слуга богов, когда то я знавал тебя под другим, более достойным именем. В нашем роду даже богам прислуживать зазорно — пророкотал воин.
Ведун ухмыльнулся в ответ: — Здрав будь и ты, кого прежде и я звал просто Рыжим, и тебе здоровья Ашар.
В ответ поклонившемуся черноголовому бородачу, прозванному Сайгаком за массивный нос.
— Ты, Магх, никак на войну собрался?
Тот хищно осклабился, сверкнув белыми зубами с заметными клыками.
— Мои люди лесовиков доспешных видели, ты бы тоже поостерегся. Но я приехал за другим. Пока дожидались, похозяйничали у тебя, зато угостить сможем. Раздели с нами трапезу.
Магх хлопнул в ладони, один из возниц принес стопку серебряных чаш и бурдюк.
— Пирва, нарезай мясо.
Рыжий мальчишка вскоре притащил большое блюдо с дымящейся олениной. За стол сели только взрослые, Девдас дал воспитанникам по куску горячего мяса и отправил нести добычу в ледник.
— Постой ка, ведь ты сын моего брата, я узнал тебя по цвету материнских волос, единственному в племени.
Радж ещё раз молча склонил голову. Девдас кивнул: «Ответь дяде».
— Да, аво, я сын Симхи и Ситы.
— Вижу, ты подрос и уже носишь родовую татуировку.
Мальчик встретил и несколько мгновений выдерживал взгляд Магха, затем перевел глаза на золотую нашейную гривну и необычный браслет, украшавший левое предплечье. Воин заметил это и рассмеялся.
— Это нижние челюсти людей, которых в поединке убил. А ведь это я, подражая тебе Аджит (Непобедимый), стал так делать, мы в детстве все похожими на твоего Учителя хотели стать.
Радж разглядел, что это действительно обработанные и связанные внахлест через просверленные отверстия части нижних челюстей с зубами, местами щербатых. А затем изумленно поднял взор на Девдаса. Тот недовольно поморщился.
— Идите, потом верши в заводи проверьте.
— Сына моего с собой возьмите.
Девдас согласно кивнул. Подняли чаши с пивом, не забыв приношения богам. После обычных приветствий и пожеланий, Магх перешел к главному:
— Когда узнал, что ты учеников берешь, сразу сына привез. Говори, что в оплату хочешь? Скот? Золото?
— Я в лесу живу, среди волков, зачем мне золото и скот, когда и собак то от них едва уберегаю. Ты знаешь наши обычаи, детей воинов-кшатриев с десяти зим забирают в стаи, через пять зим они проходят Посвящение кровью. Я уже старик, теперь ты один из лучших воинов племени, не хочешь сам, поручи воспитание сына побратиму.
Магх повернулся к Ашару:
— Я навсегда запомнил день, когда мы в засаду попали, а отец получил смертельную рану. Если бы не Аджит, наши головы торчали бы на кольях, а из отцовской сделали чашу-габалу. Брат Симха раненного отца на себе к уцелевшей колеснице тащил, я тоже стрелу в грудь поймал, а он наш отход прикрывая, от десятка умелых врагов отбился, в одиночку двух убил и трех ранил. Я не знаю другого воина, кто бы это сделал и остался жив. Я сам за его колесницей в бой ходил, с таким вождём ничего не страшно. Черные кони в неё были запряжены, колесничего твоего Ульфа Одноглазого помню, что в горло стрелу тогда получил. Аджит на битву в шкуре горного ирбиса ходил, враги наши его Кровавым Барсом звали, ловкий и стремительный, по оглобле и спинам лошадей на ходу бегал, оттуда во вражеские колесницы, в прыжке чакры бросая! И потому хочу, чтобы моего первенца он учил.
Ашар уважительно покачал головой. Отшельник же повысил голос.
— Называй меня Девдасом. По закону ариев, для воина бесчестье из битвы живым выйти, если вождь погиб, а с твоим отцом мы побратимами были, с двенадцати зим кровь смешали.
— Я помню, что ты с ним хотел в могильный курган лечь, мы не дали, всем родом молили. А после того, как помог Симхе к власти прийти, на несколько зим со слепым сказителем поводырем на Запад ушел, в земли врагов наших, мы думали, что на смерть.