Рыба радостно заулыбался, хотя Учитель часто посылал их летом по ягоды, особенно за смородиной, местами растущей вдоль речки и за малиной, заросли которой пробились на месте давней гари. Девдас тогда советовал Раджу, глядя на молчунов Рыбу и Бхерга:
— Ты в малиннике голос подавай, чтобы на медведя нежданно не наткнуться, а то он с испугу броситься может.
Ягоду сушили, смородину вместе с листьями, потом они шли на ароматный взвар с добавлением чабреца, кипрея, мяты и душицы.
Но, понятно, по сладости ягода с мёдом не сравнится.
Старик принес из пещеры в одной руке дорогостоящую редкость — закопчённый медный котелок, в другой — глиняный сосуд странной формы, с ручкой и двумя отверстиями, одно широкое сбоку, другое на конце вытянутого хоботка. Котелок положил в котомку, а сосуд отдал Раджу.
— Не разбей дымарь. Возьмите ещё по большому берестяному туеску.
К концу дня добрались до липовой рощи, растущей на южном склоне. Наставник подошел к морщинистому, толстому стволу с вырезанным на коре родовым знаком и дуплом, зиявшим на высоте двенадцати локтей. Слышался ровный гул пчёл, одна из них, назойливо жужжа, кружила над головой Раджа. Мальчик отмахнулся.
— Костер разведите — Девдас указал воспитанникам на проплешину в траве.
Сам, тем временем, привязал ремнями к поясу котелок и взятый у Раджа дымарь, туда же намотал тонкую бечёвку.
Набрал в него углей и добавил пару гнилушек, из хоботка повалил дым.
Отшельник ловко, видно, что не первый раз, опираясь на бугры и коротко обрубленные сучья, добрался до дупла, окуривая беспокойных пчёл. Глубоко воткнул в мягкое дерево бронзовый кинжал для опоры ноги и принялся доставать соты, вырезая их каменным ножом и складывая в котелок. Затем спустил его на конопляной бечёвке вниз.
— Перекладывайте в туески.
Набрав четыре котелка тягучего, дивно пахнувшего сотового мёда, дед также легко спустился, мягко спрыгнув, как рысь, с высоты восьми локтей.
Пока мальчишки возились с мёдом, их несколько раз покусали пчёлы, не помог даже дым от костра. У Рыбы затёк левый глаз и губа, Раджа ужалили в переносицу, и опухоль опустилась на оба глаза и нос.
Девдас посмотрел на их перекошенные мордашки, усмехнулся и сказал:
— Ничего, здоровее будете, укус пчёл полезен.
Дал им по большому куску сот с выступившими по краям янтарными каплями мёда.
— Ешьте, только воск не выбрасывайте.
Через три дня после похода за мёдом, когда спали опухоли, отшельник принес им с Рыбой две палки из грубо обрубленных березовых стволов, на ладонь ниже роста.
— Обтешите их скребками поровнее, будет вам по учебному шесту — данде. Начнем копьем работать.
Но для начала простую палку освойте, чтобы она продолжением вашей руки была.
Взял свой посох за середину, крутнул его, … и тут началась магия. Мальчишки с открытыми ртами, как завороженные, следили за сверкающим кругом, рвущим воздух, издававший ровное гудение. Учитель перебрасывал его с руки на руку, вращая посох перед собою, сбоку, за спиной и над головою. Застывшее лицо сохраняло бесстрастное выражение, тело замерло в статичной позе.
С этого мгновения Радж потерял покой, пытаясь овладеть искусством работы с шестом. Всё свободное время он посвящал палке, пытаясь вращать её даже на бегу. Девдас сделал ему замечание:
— Не увлекайся красотой вращения, в бою от него нет толка, важны резкость и точность удара. Лучше пробуйте на бегу, шестами полешки вверх и друг другу перебрасывать.
В конце лета над степью гремели частые грозы, страшно громыхали колеса боевой повозки Индры, сотрясая небесные хляби, бога грозы сопровождали Маруты, — порождения яростного гнева бури Рудры. С колесницы срывались огненные стрелы, зигзагом рассекая лиловый небосвод, затем он с грохотом рвался, сотрясаясь в громовых раскатах, и на иссохшую землю обрушились потоки воды. В ужасе разбегались стада диких животных и табуны коней; жалобно блеющие овцы испуганно сбивались в гурты, спасаясь от хлестких струй ливня, прятали головы под курдюки соседей.
Девдас с детьми и промокшими собаками наблюдали за буйством стихии из пещеры. Град барабанил по медвежьему черепу на входе.
Рыба сверлил трубчатой костью заготовку топора из полосатого роговика, отшлифованную долгими усилиями, подсыпая мокрый речной песок. У него лучше получалась работа, требующая кропотливого, упорного труда — выделка шкур и изготовление орудий из камня и кости. Порывистому Раджу не хватало для этого усидчивости, он собирал дротик, вставляя проклеенный конец черешкового наконечника в расщеп на заготовленном, высушенном древке; сначала макал в смолистую жидкость конец сыромятного ремешка, а затем вставлял его в выемку для черешка и до упора загонял наконечник. Убедившись, что наконечник и ремешок плотно сели в выемку, заматывал соединение проклеенным свободным концом.
Девдас рассказывал о давних временах: «Степи между Дану (Дон) и Ра (Волга) родина ариев Хванирата — «удел прекрасный и светлый». Когда Митра подарил людям колесо — подобие Солнца, бог воинов Индра создал колесницу и научил потомков Ария сражаться на ней. Ещё на них пасли стада и охотились в бескрайней степи. Народ плодился, и Хванирата стала для него тесной, тогда два брата, вскормленные молоком божественной коровы — равных по силе вождя, дабы не проливать кровь в раздорах, поделили дружину и отправились походом в разные стороны. Арес на закат солнца, а Ксай — на восход. Наши предки были среди тех, кто двинулся навстречу солнечной колеснице Митры.
Топча степные просторы копытами бесчисленных стад, отряды воинов с поднятыми знамёнами цвета крови ломали сопротивление встречных племен стрелами и палицами, дробили головы врагов каменными молотами, перемалывая их тела колесами боевых повозок. И не было им равных.
Пыль нашествия стояла столбом в дрожащем мареве солнца, но его лучи ещё не могли растопить северный лёд синих и серых глаз. Так наши предки стали хозяевами Ариана Ваджа — арийского простора».
Заслушавшись рассказчика, мальчишки прекратили работать.
«Десять поколений назад беда пришла в Ариана Ваджу, иссыхали звонкие ручьи, жухла трава и осыпалась пеплом. От бескормицы падал скот, голод пришел в степи. Каждый думал о себе, считая соседа врагом. Тогда разорвалась связь братских племен, руки, прежде протянутые для рукопожатия, стискивались в кулаки и хватались за кинжалы. Слабые и неумелые сгорали, как сухие листья в костре межплеменных раздоров и стремительных набегов, сильные приносили отрубленную голову врага.
Нашим предкам пришлось бросить «страну городов» и могилы предков в степях южнее Каменного пояса — Риперских гор, сжигая былые святилища, крепости и селения. Часть племен откочевала на юг, другая — продолжила движение на восход Солнца. Новые земли не были пустынны, нам суждено поколениями вести тяжелую войну, но иного выхода нет. Выбор один — победить или умереть.
Наши четыре племени дальше всех остальных пробились на Восток. Отсюда и имя народа «воранги» — идущие впереди, им больше славы и добычи, но ещё больше трудов и потерь. При деде твоём снова большая война была, сначала с северными охотниками — у них новое небитое поколение выросло, а потом с соседями с запада, там тяжко пришлось — с такими же, как мы, умелыми колесничными бойцами сражались».
По приказу Учителя пацаны сплели из лозы четыре больших корзины, похожие на рыбьи ловушки, попарно соединили их друг с другом, обмотали лыком, поставили стоймя на поляне и надежно закрепили вбитыми в землю кольями. Получились две ростовые мишени.
Девдас вручил каждому по грубому учебному копью, тяжестью вдвое превосходящему охотничье, и показал несколько основных ударов — в горло, живот и пах. А также разные хваты — удар от плеча, от пояса, двумя руками и поочередно правой и левой.
— Есть умельцы, которые и из воды пальцами ног копьем ударить могут.
Посмотрел на оживившегося Раджа и добавил:
— Этого вам пока не надо … Главное точность и быстрота. Вкладывайте в удары движения бедер и тела. Надоест тыкать, начинайте с десяти шагов метать.
И передал связку изготовленных ими же по вечерам дротиков.
— Сломаете, самим же чинить придется. Работайте.
И ушел по своим делам. Вечером, как обычно, незаметно вернулся, посмотрел, как мальчишки, вместо того, чтобы заниматься чучелами, азартно пытаются проткнуть друг друга, а Радж ещё и зажал пальцами ног какую то хворостину.
Подошел к сконфуженным бойцам, вздохнул, взял посох и скомандовал:
— Нападайте.
Короткими неуловимыми движениями повыбивал из их рук копья и надавал благородным деревом по тощим мальчишечьим задницам.
Как то вечером Радж попросил:
— Расскажи о ратэштарах Учитель.
Сидящий со спящим горностаем на коленях Девдас, после раздумья, не спеша ответил:
— Слово это значит «стоящий на колеснице», ну или сражающийся с неё, у других арийских племен таких бойцов чаще «марья» называют, слово это сродни словам «смерть» и «мор» и получается, что удальцы эти ходят возле смерти, да так оно и есть.
Великие дэвы — Варуна и Митра установили всеобщий закон существования — «арта — риту». Она основа справедливости и миропорядка, праведник всегда действует в согласии с ней.
Ну а законы людей идут от первопредка Ману. Предания говорят, что в стародавние времена все равны были, не знали голода и болезней, и будто бы даже старости и смерти». Старик усмехнулся.
— Но с тех пор как в мир пришло Зло, всё изменилось. Чтобы с ним бороться, и нужны люди силы, в законах Ману про них красиво сказано: «в их доблести живет победа, а в гневе обитает смерть». Им даны заповеди — никогда не покидать поле боя, защищать народ и чтить жрецов. От законов Ману идут и правила благородных воинов.
Отшельник помедлил, а затем произнес по памяти: «Запрещается поражать врага отравленным или горящим оружием, того, кто просит пощады, кто устал и сидит на земле, спит или сражается с другим, кто скажет «Я твой пленник». Пусть он, памятуя о долге ариев, людей почтенных, никогда не убьет того, кто сломал своё оружие, кто тяжко ранен, обуян страхом или повернулся спиной. Таков древний и непреложный закон воинов».