Мангусы разоряют родину, семейный очаг, берут в плен подданных, угоняют скот, но чаще всего уводят жену и дочь. Похищение невест – это основная функция мангуса. Само имя мангус может быть истолковано как древнее «манн» – человек. В калмыцком эпосе действует многоголовый человекоподобный демон мусс, который после заката солнца появляется из камышовых зарослей, нападает на жилища и ворует женщин. Здесь угадываются реальные черты народа, длительное время жившего по соседству с монголами. У дунган фигурируют семиголовые антропоморфные мынгузы, одна из голов которых лошадиная и огнедышащая. Огнедышащий конь – это частый персонаж и русских сказок («Сивко-бурко»).
У алтайцев мангус не так безобразен – Ай-Мангыс – это имя эпического богатыря. У тюрко-монгольских и тунгусо-манжурских народов слово мангус и иные похожие слова: могус, мос и т. д. – предполагают и иную положительную интерпретацию образа героя-богатыря. При этом нередко герой остается многоголовым.
В сказочно-эпических сюжетах монголов Аврага Могой нападает на гнездо гигантской птицы Хангарид, но эпический герой спасает ее птенцов. Это весьма напоминает древнеиндийский миф о борьбе гигантской птицы Гаруды со змеями, а также сюжеты тюркских народов о нападении дракона Аждарха на птенцов птицы Симург с последующим спасением этих птенцов героем-богатырем. Все эти сюжеты могут свидетельствовать о единой мифологической основе этих преданий у монголов, тюрков и древних индусов.
Можно предположить, что образ многоголового змея некогда обожествлялся индоевропейцами, жившими в Южной Сибири. Недаром в мифологии уйгуров и китайцев существует такой персонаж – божественный дракон Лу. Он владыка вод и громовержец. Гром возникает, когда Лу скрежещет зубами и ревет; а молния возникает от того, что Лу быстро свивает и распрямляет свой хвост. Громовержец Лу причисляется к небесным богам – тенгри. Отсюда его имя Лу-тенгри. Согласно тибетской мифологии Государь, владыка неба, вылупился из змеиного яйца в виде дракона, но оставаться им не пожелал и был сделан богами управляющим водной стихией. Поэтому он активен лишь в летние месяцы. Зимой он спит в пещере, под землей или на дне водоема и пробуждается весной. В бурятской мифологии седобородый старец в белых одеяниях Уха Лосон живет на дне моря в серебряном дворце. В китайской мифологии Лун-ван – царь драконов. У него семь братьев. Существовало представление о четырех главных Лун-ванах, которые являются хозяевами четырех главных рек Китая. В поздних верованиях Лун-ван рассматривается как «владыка стихий», которому подчинены бог грома Лэй-гун, богиня молний Дянь-му, бог ветра Фэн-бо и хозяин дождя Юй-ши. В поздней фольклорной традиции Лун-ван – это старец, который живет в хрустальном подводном дворце лунгун (драконовом дворце). Он владелец несметных морских сокровищ. В его подчинении находится целое воинство: черепахи, каракатицы, креветки, которые обладают магическими способностями и оборотничеством. Мифы о Лун-ван весьма показательны. Земной герой спасет Лун-вана от беды. В результате старец приглашает его в свой драконовый дворец и отдает ему в жены свою дочь. Та, родив сыновей герою, вынуждена по настоянию отца вернуться назад в водную стихию. Эти сюжеты близки, например, к сюжету известной былины «Садко», где фигурирует «Морской царь» и его дочь, на которой Садко женится.
Культ Лун-вана был чрезвычайно распространен в древнем Китае. Храмы, посвященные ему, были в каждом городе и каждой деревне, у рек, озер, мостов, переправ и ручейков. Его заступничества просили моряки и земледельцы. Во время засухи статую Лун-вана выносили из храма и ставили на солнцепеке, а во время наводнения ее носили, дабы показать Лун-вану масштабы разрушений. Если это не помогало, то статую топили в море. Китайские императоры присваивали Лун-вану различные почетные титулы, а иногда за неподобающее поведение понижали в чинах и подвергали остракизму, отправляя в ссылку его статуи. В буддизме существуют аналогичные персонажи – наги. Главный наг соответствует «царю змей» Лу или дракону Лун-вану. Со змеиной царевной должен был вступать в интимную связь кампучийский правитель, спускаясь в опасное путешествие в преисподнюю. Эти соответствия указывают на древнейший культ дракона, быть может, впервые зародившийся в степях Азии. Вероятно, первоначально хозяином водной стихии являлся дракон, впоследствии его «победил» драконоборец-герой, присвоивший его функции.
Помимо прочего, надо отметить, что в образе трехголового дракона, особенно близкого по своей харизме русскому человеку, соединились божества трех миров, а также три тотема: птица (небо), конь (земля), змея (подземный мир). Такая трехчленная система сакрального мира соответствует модели мирового древа: с ветвями, поддерживающими небо, стволом – средним миром – и корнями – подземным миром. У корней мирового древа, свернувшись, дремлет пернатый змей. У индоевропейцев длительное время сохранялись обряды почитания крылатого змея во время жертвоприношений. Позднее это нашло воплощение в ритуале вызывания дождя, когда жертвенных змей бросают в кипящий котел.
К поздним этапам индоевропейской мифологии относится негативное восприятие змей. Это нашло свое выражение в многочисленных мифах о борьбе героя со змеем. Так, в древнегреческом мифе Геракл сражается с девятиголовой лернейской гидрой. Голова греческой горгоны Медузы увенчана змеями. Именно эту голову отрубил Персей. Однако у скифов, вероятно, длительное время сохранялся положительный образ горгоны Медузы. По крайней мере, об этом можно судить по бронзовому панцирю, который был найден в одном из скифских курганов Причерноморья. На нем изображена голова горгоны Медузы. Имя русского змея Горыныча также похоже на слово «горгона», что может свидетельствовать об их этимологической связи. Имя «горыныч», вероятно, образовано от прилагательного «горный»; все вместе – «горный змей». И в самом деле, во многих мифологиях огнедышащий змей находится внутри горы, помещенный туда героем-богатырем, что рождает определенные ассоциации с вулканом. Быть может, образ огнедышащего змея и последующего потопа был связан с извержением вулкана Санторин в Эгейском море и с прорывом вод Атлантики в Средиземное и Черное моря.
На острове Крит, на Балканах, а также в Малой Азии, Сирии в 6–4-м тысячелетии до н. э. был распространен культ змей, о чем в частности свидетельствует находка на острове Крит статуэтки жрицы со змеями в поднятых руках, а также трипольские культовые сосуды и крашеная керамика с изображением змей. Позднее у славян также был распространен культ змей. Об этом свидетельствуют бронзовые украшения: браслеты, серьги и т. д. – в виде свернувшихся змей.
Вероятно, аналогичный культ змей был распространен и у индоевропейцев Южной Сибири. Можно предположить, что тесно связанный с ним культ дракона распространился затем в Китае, Монголии и других странах региона. Быть может, с образом трехголового змея ассоциируется запряженная тройкой лошадей колесница. Позднее это нашло свое отражение в свадебной «птице-тройке» славян.
Кроме всего прочего, можно предполагать, что из Азии культ змей и дракона вместе с переселенцами из Старого Света попал и в Америку. В мифологии индейцев Центральной Америки существует божество Кецалькоатль – «змея, покрытая перьями» или «драгоценный близнец». Это одно из главных божеств у тольтеков, бог, творец мира, создатель культуры, а также владыка близнецов и покровитель жречества. Первые изображения Кецалькоатля относятся к VIII–V вв. до н. э.; в этот период это божество выступает как культурный герой, принесший местным аборигенам основы цивилизации. Кецалькоатль научил людей находить и обрабатывать драгоценные камни, строить, создавать мозаики из перьев, следить за движением звезд и вычислять даты по календарю. Кецалькоатль также является покровителем жречества – он установил жертвоприношения, посты и молитвы. По мифу ацтеков, сделав все это, Кецалькоатль отправился на плоту на восток через океан в заморскую страну Тлилан-Тлапаллан, обещав через некоторое время вернуться. Кецалькоатль был высокого роста, имел белую кожу и окладистую бороду. Именно поэтому, когда бородатые и белокожие испанские завоеватели прибыли в Америку на своих кораблях, ацтеки приняли их за возвратившегося Кецалькоатля.
Весьма интересно, что пернатый змей у американских индейцев выглядит как белый колонист. Вероятно, прототипом «змея» являлись реальные мореплаватели, достигшие американского материка. Ступенчатые мексиканские пирамиды Луны и Солнца, заложенные по указанию Кецалькоатля, странным образом похожи на аналогичные ступенчатые пирамиды из Юго-Восточной Азии.
Облик североамериканских индейцев из Дакоты также указывает, что в жилах этих индейцев течет и европейская кровь. У них выступающие носы с вогнутой спинкой и довольно светлая кожа, морфотип смешанный. У инков правящий класс был, согласно преданиям, белокожим, с рыжими или светлыми волосами. Все это указывает на вероятность древней миграции европейского населения в Северную Америку как по морю на кораблях, так и через Берингов пролив, отделяющий Чукотку от Аляски. В пользу последнего предположения говорит и тот факт, что на Чукотке еще советскими археологами найдены древние города возрастом пять тысяч лет. Что интересно, в этих городах имелся даже водопровод, сделанный из обожженных глиняных труб.
Сердце красавицы склонно к измене?
Индоевропейский змей широко разошелся по миру. Так, у славян по сей день сохранились предания и обычаи, в которых прослеживается неразрывная связь змея с водной стихией. Согласно белорусскому поверью, чтобы вызывать дождь, нужно убить змею и повесить ее на березе. Чехи во время засухи вешают змею вниз головой на древесном суку, при этом они уверены, что через несколько дней пойдет дождь. Эти представления восходят, вероятно, к тому времени, когда змей считался хозяином вод. Эти представления нашли свое выражение в мифах индоевропейцев, когда герой-змееборец убивает змея и змеиная кровь-вода затапливает округу. Эти представления весьма похожи на древнеперуанские мифы о потопе: Великий змей, убитый тремя сыновьями первого человека, изрыгнул воду, и она затопила весь мир. Такое сходство позволяет предполагать, что «зме