ан Тюрмасом — главой западных тенгри (небесных богов) и Ата Уланом — главой восточных тенгри. Победил Хан Тюрмас. Он разорвал своего противника на клочки и части его тела сбросил на землю. Из головы его возникло чудовище Архан, которое все время пыталось поглотить солнце, из ног возникли злые сестры Енхобой, из рук — дьявол Ширем Мината. Туловище превратилось в огненное многоголовое чудовище Гал Дулен.
Таким образом, мы видим, что зло умножилось.
Огромное множество злых восточных тенгри напускают на человека враждебные стихии. Они имеют весьма красноречивые имена, например Ехон Шухан-тенгри («десять кровавых тенгри»), Гурбан Маман-тенгри («три туманных тенгри»). Некоторые западные тенгри покровительствуют черным шаманам и черным кузнецам. В противоположность им, добрые восточные тенгри покровительствуют белым шаманам и белым кузнецам. Само разделение на белых и черных могло иметь в своей основе какие-то расовые признаки — цвет кожи.
Из западных тенгри наиболее популярен Эсеге Малан-тенгри — доброе божество ясного неба, Сахилгата Будал-тенгри («молниеиспускающий тенгри») — божество грома и молнии, защищающее людей от злых духов и поражающее их огненными стрелами, а также Долон Хухен-тенгри («семеро синих тенгри»), ведающий дождями, и Гурбан Эмершен-тенгри («трое тенгри восточного ветра»).
Таким образом, мы можем предположить, что тенгри, божества бурят, изначально были сезонными и ведающими погодой божествами. Числительные в именах тенгри могут указывать на их первоначальную многоголовость. Не исключено, что эти божества были заимствованы у индоевропейцев в стародавние времена и позднее получили собственные имена.
Быть может, предки бурят, контактируя длительное время с древними индоевропейцами, восприняли от них все эти мифологемы о добрых и злых тенгри, подозрительно похожих на драконов?
По поводу трехголовых, семиголовых, двенадцатиголовых змеев, изобилие которых мы встречаем в русских сказках, можно предположить, что изначально они были сезонными божествами. Так, трехголовый огнедышащий дракон, быть может, ассоциировался в стародавние времена с тремя летними месяцами зноя и засухи, когда на просторах степей выгорала трава. Тем самым скот лишался пастбища. Начинался падеж, бескормица. Поневоле представишь себе дракона — огнедышащего змея о трех головах, который похищает скот у мирных скотоводов.
Двенадцатиголовый огненный змей ассоциировался с солнечным годом. Вероятно, поэтому в новогоднюю ночь у потомков индоевропейцев-славян сохранились ритуалы сжигания бадняка. Бытовало поверье, что в этот момент на место старого двенадцатиголового змея бадняка заступает молодой Божич, только что народившийся змей. Само слово «Божич» недвусмысленно указывает на божественную природу молодого змея. Быть может, эти представления и нашли в последующем свое выражение в виде сказок о борьбе юного богатыря с двенадцатиголовым змеем. Весьма интересно, что сам богатырь-змееборец также оказался змеем, как и его противник.
До наших дней дошла сербская песня «Царица Милица и змей». В ней обыгрывается ситуация, когда старого змея побивает змей молодой. Закручинилась царица Милица, стала лицом пасмурна. Спрашивает ее царь Лазарь: «Что ты невесела, царица моя? Чего закручинилась? Али что тебе недостает на нашем дворе?» Отвечает царица царю Лазарю: «Всего мне довольно, на твоем дворе, о великий царь, но полюбил меня змей Ястребца и повадился ко мне летать в терем». Царь Лазарь советует царице выведать у змея лестью и хитростью, кого из богатырей всей земли он боится больше всего на свете. Так и поступила царица Милица. Вот прилетал к ней змей в терем, пал он на мягкую постель, сбросил огненную одежду и лег рядом с царицей на подушках. Царица встретила его ласковыми речами, ублажила его, лютого, и промеж тем выведала у него, что в целом свете он боится больше всего на свете молодого богатыря — Змея-Деспота-Вука. Поутру дано было знать молодому богатырю Змею-Деспоту-Вуку, что приглашался он незамедлительно во дворец. Прибыл Змей-Деспот-Вук в тот же час и убил змея Ястребца. Стал он законным мужем царицы Милицы.
Семиголовый змей мог быть олицетворением недели. Недаром само слово «неделя» может быть истолковано как «неделимая».
Таким образом, мы можем предполагать, что странные многоголовые змеи были связаны с календарным циклом, который считался столь важным у древних скотоводов индоевропейцев. Кроме того, можно предположить, что с каждым из змеев или с его какой-то одной головой-ипостасью связывалось какое-то моральное, нравственно-этическое качество: доблесть, верность, любовь и т. д., а также материальное благополучие: счастье, достаток, добро, злато-серебро, недаром змей из русских сказок носит своему хозяину золото в обмен на почитание и жертву в виде яичницы, выставленной на крышу дома.
По всей видимости, все воздушные крылатые змеи ассоциировались в древности с солнцем, они либо проглатывали солнце, заволакивая небо черными тучами и вызывая потоп, либо, напротив, лишали людей влаги, обрекая на засуху и бескормицу. Именно поэтому змеям поклонялись, их задабривали, в их честь творили жертву. Многочисленные ритуалы вызывания дождя, связанные со змеями, дошли и до нашего времени. Они указывают на эти древние обряды. На Балканах по сей день живо представление о том, что сжигание убитых змеев и гадов в костре вызывает дождь. Это представление базируется на древнем предании о том, что огненные змеи сами слетаются со всех сторон и сгорают в жертвенном костре под звуки чудесной музыки, которая раздается с небес. По свидетельству русских сказок, многоглавые змеи, испускающие жгучее пламя, лежат у входа в Солнцево царство — вирий, царство вечного лета. Сюда отправляются герои за живой (змеиной) водой, молодильными яблоками и за златокудрой красавицей царевной. Позднее, когда были переосмыслены языческие сюжеты, эти змеи получили название лекальных, от слова «пекло».
Похожий мотив о сжигании змей и добывании неприступной царевны мы находим в русской народной сказке «Сила-богатырь». Сила-богатырь сватается к неприступной царевне, к которой повадился летать крылатый змей. Три дня и три ночи сражался богатырь со змеем, отсек все его головы, вместе с туловом сложил и сжег на огне, а пепел пустил по ветру в чистом поле. После чего он приступил к царевне; рассек ее тело белое пополам, и из чрева неприступной царевны поползли разные гады — плод незаконной любви ее со змеем. Богатырь порубил этих гадов и поджег их всех. После чего тело царевны сложил вместе и спрыснул живой водой. В тот же миг ожила царевна и сделалась краше прежнего и стала такой кроткой и покладистой, какой до этого была неприступной и злой. Взял Сила-богатырь царевну замуж за себя. И зажили они в счастье и согласии.
Она является воплощением весеннего солнца. Это видно из описания облика Марьи Моревны — ее золотые локоны уподобляются солнечным лучам. Ее сказочная красота воспевается в этой сказке. Она уподобляется ненаглядной красе из других сказок. Но брак Ивана-царевича с Марьей Моревной непродолжителен. Она отправляется на охоту и оставляет своего мужа дома следить за хозяйством; при этом царевна строго-настрого запрещает ему спускаться в темный чулан. Не утерпел Иван-царевич, разобрало его любопытство, и, как только Марья Моревна на охоту отправилась, спустился в чулан. Видит он в нем прикованного змея — Кощея Бессмертного. Просит Кощей Ивана-царевича об одолжении: «Сжалься надо мной, Иван-царевич! Десять лет я не пил, дай мне водицы испить!» Иван-царевич подносит змею три ведра воды, и тот, выпив их до донышка, наполняется силой превеликой, рвет цепи и вылетает вихрем из чулана. Он похищает Марью Моревну и уносит ее в свой замок. Два раза пытается Иван-царевич вернуть свою супругу. И всякий раз Кощей настигает беглецов. Тогда Иван-царевич решает добыть себе такого коня, который был бы сильнее и быстрее Кощеева коня. Ему удается добыть такого коня, который несется сверху туч. В третий раз похищает Иван-царевич Марью Моревну у Кощея. Тот пускается за ними в погоню и уже готов сразить Ивана-царевича острой саблей. Но богатырский конь бьет копытом в лоб Кощея и убивает супостата насмерть.
В этой сказке Кощей и Иван-царевич, оседлав своих сказочных коней, словно соревнуются друг с другом. Эти летящие над облаками кони похожи на летящих змеев: дым из ноздрей валит, искры во все стороны летят. Вся округа трясется от их богатырского топота. Нередко в русских сказках змей выезжает на битву, экипированный, как вооруженный воин. Он восседает на славном богатырском коне; на его плече сидит вещий ворон — похититель живой
Старый бог-дракон был повержен молодым драконом
Таким образом, образно выражаясь, можно сказать, что дракон, красавица и герой-освободитель вылетели из одного гнезда. У всех трех персонажей прослеживается драконообразная родословная и харизма. Это верно по отношению к дракону, красавице, являющейся дочерью морского дракона — морского царя, и по отношению к герою, который представляет собой молодого, еще не оперившегося дракона.
Очевидно, этот обобщенный драконоборческий миф являлся достоянием степных воинов-европеоидов и отражал существенные для кочевого образа жизни реалии, связанные прежде всего со скотоводством. Если проследить родословную многоголовых драконов, то можно, вероятно, прийти к выводу, что все они являются отражением календарного солнечного цикла. Так, семиголовый дракон является воплощением семидневной недели; трехголовый — олицетворением трех месяцев.
Старый год завершен, и ему на смену приходит новый год, только народившийся. Быть может, с этим связан инфантилизм героя-драконоборца — Ивана-царевича из русских сказок, который сражается с драконом. Он вовсе не похож на закаленного воина, а скорее на младенца — он часто плачет, оказавшись в безвыходной ситуации. В одной сказке девяти дней от роду он отправляется на поиски царевны Золотые Кудри, о которой ему рассказал его отец царь. За него порой действует огненный быстроходный конь, летающий под небесами, — Сивка-Бурка (сивый, бурый) — символ того же др