При этом распространение расписной керамики, даже самой ранней, в каждой области более ограничено во временном, чем в пространственном диапазоне. Удается выявить ряд последовательно сменявших друг друга культур, связанных с производством расписных изделий, которые существовали на одном поселении или группе поселений — два поселения в Сузах (Элам), четыре в Анау (Туркестан), два этапа в жизни поселения в Кукутени (Румыния) и на юге России в целом, два периода в Фессалии. Но далее искусство расписной керамики в нескольких областях начинает развиваться самостоятельно, причем в этом развитии не наблюдается никакой синхронности. В Эламе и в Египте сосуды начали раскрашивать примерно с 5000 года до н.э.; в Фессалии и на территории Украины, по всей видимости, не ранее 3000 года; самый ранний материал из Китая и закаспийских областей все еще надежно не датирован. Такие хронологические различия служат надежным предупреждением против поспешного отождествления подобной традиции с какой-нибудь одной этнической группой. За две тысячи лет могли произойти любые смешивания разных групп между собой. Процесс ее распространения, возможно, отчасти имел форму межплеменных заимствований. Все же в те отдаленные времена население земного шара было гораздо малочисленнее, чем сегодня, и еще меньше, чем в наши дни, напоминало единое целое, в котором культурные достижения могли бы свободно пропагандироваться. Известные нам данные о переселениях народов в древности заставляют нас придерживаться теории дисперсии нашего материала. Поэтому нет особой необходимости предполагать, что его распространению способствовала определенная этническая группа или группы. Ответ на интересующий нас вопрос должен существенно помочь в решении проблемы локализации первоначального центра этого искусства. Упомянутые нами поселения удивительным образом группируются вокруг большого горного хребта, протянувшегося с востока на запад, который делит Евразию на две части. В настоящее время антропологи полагают, что тот же самый барьер разделял и области, где развивались две основные человеческие расы: к югу от хребта жили темнокожие евроафриканские долихоцефалы, а к северу от него — евразийские брахицефалы. Тогда решение только что поднятого вопроса должно заключаться в следующем: были ли первые мастера росписи ваз евроафриканцами или евроазиатами? Сторонниками первой точки зрения, наряду со многими другими, являются Эллиот Смит и Перри, а второй — Кристиан и до некоторой степени Пик. На основании доступного для изучения краниологического материала едва ли можно сделать окончательные выводы. Черепа из захоронений, найденные при раскопках в Китае, Индии, Эламе и в Южной Месопотамии, пока еще не опубликованы. Ни одного захоронения взрослого человека рассматриваемого периода не обнаружено в Туркестане, на юге России или в Фессалии, и для этих областей мы должны положиться на случайные находки черепов или же скелетов младенцев, захороненных под полами помещений. Измерения существующего материала дают следующие результаты: младенцы из самого раннего поселения в Анау, жители Египта додинастического периода и мастера росписи ваз из Молфетты в Южной Италии принадлежали к долихоцефальному типу, классифицируемому Сержи как средиземноморский. Один из четырех черепов, найденных при раскопках в Болгарии, принадлежал, возможно, к последней стадии интересующей нас культуры. Вероятно, один из индивидуумов, найденных в Кукутени (Румыния), принадлежал к тому же самому типу. С другой стороны, два черепа из Болгарии, один из Кукутени и один из Левкаса в Западной Греции имеют явно брахицефальные признаки. Наконец, на первых двух из упомянутых поселений и на одном из поселений в Фессалии были найдены мезоцефальные черепа, причем череп из Болгарии принадлежал высокому мужчине, что может указывать на присутствие там неких этнических компонентов с севера.
Эти скудные данные показывают, по крайней мере, что, независимо от того, распространялся ли интересующий нас материал с помощью миграций населения или нет, это происходило не в этнологическом вакууме. Смешение различных групп населения, о возможности которого мы говорили выше, подтверждается материалами из Румынии и Болгарии. Наличие общих черт в скелетных остатках подтверждает ту точку зрения, что центр, из которого распространилось искусство росписи керамики, лежал к югу от цепи евразийских гор и что его носителями были представители евроафриканской расы. Потомки этого народа все еще проживают не только в Индии и Иране, но и в средиземноморских странах. В то же самое время необходимо помнить и о том, что в Эламе в самый ранний период его истории проживал полунегроидный или негроидный народ, и доктор Кристиан склонен приписывать этому элементу ножи изогнутой формы, типа тех, что были найдены в Анау и в культуре Янь-Шао, и до сих пор бытующих в Малайзии и Судане. Тем не менее из этого отнюдь не следует, что именно в долине Нила зародилось искусство вазовой живописи. Египет находится на западном краю области ее распространения, далеко от ее центра. И при этом не обеспечивается тот баланс между производством продовольствия и простой охотой, которая должна была постулироваться, чтобы объяснить распространение искусства. И наконец, большие различия, которые мы можем наблюдать от поселения к поселению в формах керамики, технике ее изготовления, а также в других компонентах материальной культуры, — и особенно отсутствие вне Нильской долины в додинастический период специфических форм керамики, присущей египтянам техники шлифовки кремня или же весьма характерного для них, имеющего форму диска, навершия булавы, — исключают предположение о том, что все ее группы произошли именно оттуда.
Исходя из известных нам данных, мы должны, по всей видимости, искать первоначальный центр ее распространения в Азии. Сузы, вероятно, расположены ближе всего к нему. Профессору Миру удалось раскопать там поселение охотников, только что перешедших к занятиям земледелием. Однако изделия и формы керамики из Суз не могут являться прототипами всех остальных.
Мы должны продолжить поиски в другом месте, и здесь необходимо упомянуть о том, что профессору Обермайеру удалось проследить в Индии типологический ряд, ведущий от грубого «ручного топора», используемого человеком эпохи палеолита, к полированному «неолитическому» кельту.
Теперь мы имеем возможность задаться вопросом, который мог бы оправдать включение этого длинного экскурса в данную работу: было ли связано на первоначальном этапе распространение традиции расписывать керамику полностью или хотя бы частично с индоевропейцами? Несомненно, только что описанная цивилизация, хотя и в самых общих чертах, является одной из связующих нитей между теми территориями, которые индоевропейцы занимали в Азии и Европе. Все же в целом мастера росписи ваз не могли быть индоевропейцами. Так, например, древние египтяне принадлежали к совершенно другой языковой семье. Однако это не окончательный ответ на наш вопрос. Хотя в целом носители традиции расписной керамики не были индоевропейцами, они могли смешаться с индоевропейцами, например в Центральной Азии, и уже оттуда прийти в Европу в качестве таковых.
Азиатские поселения, где появляется расписная керамика, на самом деле находятся вблизи самых ранних центров, где появляются индоевропейцы. На одном из иранских диалектов, согдийском, говорили в Ганьсу в III столетии н.э.; этот же самый китайский район находится не очень далеко от владений тохаров. Мы уже отмечали значение новых открытий в Пенджабе, и теперь мы можем подчеркнуть значение неопубликованных находок с берегов Гельмунда в Сеистане, где могла располагаться Airyanam vaejanh. В Иране и Закаспийском регионе район распространения интересующей нас керамики совпадает с территориями, на которых возникла самая ранняя иранская культура. Наконец, юг России многими исследователями рассматривается как первый центр европейских индоевропейцев. Кроме того, мы пытались доказать, что предков эллинов следует искать в Фессалии.
И не только это; мастера росписи ваз, подобно индоевропейцам, владели искусством обработки меди, а по материалам из Анау выясняется, что этот же самый народ приручил азиатского быка, азиатского уриала (барана таджикского), который станет основной породой овец «неолитической» Европы. И наконец, самый весомый аргумент из всех заключается в том, что пустынная лошадь, которая, согласно Дорсту, была одомашнена первой из скаковых лошадей, стала предком всех лошадей, распространившихся в бронзовом веке на территории Европы и Ближнего Востока. Эти животные были известны первым индоевропейцам, и вполне вероятно, что они появились в юго-восточной части Европы точно так же, как и искусство металлургии и росписи керамики, вместе с переселенцами из Средней Азии. Таким образом, расписная керамика оказывается важным связующим звеном между Европой и теми областями Азии, где некогда звучала индоевропейская речь. Роспись на керамике, по крайней мере в Закаспии и на юге России, изображает животных, характерных для индоевропейцев.
Однако это не означает, что наши поиски можно считать законченными. Устранив из нашего обзора расписную керамику Египта и Ханаана, мы стали немного ближе к единой в своей основе культуре. Эта культура, взятая в целом, оказала влияние на другие группы населения в Азии и Европе. Кроме того, как выясняется, некоторые домашние животные были общими как для Европы, так и для некоторых частей Азии. Как только мы покидаем область абстрактного единства, полученного путем всемерного преувеличения значения художественного оформления керамики, и вместо этого приступаем к рассмотрению конкретных культур, бессмысленность всего построения становится очевидной. При более пристальном рассмотрении целостная картина распадается на ряд составляющих. В то же самое время влияние чужеродных культур, о которых мы упоминали в главе 1, например минойцев Крита или исторических шумеров, не могло не оказать на них своего воздействия. Не вдаваясь в подробности керамического производства, так превосходно изложенные в монографиях Франкфорта, выскажу всего несколько замечаний.