Отец поднялся с трона. Колыхнулись облака под ногами.
– Несчастная, – прогремел его голос. – Не знаешь ты, что ждет тебя… Коснувшись Книги Судеб, ты накликала на себя вечную беду…
Налетел ураган. Он попытался сбить Арикону, поставить на колени. Но она, сжав челюсти, крепко держалась на ногах и созерцала гнев Бога.
– Хочешь растоптать меня? – бесстрашно спросила она. – Хочешь открыть мне тайну? Хочешь увидеть, как я превращусь в беспомощную медузу?... Ну, чего же ты ждешь? Расскажи мне мою тайну!
Михаил в ужасе потянул Арикону за руку, пытаясь увести прочь, спрятать от последствий опрометчивых слов.
– Кто подослал теней? Кто? Ты? Эту тайну, Отец, намеревался ты мне открыть? Ты, свет и мудрость, это ты совершил тяжкое преступление перед Вселенной? Отвечай же мне! Тени почти уничтожили меня. Почти…
Ревел ураган, изрывая в клочья облака и звуки…
– Убей меня, как убиваешь остальных, непокорных! – прокричала она сквозь свист ветра. – Убей, и познай истинное наслаждение от смерти своего врага!...
– Ты предала свою Душу, грешница! – громыхнул Отец. – Ты продала ее Лорду, отняв надежду на прощение и райские кущи!... Хочешь взглянуть на свою Душу?
Арикона распахнула пошире глаза, хотя ветер больно бил по лицу. Сквозь призрачный туман плыла к ней размытая серая тень, и ураган трепал рваные полы ее плаща…
– Потерянная… – выдохнула Арикона. Ее Душа плакала, серые слезы серебряным потоком текли с полупрозрачных щек, со звоном ударялись о небесную твердь…
– Зачем, Арико? Почему?... Я всегда была с тобой рядом, оберегала, заботилась… – рыдала Потерянная Душа. – Почему ты отдала меня Лорду?
– Нет, это все ложь! – зло закричала Арикона. – Ты лжешь, как всегда! Моя Душа в аду!
– Я болтаюсь между небом и адом по твоей воле, – стонала Потерянная Душа. – За что, Арико?
Арикона больше не понимала, что происходит. Она выхватила из ножен меч кашунов, и бросилась к стоящему Отцу.
– Я вызвала на бой Везельвула! – кричала она со всей злостью, на которую была способна. – И не побоюсь вызвать тебя!... Ненавижу…
На ее пути вырос Михаил. Он перехватил ее руку с занесенным мечом, вывернул так, что хрустнули суставы… В следующий миг Арикона уже стремглав летела вниз, к земле, выброшенная с небес генералом райского войска, и проклятые черные крылья никак не хотели раскрываться. Вслед ей смотрел печальный Михаил, и несся голос Отца:
– У нас будет бой! Но тогда, когда мне будет угодно…
Арикона раскрыла крылья и едва успела смягчить удар о камни. Припав к песку, она лежала, не шевелясь, боясь поверить в достоверность того, что только что услышала.
Потерянная – ее Душа? Вот почему мучили эту несчастную смутные видения прошлых горестей, и помнила она приблизительно то же самое, что и Арикона. Вот почему трудно было самой Ариконе, когда Потерянная Душа не шла рядом с ней. Вот почему не пускали Душу ни в рай, ни в ад – ад еще полностью не выплатил стоимость Души, а рай уже внес ее в списки не прощенных…
Ярость – твое проклятье…
Арикона поднялась и, шатаясь от удара и от потрясения, пошла к камню, обозначающему вход в подземный мир ада.
У входа из преисподней ее ждал Марысь. Арикона только взглянула на его опущенный хвост и печальные тусклые глаза, как тревога, словно хлыстом, стеганула ее по сердцу.
– Марта… – только и сумела она сказать.
Арикона взмыла в воздух. Следом за ней по земле несся Марысь. На одном дыхании преодолела она пространство пустыни, город, лес и, не даже не сложив крыльев, взбежала по ступенькам в деревянный дом у скал.
Краем глаза уловила она черную колышущуюся тень у забора, но предчувствие плохого не дало ей возможности полностью осознать это.
В темной комнате было жарко натоплено, резко пахло травами и сгоревшими кофейными зернами. У окна на лавочке сидели несколько старух – подруг Марты, таких же колдуний, как она сама. Пряча мокрые глаза и опухшие лица, они закрывались серыми платками. У кровати Марты сидел отец Конрад с раскрытой Библией на коленях.
Он увидел Арикону и встал ей навстречу. Она оттолкнула его.
Марта лежала на приподнятых подушках. Дыхание ее было ровным и едва заметным, но сознание не покинуло ее. Сразу бросились в глаза иссохшие сиренево-синие губы и вылившиеся глаза.
– Марта! – закричала Арикона, и упала на колени возле кровати. Холодная рука колдуньи шевельнулась. – Что случилось?
Отец Конрад что-то вытащил из ниши в стене. В стеклянной банке извивался и царапал острыми коготками стенки толстый, полосатый, коричневый червь, покрытый жесткой щетиной.
– Марта наступила на него прямо возле самых ступенек, – сказал отец Конрад.
– Вы знаете, что это такое? – Арикона схватила его воротник сутаны. – Немедленно нужен врач, специалист… Почему вы не позвали врача?
– Это солдат преисподней, – ответил отец Конрад. – Против его яда нет противоядия! Мы сделали все, что смогли. Увы…
– Все, что смогли? – вскричала Арикона. – Вы позвали этих колдуний, которые ничего не смыслят в ядах!... Нужен врач!...
За спиной тихо поскуливал Марысь.
Повеяло холодом от двери. Арикона оглянулась. Медленно вплывала в комнату, не касаясь пола черными шелковыми лохмотьями, Смерть, пряча белое лицо в складках капюшона.
Старухи у окна тотчас застонали в один голос, а отец Конрад опять присел возле Марты и принялся читать молитву. Арикона преградила путь Смерти и вызывающе положила руку на рукоять кинжала.
– Не смей! – тихо сказала она, глядя из подлобья. – Вон отсюда!
Смерть остановилась, смиренно сложив руки на животе. В невидимых порывах ветра колыхались лоснящиеся одежды.
– И ты можешь умереть, – продолжала Арикона, сжимая кинжал. – И ты смертна. Клянусь, я убью тебя, если ты хотя бы только коснешься ее!...
Наступило долгое молчание. Замерли старухи на лавке, на полуслове оборвал молитву отец Конрад. Лишь Марта тихо постанывала, утонув в подушках.
– Ты знаешь, дитя сумрака, что ни ты, ни я не вправе выбирать долю людей, – сказала Смерть печально. – Мой повелитель – ни Лорд, и ни Отец. Мои хозяева – Судьба и Время. Да, я смертна. И мой час настанет когда-нибудь. Сейчас же я пришла за ней.
– У меня нет хозяина, – ответила Арикона, – а потому мой кинжал может приблизить твой час.
– Чего ты хочешь? – спросила Смерть.
– Уйди, забудь о нас.
– Я не могу.
– Тогда я вырежу твое сердце!
– Арикона, не в моей власти решать…
Она решительно вынула кинжал. Смерть отступила.
– Уходи! – закричала Арикона.
Смерть осуждающе покачала головой и выплыла в раскрытую дверь. Арикона бросилась на улицу.
Начиналась метель. Порывы ледяного ветра подхватили крылья Ариконы и понесли ее в чащу леса, туда, где в хитросплетении поваленных бурями деревьев, жили лесные духи кашуны. Завидев ее, лохматые создания перепугались так, что не догадались спрятаться. Схватив первого попавшегося кашуна, Арикона потащила его к дому Марта. Он извивался в ее железных руках и скулил, моля отпустить.
Она втолкнула его в комнату, насильно перетащив через преграду заговора. Кашун упал на колени и молитвенно сложил маленькие ручки на груди.
Арикона бросила к его ногам банку с червем.
– Вот червяк, – сказала она, – он укусил Марту. Вылечи ее.
Кашун поднял банку и внимательно посмотрел на червяка. В черных блестящих глазах его заблестел ужас.
– Моя госпожа переоценивает скромные возможности лесного нищего, – смиренно ответил он. – Нет средства против этого яда. Он послан не Лордом.
– А кем?
– Отцом, моя госпожа, – ответил кашун и припал лицом к полу. Марта тяжело задышала.
– Пошел вон! – пихнула его ногой Арикона. Он без промедления выкатился на улицу и растворился в пурге.
Арикона села на краешек кровати.
– Не уходи, – сказала она умоляюще. Слезы душили ее. – Ты мне нужна!
– Арико, – прошептала Марта, – Арико…
– Не уходи! – повторила она. – Я прогоню Смерть! Я не позволю ей забрать тебя!
– Арико…
– Что?
Марта открыла воспаленные глаза.
– Отпусти меня, – сказала она.
Арикона стиснула зубы и сжала кулаки.
– Я устала от боли, Арико. Не мучай меня. Отпусти…
– Если ты уйдешь, я уйду следом за тобой!
– Нет, ты должна жить! Тебе предстоит бой. Земля ждет этого боя… А я хочу уйти. Не держи меня…
Арикона схватила ее за плечи. Полный страдания взгляд проник внутрь нее. Она сама застонала от бессилия. Второй раз такое не выдержать. Нет…
Через час Марта впала в забытье. Она металась по подушке, и седые волосы растрепались. Она звала к себе ангелов и демонов, она призывала самые страшные силы…
Арикона рывком распахнула дверь. Марысь поднял голову и вопросительно посмотрел на нее. Сквозь белую завесу пурги разглядела она черную тень Смерти у забора.
– Забирай ее! – произнесла она. – И не мучай ее еще больше!
– Она спокойно уснет, – ответила Смерть. Марысь зарычал, когда вошла Смерть. Марта тотчас же затихла за занавеской.
Смерть откинула капюшон, длинные белые волосы рассыпались по плечам. Старухи зашептали свои заклинания.
Лицо Смерти было прекрасно, молодо и очень печально. Склонившись над Мартой, она прикоснулась губами к ее лбу и закрыла ей глаза узкой ладонью. Секунда, и дыхание колдуньи стихло. Молча перекрестился отец Конрад.
– Я уведу ее далеко отсюда, там она не будет страдать, – сказала Смерть, пряча за пазуху светлое пятно души.
Отчаянно завыл Марысь, вслед за ним завыли волки в лесу. Холод пробежал по спине Ариконы. Глотку перехватил ужас и страх.
Она выскочила за дверь, глотая ледяной воздух. Снег бил ее по лицу и резал кожу. Свистел ветер, гудя в верхушках сосен. Раскрыв крылья, взмыла она высоко вверх, потерявшись в вихре снега, и понеслась за облака, не видя, куда летит. Прочь, прочь от этого ужасного места… Вслед несся вой скорбящих волков и Марыся…
Отец Конрад накрыл Марту покрывалом с головой.
– Прими, Отец мой, душу в лоно свое… – сказал он.