Переведя взгляд на Рэя, насторожилась. По контрасту с Орри он выглядел слишком безразличным, даже пресыщенным. Равнодушно глядел перед собой, а на грондери обращал внимание только тогда, когда они преграждали ему путь. Словно Лес надоел ему до тошноты. Такое поведение свидетельствовало либо о притворстве (но, честно говоря, хмурый телохранитель не походил на любителя покрасоваться), либо о близком знакомстве с Лесом, что меня крайне заинтересовало.
Не удержавшись я спросила:
– Недолюбливаешь всё это, Рэй?
Он угрюмо поглядел на меня исподлобья:
– Что – это?
– Лес. Подлинный Авендум. Тот, каким он был, пока не явились мы.
Рэй фыркнул.
– Лес как Лес. Мне что, каждый раз, входя в него, надо рассыпаться в восторге?!
– И часто входишь?
– Чаще, чем хотелось бы, – тут он, спохватившись, пристально посмотрел на меня и усмехнулся: – Это тоже магия?
– Что – это? – передразнила я его.
– Выведывать то, что тебе хочется, – он смотрел на меня с насмешливым прищуром колючих глаз, – вместо того чтобы спросить: «Насколько хорошо ты знаком с Лесом, Рэй?»
– Нет, это не магия, – хмыкнула я. – А ты ответил, если бы я спросила?
Ей-ей, он задумался.
– Наверно, я спросил бы в ответ, почему тебя это интересует, – произнёс наконец.
– Потому, что мы теперь связаны и должны представлять наши возможности, – серьёзно сказала я. – Я услышала, кто такой Орри, сколько ему лет, кто его родители, как он оказался в столь плачевном положении, к чему стремится и на что способен. Вам известно, что я дочь владетеля Мердена, сварливая старая дева, брюзга, маг и чту наши святыни. О тебе я не знаю ничего, Рэй, кроме того, что ты оказался в Мердене через день после того, как Керт Тропами доставил туда Орри из Эрлинга. Керт, по его собственному признанию, шёл чуть больше двух дней. Предположим, ты узнал об исчезновении наследника в день похищения. Следовательно, ты за три дня добрался из столицы в Скируэн. В существование столь быстроходных лошадей я не поверю.
На секунду мне показалось, что его глаза изменили цвет. Я отогнала наваждение, несомненно возникшее из-за игры бликов света на листьях орфы.
Он потёр щёку ребром ладони.
– Может, я тоже маг?
– Ага, маг, – мне стало смешно. – Рэй, я не новичок, тайком от наставника заучивший пару заклинаний. Я могу определить мага с завязанными глазами. В тебе нет магии. Скорее… антимагия. Тебя не берут заклятия. На тебе с необыкновенной скоростью заживают порезы. Мне продолжить?
Он мрачно вздохнул.
– А говоришь, что ничего обо мне не знаешь.
Орри отвлёкся на очередные великолепные цветы, обвившие подножие ствола. Я покосилась в его сторону и злорадно добавила:
– Единственное, что меня интересует, это стоит ли доверять твоей должности телохранителя.
– Ладно, – он дёрнул плечом, – слушай. Я привык ходить Тропами. Но вставать на них так и не научился, приходится прибегать к посторонней помощи. Орри я отыскал потому, что связан с ним заклятием Нити. Наложенным не мной. Организм мой способен восстанавливать повреждения. Свойство такое, врождённое. А как побочное – сама магия на меня не влияет. И я действительно предан Одри-ир-Рии, если ты это имела в виду. Что-нибудь ещё?
– Возраст и семейное положение.
– Что?.. – он по-настоящему растерялся.
– Шучу! – расхохоталась я от души. – Мне достаточно сказанного тобой, Рэй. Я же не в друзья к тебе набиваюсь, просто выясняю, чем мы трое располагаем.
Он какое-то время задумчиво смотрел на меня, затем придержал Звёздочку и покачал головой.
– Предполагаю, самым сложным для меня окажется смириться с твоим чувством юмора.
– Ты ещё не раз пожалеешь, что позволил Орри упросить меня присоединиться к вашей честной компании, – вреднющим голосом промурлыкала я.
Он усмехнулся.
– Вот и не угадала. Это я настоял на том, чтобы заручиться помощью мага, пусть даже сделавшись постоянной мишенью для его подначек.
Я вскинула бровь. Он издевательски ответил мне тем же.
– Один – один, – подытожила я. – Мы квиты. Временное перемирие. Вступаем на Тропу. Орри! Мы тебя ждём.
Кто-то считает, что Тро́пы – удел избранных. На самом деле, нет ничего легче, чем передвигаться подобным способом. Ты выбираешь любую точку, представляешь себе некий тоннель, открывающийся в пространство Троп, – и следуешь по нему. Насколько мне известно, чтобы вставать на Тропу, необязательно быть магом или шибко учёным, достаточно иметь воображение. Неда, бывая в благодушном настроении, рассказывала, что первую Тропу я прошла года в полтора, причём забралась так далеко в глубь Леса, что не сразу нашли.
Сжав в руке поводья Звёздочки, я велела Рэю закрыть глаза и в секунду провела его через тоннель. Затем вернулась за Орри, проделав с ним то же самое. Гнедко отнёсся к происходящему с философским спокойствием, словно всю жизнь только тем и занимался, что ездил по Тропам.
Пространство Троп – бесконечная равнина. Вверху – чистое, светлое, почти белое небо, под ногами – прочная гладкая поверхность серого цвета. Скачи хоть день – не встретишь ни единого существа, ни ростка, ни трещинки внизу. Предметы тут не отбрасывают теней, голоса звучат приглушённо, словно ты говоришь через плотную ткань. В остальном ничего особенного. Голова ясная, дышится легко, двигаешься как обычно. Основное правило – не забывать время от времени сходить в реальный мир, иначе силы могут покинуть тебя столь быстро, что ты даже не успеешь сообразить, что с тобой. Рассказы о сходящих с Троп мертвецах, увы, не досужие байки. Тро́пы не держат бездушные тела, избавляются от них – как ни обидно, обычно в том месте, куда направлялся не рассчитавший свои силы.
Для впервые попавшего на Тропу Орри вёл себя достойно. Не орал, руками не размахивал, коня напрасно не понукал. Мы втроём ехали бок о бок. Разговаривать на Тропе не полагалось, дабы не тратить впустую силы. Но я, здраво рассудив, что, возможно, это последние спокойные часы нашего путешествия, решила расспросить итлунга о вещах, давно меня интересующих.
– Ты сказал, что держал свиток в руках, – повернулась я к Орри. – Что ты сделал с ним потом? Отдал Дирину?
– Нет, – мотнул он головой. – Я его спрятал. В своих покоях, в тайном месте, о котором, голову даю на отсечение, никто не догадается.
– Голову побереги, она тебе ещё пригодится. Содержание помнишь? Пересказать сможешь?
Он кивнул.
– Там короткий текст. Насколько я понял, это послание мужа к жене. Самое обычное письмо, каких бывают сотни во все времена. Он писал ей, чтобы она не забыла собрать необходимые для поездки вещи. И, между прочим, упомянул о том, что поселиться на облюбованном ими месте не получится. Оно полгода как занято. Примечательно название местности – Эрлинг, а также то, что строящийся там город возводился людьми.
Я кашлянула.
– Минуточку. Допустим, великую столицу Авендума основали люди, хоть легенды и утверждают совсем иное. Но это не доказывает, что итлунги к тому времени не владели миром. Только то, что этот человек опоздал к распределению мест.
– Это был не человек. Написавший письмо являлся итлунгом из первой волны переселенцев. Призванных – держись крепче – отнюдь не Лиэйралем. В тексте упоминается о человеке по имени Рион. Многие фразы вроде «мы доверились ему» или «как он и обещал» позволяют предположить, что это был именно тот, кто позвал итлунгов в Авендум.
– Орри, ты понимаешь, что это какая-то бессмыслица? – я старалась, чтобы мой голос звучал спокойно. – Людей в Авендум привёл итлунг. А итлунгов – человек. И что получается?
– Что мы ничего не знаем ни о себе, ни о нашем мире, – вставил Рэй. – Вернее, нам не дали это знать. В какой-то момент нашу историю исказили так, как это было выгодно. Догадываюсь кому.
– Боюсь, Рэй, всё не так просто, – возразила я. – Как ты себе это представляешь? Нельзя взять да заставить всех людей верить в то, чего не было, и не только людей, но и итлунгов. Не сомневайся, я хорошо их знаю. И знаю, что, за исключением несущественных мелочей, они мало чем отличаются от людей. Долголетие, красота, физическая сила, смена цвета глаз при сильных эмоциях – это почти всё. У нас практически одни и те же достоинства и сходные недостатки. Мы похожи, недаром оказались способны прожить бок о бок тысячу лет. И я не в состоянии вообразить итлунгов в роли злодеев, которые свято уверовали и внушили людям, что те всегда играли в Авендуме второстепенную роль. Можно уничтожить все доказательства, книги, письма, храмы, знание. Но стереть память тысячам разумных существ, так, чтобы не сохранилось ни одного воспоминания, ни одной легенды, ни хотя бы отдалённых слухов, – как подобное могло произойти?
Орри заинтересованно посмотрел на меня.
– Впервые слышу разумные слова об итлунгах от человека. Обычно вы превращаете нас или в мифических созданий, или в кровожадных монстров. Кто раздувает вражду в Авендуме? Итлунги. Кто насылает порчу и болезни? Кто скрывает от всех знания и мудрость, не желая ими делиться? Опять они. Ату их, выродков!
Я махнула рукой.
– Если всех слушать, так маги вообще самые главные враги всех живущих. Все поголовно некроманты и злыдни, спящие и видящие порабощение Авендума. К лешему досужие сплетни, Орри! Неда любила повторять: «Умный не слушает дурака, дабы не замарать себя глупостью», а она была самой мудрой из всех, кого я знала.
– Неда?
– Моя няня, чистокровный итлунг.
Рэй покосился на меня, но промолчал.
– Ты считаешь, о Свитке нужно рассказать? – серьёзно посмотрел на меня Орри.
– Не знаю, – пожала я плечами. – С моей стороны самонадеянно решать, что нужно или не нужно Авендуму. Наверное, я бы предпочла посоветоваться прежде с кем-либо из старых жриц, тех, кто пережил период Священных войн. Если такие остались.
– В Лессанге находится Храм Жизни, – хмуро заметил Рэй. – Ежели не врут, его жрица – последняя из Высших. Мудрее некуда. Мы всё равно будем проезжать мимо. Если выживем, конечно.