– Давайте разберёмся со всем в пути. Иначе мы никогда отсюда не уедем. Вещи уже уложены, лошади ждут. Арин?
Кивнув, я поплелась к Гнедко. Конь понимающе ткнулся мне в ухо, обдав тёплым дыханием. Славный коник. Пожалуй, потом, когда всё закончится, и вправду оставлю его себе, Орлика не обидится.
Когда всё закончится…
Я рассмеялась, вызвав недоумённые взгляды со всех сторон.
Компания из итлунгского лорда, скрывающегося от всех и вся, последнего Стража, утратившего память, хорошенькой пугливой сельской девочки и женщины-мага, терзаемой видениями, собирается перевернуть Авендум ради чудом сохранившегося Свитка с воспоминаниями рядового переселенца. Это даже не смешно, это – жалко. И обречено с самого начала. Но вслух я этого не скажу.
Потому что Орри, при всей своей царственности, напоминает щенка, обрётшего хозяина. Разве что хвостом не виляет – за отсутствием такового. И смотрит глазами, в которых появилась робкая надежда. Да и угрюмый Страж, имя которого я прочитала в книге, отделённой временем и расстоянием, верит в меня наперекор всему. Я спокойно встала на Тропу.
И обомлела.
Белое небо над головой расцвечивали радужные облака. Пространство внизу переливалось всеми мыслимыми и немыслимыми цветами. В том месте, где его касались копыта коней, оно становилось синим. Падающие тени светились лиловым. Равнину усеивали золотые и оранжевые пятна. И всё это подчёркивала широкая алая полоса – наш путь.
Впервые в жизни – если не считать того раза, когда Áзеф из Ские после школы пригласил меня на свидание (потом оказалось, что он поспорил с рыжим Ю́рдо), – я запаниковала. Осадив Гнедко, в растерянности повернулась к своим спутникам. По их лицам было понятно, что они не видят то, что вижу я. Их физиономии были отвратительно постными и обыкновенными.
Сдержав рвущийся из груди вопль, я нашла в каких-то запасниках силы, чтобы ехать дальше. Фонтаны синих брызг рассеивались розовыми искрами. Голубые переливы сменялись жёлтыми. Стиснув зубы, я двигалась вперёд. Полоса пути то светлела до цвета угасающей зари, то сгущалась до тёмно-багрового. Конечная точка – граница с Лессангом – выглядела словно пульсирующий колодец, по краям которого струились потоки света. Бесстрашно въехав в него, я вывалилась в прохладную чащу Леса, показавшуюся мне вдруг однообразной и однотонной. Моё состояние близилось к истерике. Разговаривать мне не хотелось, от обеда я отказалась. Хвала Святым, вопросов мне не задавали, наверно, думали, что я потрясена утренним происшествием. Мысли роились чернее тучи.
Несомненно, я схожу с ума. То ли рассудок мой не выдержал потрясения, то ли Керт воздействовал поражающей магией. Немудрено, что у меня прорезался дар ясновидения. Все пророчицы – бывшие маги, спятившие под влиянием тех или иных обстоятельств. Вопрос только в том, как долго я смогу оттягивать момент превращения в убогое подобие человека с периодическими припадками, во время которых и проявляется дар предвидения? Если не ошибаюсь, великая пророчица Сáйе, за исключением минут просветления, представляла собой живой труп, прикованный к кровати, без всяких признаков разума… Б-р-р-р… Нервно вскочив с места, я принялась ходить взад-вперёд.
– Арин, с тобой всё в порядке? – осторожно поинтересовался Орри.
Нет, мой лорд, со мной всё не в порядке. Но как я скажу об этом? Извини, Орри, я тут рехнулась немножко. Тропа у меня разноцветная, мирцри за мной ходят, легенды мерещатся. Посему помочь тебе не могу, кто бы мне самой теперь помог.
– Всё нормально, – через силу улыбнулась я. – Нездоровится немного.
Настал черёд переполошиться Лоте. Поставив дюжину всевозможных диагнозов, от простуды до отравления илинорской колбасой, она не успокоилась, пока не напоила меня чаем и не вынудила надеть куртку. Разумеется, куртка мне помогла мало. Тропа показалась ещё более яркой и разноцветной, а в довершение моих мучений к полосе пути прибавились зелёные завихрения, ослепительным светом провожающие каждый наш шаг. Пятна на равнине начали складываться в непонятные узоры невероятной сложности. Колодец на выходе покрылся сетью из вспыхивающих и гаснущих звёзд. Сумасшествие стремительно настигало меня.
Совершенно измучившись, я потянула Рэя за рукав.
– Храм жизни в Лессанге… До него далеко?
Страж обеспокоенно повернулся.
– Нет. Почему ты…
Докончить я не дала. Спрыгнула на мох, не готовясь кинула Сеть.
Результат ошеломил. Сеть не то что дотянулась до Скируэна, а перелетела весь Мерден. На какой-то миг мне показалось, что ещё чуть-чуть – и она сомкнётся… Я пользовалась последними дарами сознательного существования. Храм Жизни оказался близко – настолько, что я заподозрила во всём часть зловещего плана. Гнедко удивлённо фыркнул, когда, вместо того чтобы расседлать его, я вновь вскочила в седло.
– Куда ты? – нахмурился Рэй.
– В Храм, – коротко бросила я, пришпорив лошадь.
Худющая, но ужасно сильная рука умудрилась перехватить повод. Конь дёрнулся, но не двинулся с места.
– Нет, Арин, – твёрдо произнёс Страж. – Ты не поедешь.
– Поеду, – упрямо возразила я. – Мне необходимо туда попасть!
– Ты не поедешь, – повторил он. – Тем более одна и в таком состоянии.
– Рэй прав, – подал голос Орри. – Если тебе это так необходимо, мы поедем с тобой.
Я оглядела их по очереди. Ли́ца выражали трогательное единодушие. Даже Лота нахмурила тоненькие брови.
– Да поймите, – простонала я, – вам нельзя там показываться. Особенно Орри. Жрица Храма опасна! Скорее всего, она в сговоре с Кертом!
– Именно поэтому я не позволю тебе ехать одной, – жёстко отрезал Рэй.
Есть люди, с которыми спорить бесполезно. Такой в своё время была Неда. На мою беду, мне встретилось её подобие, на сей раз в мужском обличии. Я сдалась. Мы поехали бок о бок, причём Страж крепко держал повод Гнедко. Паршивец конь не возражал, наоборот, так и норовил задеть атласную шею Звёздочки. Наградив его всевозможными эпитетами, я клятвенно пообещала продать жеребца в первом же городе, и пусть простится с мечтами доживать век на моём хуторе!
Храм показался мне неоправданно большим и безобразным, в отличие от невесомых сооружений Мердена. Колонны, что окружали его, были выточены из стволов грондери и потемнели от времени. Из чего было сложено само здание, похожее на гигантскую пирамиду, я не рассмотрела. Солнце стремительно закатывалось, небо темнело. Вход мы нашли по горящим огонькам – тёмный провал в ступенчатой стене. Рядом был подвешен гонг для посетителей. Звук удара оглушил меня и отозвался раскатистым эхом в глубине. Мне резко захотелось развернуть коня и помчаться прочь отсюда, как можно дальше и быстрее. Конечно, я этого не сделала, напротив, спешилась и подошла поближе. Двери Храма, под стать самому сооружению созданные разве что для исполинов, были приоткрыты, так, что в полутьме угадывались ступени лестницы, идущей вверх.
– Факелы, – голос Орри дрогнул. – Кто-то идёт.
Колеблющийся, спускающийся сверху свет становился всё ярче. Через минуту я поняла, что итлунг не ошибся, хоть и странновато для Храма прибегать к такому допотопному средству, а не к магическому огню или, по примеру передовых городов, – к газовому освещению. Затем я различила звуки шагов – шаркающих старческих, тяжёлых мужских и лёгких девичьих. После чего в дверном проёме показалась живописная группа – скорее даже, толпа, в центре которой выступала крохотная старушонка в белом балахоне и белой же повязке, перечерчивающей тёмный морщинистый лоб. С обеих сторон от неё восемь дюжих молодцов держали тяжеленные факелы, с которых, шипя, капала смола. Довершали торжественный выход гибкие девушки в белоснежных одеждах, двигающиеся так слаженно и смотрящие столь сосредоточенно, что я заподозрила магическое вмешательство. Надо отдать должное, выглядело всё неплохо. Наверно, в то время, когда на месте тщедушной бабульки выступала гордая статная красавица с горящими глазами, вид был ещё более величественный. Виновато ли моё сумасшествие или же вбитые с детства в голову легенды, но мне вдруг померещилось, что я стою перед женщиной из моих снов, стройной, черноволосой и отчаявшейся, глядящей через меня куда-то вниз – в пропасть? В прошлое? Наваждение длилось секунду, после чего я опять увидела перед собой дряхлую старушонку, изучающую нежданно-негаданно явившихся поздних гостей. Насколько я знакома с обычаями (а попробуй при Неде быть с ними незнакомой!), такие визиты для Храмов не редкость. Сюда можно прийти в любое время дня и ночи, с бедой, радостью, за советом и поддержкой, за помощью и в поисках убежища. Но именно этот Храм не внушал мне доверия. На всём Авендуме это было бы последнее место, куда бы я направилась за подмогой. Однако так уж сложилось, что только здесь мне придётся её попросить.
Я решительно шагнула навстречу старухе, прямо под её прицельно направленный на меня взгляд острых блестящих глаз, сверкающих на сморщенном лице подобно драгоценным камням в золе потухшего костра. Не сомневаясь, что передо мной сама Верховная Жрица, собралась поприветствовать её, но не успела. По слабому жесту сухонькой ручонки всё её пышное окружение отступило шагов на десять назад, сама же она подошла ко мне вплотную, рассмеявшись неожиданно звонким и громким смехом.
– Недаром молвят, что чему быть, того не миновать. Здравствуй, Последняя!
Я растерянно оглянулась. Мои спутники ответили мне вразнобой столь же недоумевающими взглядами. Рэй тронул повод Звёздочки и подъехал ближе.
– Чего озираешься? – продолжала жрица. – Ты это, как предсказано. Сны уже видишь?
– Вижу, – зло ответила я. – Твой подарок?
Старушенция ухмыльнулась.
– Да разве можно такое подарить? Дожили… Избранность за порчу принимаем.
Тут она с живостью, не вяжущейся с её обликом, дотянулась до моего лица и с силой притянула к себе.
– Смотри мне в глаза! Ты же чувствуешь, что ты не такая, как все! Должна чувствовать!
– Я – обычный маг, – раздражённо возразила я, отводя её жилистые сильные руки. – О какой избранности ты твердишь?