как ни удивительно, нам с Лотой.
– Они помирились! На глазах у доброй половины свиты. Всё кончено. Сейчас эти подлизы хором выражают свою бесконечную преданность Одри-ир-Рии, без пяти минут лорду Авендума. Керт и Алькрен объявлены вне закона, за их поимку назначена награда. Арин, – она подскочила и, схватив мою руку своими ладошками, прижала её к сердцу – или к месту на груди под кружевами, где сие обязано располагаться, – спасибо тебе, тысячу раз спасибо! Если бы не ты, если б не твоя помощь!..
– Да пустяки, – смущённо пробормотала я в ответ, – всё ведь случайно вышло. Не по моей воле, скорее уж, ей наперекор.
– Не слушай её, леди Дилона, – вмешалась Лота, – она наговорит! Ей Керт написал: «Не вмешивайся, иначе худо будет», – а она всё равно Орри не бросила.
Я цыкнула на неё, но поздно. Дилона смотрела на меня, словно на Верховную Жрицу, молитвенно сложив пальцы.
– Чем я могу отблагодарить тебя…
– Горячей ванной, – поспешила прервать её я. – И какой-нибудь подходящей одёжкой, пока к нашей не вернётся приличный вид. Это всё, в чём мы нуждаемся.
Золотоглазая красавица изумлённо взмахнула ресницами. Интересно, что обычно принято просить у лордов? Зе́мли? Титулы? Место в свите?
– Конечно, – растерялась она.
На звон колокольчика явилось с полдюжины дам, склонившихся перед леди в низком поклоне. Пышность их туалетов если и уступала платьям Дилоны, то совсем чуть-чуть, а выражения лиц напомнили мне школьных надзирательниц – притворно постных и невозмутимых. Выслушивая приказания госпожи, они будто бы не сводили с неё взгляда, однако, не сомневаюсь, успели рассмотреть нас во всех подробностях, разложить по косточкам и вынести определённое суждение.
Почему все фрейлины именно такие – независимо от возраста, комплекции и привлекательности – с поджатыми губами, натянутой улыбкой и лицемерно воздетыми бровями? Наверно, есть такое место, где их выращивают и муштруют по приказу отцов и мужей благородных леди. У Пи́нгэ, дочери главы Ские, свита состоит точь-в-точь из подобных кумушек. Разве что рода не столь высокого да одеты попроще.
Лота с радостью позволила себя увести. Пошла и я за позвавшей меня матроной. Ванна, мне отведённая, хоть и не из мрамора с золотом, но всё равно богатая, ждала меня. Прислуживать себе не разрешила – пусть я и «дражайшая гостья», но руки-ноги имеются, способна вымыться самостоятельно. Лёжа в воде (пенящейся, с добавлением мирéнских благовоний), я честно пыталась расслабиться и наслаждаться нежданной негой.
Не получалось.
Не верилось, что, как выразилась Дилона, «всё кончилось». Что отступился Керт и сложила руки Тара. И больше ничего не грозит будущему лорду, моя миссия выполнена, и я могу с лёгким сердцем возвращаться домой. Домой! В Мерден… нет, сначала в Ские, поблагодарить Мириан и даже успеть на закрытие ярмарки. А потом – мчаться во весь дух по ухабистой дороге, пока не увижу старый клён у поворота, за которым уже покажется бурая черепичная крыша…
Рано, Арин, рано.
Нужно найти Свиток. И поговорить с Орри. Решить, что делать дальше. Признаки моего сумасшествия пока не особо мне досаждали. Вдруг оно не станет прогрессировать? Хотя бы месяц-другой.
Я вылезла, вытерлась мягким-премягким махровым полотенцем. Оделась в заботливо приготовленный наряд. Уж не знаю, намекнул ли Орри своей невесте о моих пристрастиях или она догадалась сама, но мне преподнесли вполне удобоваримые штаны из тонкой кожи, такую же куртку и прямую блузку – всё тёплого коричневого цвета, в тон волос. Нашлись и сапоги – по Лесу в них не походишь, но лучше тех, что принято носить в столице. Мокрые волосы я зачесала назад. Вид у меня стал вполне приличный, не стыдно и к Дирину сходить познакомиться.
В дверь деликатно постучали. Я ожидала увидеть фрейлину, однако явилась Дилона собственной персоной.
– Можно с тобой поговорить? – умоляюще протянула она. – Я понимаю, ты устала с дороги…
– Ничего, – махнула рукой я, – пошли.
Из ванной, оказывается, имелся второй выход – завешенный гобеленом. Дворец, ничего не попишешь. Узенький коридор привёл в уютную комнату, вся обстановка которой состояла из кровати в нише, зеркального столика и горшков с цветами. Девушка присела на край кровати и жестом предложила мне сделать то же самое.
– Это моя личная комната, – с лёгкой улыбкой пояснила она, – сюда никто не имеет права входить, кроме Áйи, моей доверенной служанки. И стены тут толстые.
Я оценила. Но на всякий случай поставила свою защиту. Слоёв пять. Для надёжности.
Тем временем Дилона продолжала:
– Моя свита не в счёт. Пара приставлена заботливым папочкой, трое – начальником тайной охраны, одна – лично лордом Дирином, кое-кто следит за мной по просьбе соперничающих кланов, но, в общем, они мне довольно преданны. Придворный маг – безобидный старичок, его ученики больше озабочены постижением своей науки, нежели дворцовыми дрязгами. – Она нерешительно глянула на меня, затем продолжила: – Мне Орри так и не рассказал, из-за чего поссорился с отцом. Но я чувствую, что не просто так за ним гонялся никто иной как Керт. Предводитель пресловутого Братства… Ты слышала о нём?
Я кивнула.
– Арин! – леди впилась в меня глазами, стремительно меняющими цвет от золотого до чёрного. – Что он от меня скрывает?! Я должна знать! Я могу помочь ему, могу позвать на помощь мой клан Белых Птиц… Это сильный клан, с ним все считаются. Даже Дирин. Даже Храм!
– Какой именно?
Она растерянно моргнула.
– Храм Света в Зорнéсе. Почему ты спросила?
– Так… У магов свои причуды.
Дилона отвела взгляд. Я вздохнула. Она была славная. Привычная к шпионам в преданной свите и к ощущению поддержки могущественного и далёкого рода. И, в конце концов, если Орри и был связан словом, то я обещания молчать не давала. Вкратце я рассказала ей про Свиток, осторожно намекнув про его важность для Жрицы Храма Жизни. Дилона сделала то, чего я от неё и ожидала, – схватилась за голову и простонала:
– Беда…
А ты как думала!
– Это злосчастное письмо… его сжечь нужно было! И пепел развеять, чтобы ни один маг собрать не смог! Благородный, наивный, начитавшийся романов… дуралей! Выложил папочке! То-то Дирин орал, как помешанный. Но теперь… – она задумалась, – наоборот, только обнародование Свитка сделает жизнь Орри безопасной. И долгой.
Я была с ней полностью согласна. И многое отдала бы, чтобы держать сейчас Свиток в руках.
– Дилона, – кивнула я, – мне кажется, нам стоит торопиться. Давай сначала отыщем эту рукопись.
Она вскочила.
– Немедля найдём! Я сейчас же пойду к Орри и заставлю его отдать мне Свиток!
– Возьми телохранителей, – посоветовала я.
– Они и так толпой за мной ходят, – пренебрежительно дёрнула она плечиком, но мне не понравилась подобная беспечность.
– Среди них есть маги? Хотя бы ученики?
– Нет. Зачем?..
– Затем, что этот Свиток опасен, – жёстко ответила я.
Ах, как бы я хотела, чтоб её сопровождал мрачный Страж! Во всём и всегда видящий угрозу.
– Подожди меня здесь, – попросила Дилона, выскальзывая за дверь.
Я что, я подожду. Предварительно навесив на леди незримый щит из заклятий, закрепив их Огненной Бронёй. Теперь любой, кто поднимет на неё хоть палец, моментально без пальца и останется. Сгорит пальчик-то. Неприятное это дело – боевая магия. Неда меня ей не учила. Однажды, застав меня, корпевшую над воспоминаниями одного из участников Священных Войн, отодрала за уши, словно блудливую козу. Только к тому времени я, оказывается, уже заучила и заклинания Огненной Брони, и Длинного Копья, ту броню пробивающего.
Зато теперь я со спокойной душой отпустила Дилону за Свитком. Надеюсь, Орри не придёт в голову фантазия шлёпнуть невесту по попке. Хотя… Улыбнувшись, я подкорректировала заклятие, исключив из него итлунга.
Странно, боевые заклятия самые сложные. Зажечь свет в кромешной темноте, кинуть Сеть за тридевять земель, в секунду залечить порез гораздо легче, чем тот же самый порез нанести магией. Ну и правильно. Пара-тройка боевых магов – и осталась бы от Авендума мёртвая пустыня. А так даже после Священной Войны уцелели большинство Храмов и почти все жрицы, за исключением Верховных. Те как раз сражались на переднем крае и первыми сложили головы во всеобщей заварухе. Все, кроме… Тары. Тара – единственная выжившая Верховная Жрица после Священных войн! Единственная, сохранившая… Как это назвала Найга?
Знание.
Именно так, с большой буквы. Знание. Которое Верховные, погибая в боях, просто не успевали передать своим преемницам. Утерянный ключ к могуществу. После чего стали возможны и эксперименты Олькрафа, и угасание итлунгов. А Тара или не могла, или не захотела помочь, оставшись поистине единственной владычицей Авендума, полторы сотни лет упиваясь своей силой.
Значит, во всём виноваты Священные войны? Но, позвольте, а сами войны из-за чего разгорелись? По официальной версии, Храм Душ в Аскоре выступил против Храма Света в Калонге. Причина? А пёс его знает. Кто их разберёт, эти Храмы!
Но я теперь убеждена: две родные сестры не поделили именно это – Знание. Одна из них, став Верховной Жрицей, во что бы то ни стало хотела поведать Авендуму правду, как Орри сейчас. Вторая успела этому помешать. И Храмы разделились на два бьющихся насмерть лагеря, причём только Верховные знали, за что они на самом деле сражаются. А когда война окончилась, правда оказалась похороненной вместе с Первыми Жрицами.
Дверь опять распахнулась – подозрительно быстро для возвращения Дилоны. Но на пороге появилась именно она – в сопровождении Орри и… точно, за лордом маячила тёмная фигура Рэя. Выражение их лиц было подозрительно нерадостным.
– Свиток исчез! – выпалила Дилона.
– Тайное место? – усмехнулась я, глядя в испуганные глаза Орри. – Голову на отсечение давал? Хорошо, я не взяла. Плакала бы сейчас твоя голова.
– Арин, клянусь…
– Толку с твоих клятв, – проворчала я, но распекать его дальше не стала. Уж больно жалкий и потерянный был у него вид. – Где ты его прятал? Пойдём, попробуем что-нибудь выяснить о подпольном любителе древностей.