дого листа стояла фиолетовая прямоугольная печать «Совершенно секретно». На последнем листе были «выводы», Никифоров пробежал их глазами.
За истекший год завершена отработка техники выращивания человеческого плода без участия суррогатных матерей. По всем показателям младенцы, выношенные в искусственной матке, не уступили контрольным новорождённым, появившимся в роддомах Норильска. Следует отметить, что наша техника защищает плод от многих осложнений, обычных при традиционном деторождении. Во-первых, исключена возможность травмирования младенца при родах. Во-вторых, исключена недоношенность. В-третьих, исключено попадание в организм плода вредных веществ (алкоголь, лекарства, наркотики), нередко употребляемых матерями. Кроме того, искусственное вынашивание даёт существенную экономию государственных средств, расходуемых на пособия, связанные с беременностью и родами. И главное: наша техника позволяет в перспективе перейти к массовому производству заведомо здоровых детей.
Было передано в родильные учреждения Норильска три (3) здоровых клона: одна (1) девочка и два (2) мальчика.
Отчёт кончался подписью: д.б.н. Поползнев Ф.Я., 08/12/1991. Подпись была перекрыта круглой фиолетовой печатью, на её лимбе можно было различить «Научхоз-21 СОАН СССР».
У хозяина Роспалладия перехватило дыхание. «Это подделка, – прошипел он, стиснув ладонями виски, – это искусная, блин, подделка, чтобы вытянуть из меня мои кровные. Впрочем, всё это легко проверить», – Никифоров злорадно усмехнулся, представив, как выведет окодэмика на чистую воду. А тем временем руки олигарха машинально перебирали листы с фотографиями. Большая их часть касалась какого-то крупногабаритного аппарата из металла и пластика. Взгляд Никифорова стал пересекать изображение странного аппарата и замер. Внутри него, в каком-то прозрачном шаре, Григорий Александрович увидел нечто, очень похожее на человеческий плод. Это напомнило олигарху Петровскую кунсткамеру в Петербурге со склянками с заспиртованными уродцами. «Но какая же, ёшкин кот, гадина сляпала эти фейковые фотки?» – мелькнула негодующая мысль. На пяти страницах приводился нудный перечень реактивов, якобы необходимых для роста человеческого плода на разных стадиях развития, и их цена в долларах. Были тут и листы с фотографиями всех трёх младенцев, якобы переданных в роддома Норильска. Новорождённые выглядели здоровыми и вполне счастливыми.
Никифоров с силой захлопнул папку. Склонился над микрофоном: «Маша, вызовите Круглова!»
Через десять минут в кабинет энергично вошёл малорослый, тощенький, седенький, прилизанный и какой-то незаметный старичок, но именно он отвечал за личную безопасность олигарха и за безопасность его бизнеса в Норильске.
– Михал Иваныч, вы знаете некоего доктора наук… э-э-э… Поползнева Ф.Я.? – начал Никифоров.
– Фёдора Яковлевича? – быстро отозвался старичок. – Как не знать? Лет двадцать назад его имя было у всех у нас на слуху.
– Это у кого же у вас?
– У местного отделения КГБ, Григорий Александрович.
– Где он работал?
– В каком-то ящике. На каком-то секретном объекте.
– Где находился тот, та скать, объект?
– Где-то на плато Путорана.
– И чем они там, блин, занимались?
– Вот этого я вам не скажу и думаю, этого вам теперь уже никто не скажет.
– Понятно, э-э-э… Михал Иваныч, не могли бы вы исполнить для меня одну типа просьбишку, – Круглов повернул к боссу своё лучше слышащее ухо. – Пожалуйста, соберите мне побольше сведений об этом Ф.Я.Поползневе. И обязательно отыщите его фотографию.
Никифоров выжидательно замолчал, наблюдая за реакцией старичка. Тот оставался спокойным, было ясно, поручение босса не показалось ему трудно исполнимым.
– Свободны, – закончил разговор олигарх.
Бывший службист вытянулся и эффектно щёлкнул каблуками.
– Будет сделано, Григорий Александрович. За мной не заржавеет.
Через два дня Круглов снова стоял перед хозяином.
– Вот, Григорий Александрович, ксерокопия анкеты доктора Поползнева Фёдора Яковлевича. Родился он в 1950-ом, в 1972-ом окончил биофак МГУ, в 1981-ом стал доктором биологических наук и получил лабораторию на секретном объекте НХ-21.
Никифоров всмотрелся в копию фотографии, приклеенной к анкете. Сомнений не было, это был тот самый человек, который приходил к нему два дня назад, только на снимке он был моложе и здоровее. «Ай да, Поползнев! Ай да, блин, Ползунок!» – мысленно воскликнул Никифоров.
– Где находится этот НХ-21? – голос олигарха слегка дрожал от волнения.
– Вы хотите спросить, где он находился?
– Говорите же, блин вас побери, если знаете!
– Представьте, сумел и это выяснить, но за дополнительную работу прошу дополнительный бонус.
– Пара сотен зелёных устроит?
– Более чем, Григорий Александрович! – в голосе Круглова зазвучали радостные нотки. – Итак, докладываю: НХ-21 находился в горной пещере на северном берегу озера Лама, по нашим меркам недалеко отсюда – около пяти часов хода на скоростном катере.
Повисла долгая пауза. Наконец олигарх откинулся на спинку своего трона.
– Спасибо, Михал Иваныч. Великолепная, должен заметить, тэкэть, работа. Свободны.
Начальник службы безопасности с явным удовольствием щёлкнул ботинками и покинул кабинет босса.
Оставшись один, Григорий Александрович наконец дал волю своим чувствам. Его душа ликовала. Случилось чудо, он открыл нечто такое, что ему в голову никогда не могло бы прийти. Теперь в его руках был заряженный пистолет, и в его воле было тщательно прицелиться и произвести роковой выстрел, которого никто не ждёт. Мозг олигарха был настроен извлекать из всего наживу. Но какую выгоду могли принести ему клоны людей? И он пустил своё воображение в свободный полёт:
– Можно создать идеальных работяг, добывающих для меня драгметаллы за копеечную плату. Для этого нужно лишь найти одного здоровенного мужика с куриными мозгами и расплодить его в тысяче, тэкэть, копий.
Мысль эта не вызвала энтузиазма у опытного бизнесмена. Он сразу сообразил, что возни много, а денежная выгода слишком мала для покрытия издержек.
– Отыскать гениального паренька, вроде Альберта Эйнштейна, и расклонировать его, скажем, в двадцати копиях. Через тридцать лет одна из них наверняка получит типа Нобелевскую премию. А мне-то что с того? Слава мецената, блин, покровителя наук? Хрен вам, господа либералы! Не дождётесь!
– Размножить синеглазую красавицу типа моей секретутки и создать подпольный гарем? Что за чихня, блин, в башку затекает! Я и сейчас могу заполучить любую тёлку, затратив ничтожную сумму.
– Расклонировать самого себя и дать своим клонам великолепное образование.
Вот эта мысль Григорию Александровичу понравилась, ибо освобождала от комплекса неполноценности, связанного с бесплодием.
– За хренам мне миллиарды, если я не могу передать их своим потомкам? А тут у меня будут сыновья, подумать только, неотличимые от меня самого. Не это ли главная мечта отца? А что касается затрат на этот, блин, проект, то в данном случае они не выглядят чрезмерными, ведь по-другому я ни за какие шиши не смогу получить себе родного сына. Да ещё и повторяющего меня во всех деталях без всякого влияния, тэкэть, матери. Говорят, на детях гениев природа типа отдыхает, а тут не пропадёт и не отдохнёт ни один из моих первосортных генов. Итак, ради своих потомков, ради радости отцовства, проект Поползнева, несмотря на всё его безумие и дороговизну, следовало бы реализовать.
На этом можно было бы прекратить рассуждение, но Григория Александровича потянуло на мечтания. Он попытался представить, что сделают его потомки в будущем, и как-то незаметно в разгорячённой голове олигарха забрезжили озорные мыслишки о… – подумать страшно – о чём-то вроде монархии. Сначала он улыбался этим сладким видениям, но вдруг посерьёзнел:
– А сколько найдётся, блин, кровососов, адвокатишек, жуликов и проходимцев всех типов, мастей и сортов, готовых отжать бизнес у моих потомков! О, нет! Только государственный аппарат, только крутая военная мощь государства смогла бы защитить мой честно нажитый капитал. Вывод один: у меня должна быть власть, власть вооружённая, более сильная, чем всякие там милиции-полиции. Короче, я должен стать пожизненным президентом с диктаторскими полномочиями, а государство, блин, должно иметь конституцию, закрепляющую на все времена власть моих потомков.
Отсюда следует ещё один вывод: «Было бы не слабо напечатать сотню-другую клонов идеального телохранителя, нарядить эту клонгвардию в шикарную чёрную форму, усыпанную золотыми блёстками, и вооружить самым передовым хайтековским, блин, оружием».
Никифоров с удовольствием вздохнул, налил полстакана виски, выпил залпом, провёл рукой по влажным губам и откинулся в своём троне. «Чёрт! Всё-таки какой же я везучий человек, – он хохотнул, нажал на кнопку селектора и весело отчеканил: – Маша, свяжитесь с доктором Поползневым и попросите его явиться ко мне завтра в десять утра».
«Нет, но каков Ползунок? – продолжил Никифоров свой мысленный монолог. – Не удрал, подлец, за границу! А ведь где-нибудь в Соединённых, та скать, Штатах этого Ползунка, с его-то знаниями и опытом, отхватили бы самые распрестижные университеты. Отвалили бы ему жалование штук двести в год, и зажил бы Фёдор Яковлевич в тепле да роскоши, как принц заморский. А этот Ползунок, носящий в голове своей знания и таланты на миллиарды баксов, приполз ко мне, обхохочешься, как жалкий просителишка, переминаясь с ноги на ногу, чтобы разогреть застывшие в паршивых башмаках свои ножные, блин, пальцы. Воистину удивителен русский человек!»
Уже через неделю в Норильском отделении Росбанка на имя Ф.Я.Поползнева был открыт счёт на 50 тысяч долларов.
9
Фёдор Яковлевич расцвёл. Приоделся, купил тёплые ботинки, снял в Норильске хорошую квартиру, вызвал из Томска жену с ребёнком и окончательно расправил плечи. Чёрная полоса жизни осталась позади, и он верил, что скоро его ладони прильнут к рычагам «клонотронов» – созданных им чудо-аппаратов, полностью заменяющих женскую матку. Конечно, он догадывался о желании олигарха расклонировать самого себя. «Но зачем миру новые хищники, терзающие наши недра? – задал Фёдор Яковлевич своему «Я» риторический вопрос и сам же ответил: – Миру нужны мыслители и первопроходцы, открывающие для человечества новые горизонты».