– Ариночка, не беспокойся, сначала мы посмотрим, какой будет Далила в десять, а потом, после расширения нашей пещерной территории, начнём штамповать далилоподобных путоранок в любом объёме.
Вскоре ливень перешёл в мелкий дождь, и наконец появилось солнце.
– Пронесло! – рассмеялся Илья.
– Это добрый знак, – серьёзно добавила Арина, глядя на сияющее небо.
«Боже! Магический агат её глаз в лучах солнца становится прозрачным сердоликом!» – мелькнуло у Ильи. Переведя взгляд на лёгкие туфли-лодочки Арины, широко улыбнулся.
– Прогулка босиком по мокрой траве, госпожа Предпрезидент, опасна для вашего здоровья. Полезайте-ка мне на крикушки и бегом к машине!
– О, Илья! Что бы я без тебя делала! – весело, по-детски, рассмеялась Арина.
На обратной дороге они заехали в какой-то мотель. Отпустили такси и сняли номера на втором этаже заведения. В скромном ресторанчике выпили сухого вина и закусили чем-то, по виду напоминающим подгорелые лепёшки. Называлось кулинарное изделие «котлеты по-мещёрски», вкус их был странным, но приятным. Вся эта экзотика расслабила подвыпившую Арину, и она с удовольствием ощутила себя обычной женщиной, с обычными женскими интересами, а вся её борьба за власть куда-то отошла, затихла, потеряла смысл, и впервые за последние пятнадцать лет ей стало легко и радостно. Напротив неё сидел приятный мужчина не первой молодости, и она с удовольствием изучала его мужественное лицо.
– А расскажи-ка мне, старый-от казак да Илья Муромец, с какой же это стати, хотел ты мою копию втихаря сварганить? Уж не планировал ли ты её себе в полюбовницы взять? Ведь странное дело, но ты до сих пор не женат.
– Не смущай меня, Аринка! Ты сама во всём виновата. Знала бы ты, как возрадовались все миллиарды моих клеточек, когда я впервые увидел тебя там, в Петербурге, в особняке Никифорова. А потом, уже в пещере, лучше узнав тебя, я окончательно потерял голову. И как выразился мой любимый Н.В.Гоголь: «Погиб казак, пропал для всего казацкого рыцарства». А что, скажи, мне оставалось? Вот и нацелился я на неправедное дело – скопировать тебя, ни слова тебе о том не сказавши.
– С ума сойти! Да неужто ты и на самом деле хотел вырастить мой клон, чтобы элементарно реализовать свою низменную страсть? – почти искренне возмутилась Арина.
– Да что ты, Аринушка? Далила стала для меня иконой, глядя на неё, я видел тебя. И в то же время я был для неё отцом, ведь, изменив стандартный питательный раствор, именно я внёс довольно существенный вклад в её интеллект и личность, однако ж, внешний вид слегка подпортил.
– Выходит, ты, как отец моей дочери, в некотором роде мой муж, – вкрадчиво проворковала Арина, лаская Илью жгучим взглядом своих агатовых очей.
Они вышли из ресторана и поднялись на второй этаж. Коридор был пуст. Арина оглянулась и, убедившись, что они одни, обняла Илью и жадно поцеловала. От неожиданности он отпрянул, а она недовольно пробурчала: «Имею полнейшее право любить отца своей дочери». С этими словами она затащила Илью в свой номер.
Утром за кофе серьёзная и подтянутая Арина заявила: «Илья, пожалуйста, не воображай, что ночной инцидент будет иметь для тебя какие-то далеко идущие последствия. Но и не думай, что я сделала это спьяну. Нет, я вполне отдавала отчёт в своих действиях. Должна признаться, мне страшно хотелось согрешить с тобой ещё во время дипломной работы. Но ты казался мне тогда холодным и твёрдым, как путоранский базальт, да и сама я элементарно боялась переступить через определённый порог. Короче, мой милый казачок, я с радостью пошла бы за тебя хоть сейчас, но у меня есть великая цель влюбить в себя всех граждан России. А развод с Никифоровым создал бы мне лишние проблемы».
Илья только молчал и улыбался.
– Слушай, вдруг пылко заговорила Арина, а не окажутся ли твои путоранки монстрами пострашнее Франкенштейна.
– И Поползнев меня этим пугал и даже Анфиса. Но я говорил им и тебе повторю: «Не могу я унять в себе этот огонь, это адское пламя желания хоть одним глазком заглянуть в будущее и увидеть более продвинутый вариант рода человеческого.
– Состоящего из одних баб, – хохотнула Арина.
– Красивых, гениальных и бесплодных.
– Почему бесплодных?
– Потому что у Далилы матка и трубы находятся в зачаточном состоянии. Увы, но она обречена на бесплодие.
– Ты хочешь привязать человечество будущего к поползневским клонотронам?
– Что делать? За прогресс надо платить. Кстати, ты никогда не задумывалась, почему современная женщина, фактически, не может родить в одиночку, почему ей нужна помощь повивальной бабки.
– Вот я слушаю тебя и дивлюсь, почему меня не ужасают описанные тобой картины будущего. А ведь любая женщина, услышав такое, элементарно возненавидела бы тебя и сделала бы всё, чтобы уничтожить в зародыше всех твоих, прости господи, путано-путоранок, – Арина несколько секунд молчала, уставившись на недопитую чашку кофе. – Знаешь, – продолжила она, – я давно заметила, что я куда жёстче большинства женщин. Быстров даже советовал померить уровень тестостерона в моей крови. Не мерила и мерить не буду, но должна сознаться, что для достижения своей цели я готова много раз нарушить правила современной морали и даже существующий уголовный кодекс, если иначе цель моя, великая и выстраданная цель моя, – надрывно повторила Арина, – не будет достигнута. Конечно, мне далеко до аморальности Наполеона или Иосифа Виссарионыча, но я замахнулась на полный слом устоев современного общества. И я вижу, в этом деле мы с тобою близнецы-братья.
Арина вызвала из Москвы новое такси и в пути расспрашивала временного мужа о внешности, привычках и знаниях своей единокровной дочери. Возле первой станции метро она сменила такси и рассталась с Ильёй.
– Дорогой, дальше поедешь один. Не обижайся, я впуталась в очень серьёзное дело. И не жалей меня! – огонь сверкнул в тёмных очах Арины. – Я знаю, ради чего рискую, но не хочу подвергать опасности своих любимых.
45
4-го ноября 2035-го пещера отметила десятилетие Далилы, а пятого ноября Илья, ничего никому не сказав, приступил к выращиванию ещё трёх путоранок с генами Арины. 85-летний Поползнев было возмутился, решив, что «сынок» уже скинул его со счетов. Илья оправдывался, что, дескать, новые путоранки просто повторят путь, пройденный Далилой. При этом отпрыск не преминул заметить, что он взрослый человек и имеет полное право поступать, как считает нужным. Фёдор Яковлевич попытался напомнить «молодому» сопещернику об ответственности учёного за продукт его творчества, но тот лишь беззлобно отмахнулся, что, если бы люди не экспериментировали, то до сих пор сидели бы в пещерах и даже огня бы не покорили.
Анфиса, увидев, что между Поползневым и Ильёй зреет напряжённость, решилась открыть молодому человеку тайну его происхождения. Он было не поверил, но фотографии сорокалетнего Поползнева и клятвенные заверения Фёдора Яковлевича заставили Илью принять поразительную реальность. Тем более, что эта реальность, несмотря на всё её неправдоподобие, давала ему в лице Фёдора Яковлевича и отца, и мать. Выходило, что Илья, потратив полжизни, всё-таки нашёл своих родителей. Расчёт Анфисы оказался верным, трение между Поползневыми прекратилось.
Вскоре после этого Анфиса снова громко заявила о себе.
– Господа Поползневы, я хочу обратить ваше внимание на отсутствие генетического разнообразия у штампуемых вами путоранок. Посудите сами, что случится с девочками при столкновении с инфекцией, против которой у них просто не окажется иммунологической защиты. Вы же знаете, вы просто не можете не знать, что при великих пандемиях прошлого погибали далеко не все, потому что в популяции имелось немалое генетическое разнообразие.
– Намёк понял! – засмеялся Илья. – Анфиса Юрьевна, вы абсолютно правы. Нам нельзя увлекаться клонированием одной женщины даже такой бесподобной, как Арина. Мы не знаем, какие мины замедленного действия таятся в её геноме.
– Короче, друзья, – подвёл итог Фёдор Яковлевич, – Пусть Анфиса съездит в Норильск и возьмёт образцы крови женщин из тамошней центральной станции переливания крови. В доноры обычно записываются женщины здоровые, к тому же мы их не видим, и это не собьёт нас в сторону предпочтения дам с приятной наружностью.
– И вообще, это отличная мысль, – согласился Илья. – Так мы создадим полноценную и перспективную популяцию, ведь она отразит наследственность сильных и энергичных людей, чьи предки попали на Крайний Север из самых разных точек огромной России. Среди них будут люди разные по своим талантам и по силе интеллекта.
– И по порокам, – не удержался от ложки дёгтя Фёдор Яковлевич.
Уже через неделю клеточные запасы пещеры резко возросли за счёт ста десяти образцов крови безымянных норильчанок. Илью захватила мысль о многообразной популяции путоранок. Он уже видел картины далёкого будущего: улицы и площади городов, заполненные прекрасными полуобнажёнными девами с кожей всех цветов. Все они улыбаются и машут ему рукой. «Вот он главный мой порок, – усмехнулся Илья, вернувшись в реальность. – В любой картине, созданной моим воображением, зримо или незримо всегда присутствую и я сам. Впрочем, этот порок, боюсь, присущ вообще всем людям».
Утром 3 февраля 2036 года в роскошную гостиную петербургского особняка Арины вошёл Илья, держа за руку высокую черноглазую девушку, которой на вид было не меньше семнадцати.
– Заходите, дорогие северяне, как долетели? – внешне спокойно приветствовала гостей хозяйка, не отрывая глаз от своей генетической копии. «С ума сойти! – хотелось ей воскликнуть. – Невеста на выданье! А ведь ей всего-то десять!»
– Здравствуй, Арина! – понимающе улыбнулся Илья. – Познакомься с Далилой. Особо с нею не церемонься. Кстати, она знает о своём тесном родстве с тобой.
– Здравствуйте, Арина Сергеевна! – зазвучал низкий голос путоранки. —Извините, пока не могу решиться назвать вас иначе… Видимо, мне надо к вам привыкнуть, – добавила Далила и смело встретила властный взгляд единогенной матери.