Издевается он, что ли?
Я вгляделся в грязную физиономию правнука Ильюхи.
Вроде, не издевается. Смотрит серьезно, и даже какая-то подозрительная радость на лице.
Человек, которому грозит потеря хлебной должности, должен выглядеть как-то иначе.
Более грустным, что ли.
— Я тебе уже сказал, что твоя должность мне не нужна, — напомнил я.
— Это ты еще усадьбу не видел! — закивал Иван. — Идем, все покажу! Пристав, турнир окончен. Гони всех по домам!
— Не забудь про демона, — напомнил я.
— Точно! Пристав, привези демона в усадьбу. Слушай, а тебя как звать?
На секунду я подумал, что парень крепко ударился головой, когда падал с помоста, и забыл имя пристава.
Но Иван вопросительно смотрел на меня.
— Никита, — ответил я.
— А из какого рода?
— Волков. Никита Васильевич Волков.
— Да ты что! — изумился Иван. — Серьезно⁈ Из тех самых? Тоже правнук?
— Тоже.
— Вот это удача! Пристав, ты слышал?
— Слышал, Иван Ильич! — хриплым басом подтвердил пристав.
— У тебя машина на ходу? Отправь Караулова в город. Пусть привезет ящик шампанского! Только не французской кислятины, а нашего, тороповского. На, держи деньги!
Иван нашарил в кармане брюк несколько серебряных монет и высыпал их в ладонь пристава.
— Шампанское — на кухню, к Карлу Ивановичу. Я его предупрежу. Нас сегодня не беспокоить — праздновать будем! Идем, Никита!
Иван снова схватил меня за рукав.
Хрясь!
Ткань не выдержала и треснула по шву.
Подземные демоны!
До усадьбы мы добирались не меньше часа. Иван непременно хотел познакомить меня со всеми достопримечательностями села Котомкино.
— А вот тут у меня пруд! — хвастал он, показывая на заросшую камышом мутную лужу, по которой стаями бегали длинноногие пауки-водомерки.
— Караси здесь водятся — во!
Градоначальник совал мне в нос широкую ладонь, чтобы наглядно продемонстрировать размер здешних карасей.
— Рано утром выйдешь с удочкой — красота! Деревня только просыпается, по дворам петухи орут. Ветра нет, вода тихая. Поплавок на ней лежит неподвижно. И вдруг — дерг! Дерг! Ага! Есть карась!
Иван хлопнул меня по плечу.
— А вечером только сядешь в камышах с удочкой — девки на пруд идут купаться. Я им специальную купальню сделал напротив усадьбы. Представляешь — голышом плавают! Карл Иваныч их в сметане жарит, с лучком и укропом! Карасей, а не девок! Ты жареную рыбу любишь?
— А как ты в Котомкино попал? — спросил я, чтобы отвлечь Ивана от мыслей о девках и карасях. — Вроде, у Тороповых имение где-то на юге было?
— Ага, — кивнул Иван, — На юге. Только я не настоящий Торопов. В смысле — незаконнорожденный. Бастард наполовину. Повезло, что способности к магии передались. Тише! Смотри!
Иван остановился, как вкопанный. Я, на всякий случай, тоже замер, всматриваясь в камыши, на которые указывал градоначальник.
Камыши подозрительно шевелились.
Кто там бродит? Водный демон, что ли?
Честно, я бы не удивился. С таким градоначальником можно ожидать, чего угодно.
Но из камышей вышел не демон, а тощий долговязый человек с гордым римским носом на худом лице. Его темные кудри беспорядочно торчали во все стороны, в волосах запутались сухие соломинки. Штаны человек закатал выше колен. Вылинявшая рубашка была расстегнута и завязана на пупке, оголяя впалую грудь.
В правой руке человек держал наготове сачок на длинной палке и внимательно вглядывался в воду.
Вот он уловил в воде какое-то движение. Мгновенно погрузил сачок в тину и тут же выдернул обратно. Это было похоже на удар копьем.
В сетке сачка трепыхалась лягушка.
— Видал? — расхохотался Иван. — Эй, Жак!
Человек вздрогнул от неожиданности и машинально наклонил сачок. Лягушка выпуталась из сетки и шлепнулась в воду.
— Пуркуа ме ве ву фа пер? — раздосадованно спросил человек.
Он заметно картавил.
— Ребят учил, Жак? — нахмурился Иван.
— Анкор ле матэн. Еще утром.
— Мало! Ленишься, француз! А задания им дал?
Жак брезгливо скривился и передернул плечами. Но все же ответил:
— Да. Уи.
— Ладно! — одобрительно кивнул Иван. — Иди, лови своих лягушек! Только не вздумай на кухне их варить! Испоганишь посуду — вычту из жалованья!
Жак молча развернулся и скрылся в камышах. Я услышал, как он бормочет себе под нос:
— Барбар! Питэн дю пи!
— Ругается! — ухмыльнулся Иван. — А нечего было магом прикидываться! Приехал из своего блошиного Парижа работу искать. Барон его ко мне прислал — за элементалями следить. А он в магии понимает, как свинья в апельсинах. Ну, не отсылать же обратно! Посадил его в школу — ребятишек языку учить. Так он и тут отлынивает.
Иван покачал головой.
— Ладно, идем, Никита! Слушай, а тебя в честь прадеда назвали? Великий человек был! Пишут, он демонов десятками приручал? Правда, как думаешь? Эх, мне бы демона приручить! У тебя есть демон?
Я не сразу понял, о чем он спрашивает. А потом вспомнил, что попал в мир, где Одержимых больше не преследуют. Наоборот! Ценят за способности к магии.
Неудивительно, что незаконнорожденный потомок аристократа мечтает стать Одержимым!
— Ну, так, — уклончиво ответил я.
Не рассказывать же Ивану о своей коллекции демонов.
— Я сразу понял, что у тебя есть демон! — обрадовался Иван.
— Мог бы и прямо сказать, — немедленно влез в мои мысли Проныра. — Наконец-то, мы попали в нормальный мир, где демонов ценят и не убивают!
— Брысь! — шикнул я на болтливого демона.
— А вот тут у меня яблоневый сад! Яблоки сладкие! Я свиней ими кормить приказываю — так нашу свинину даже в Столице на рынках берут! Оставайся вместо меня, не пожалеешь! Ты ведь тоже бастард, я сразу понял!
Я не успел спросить, почему Иван сделал такой странный вывод. Мы как раз подошли к воротам усадьбы.
— Гляди, какие хоромы! — похвастался Иван.
Чтобы не расстраивать его, я вежливо окинул взглядом усадьбу.
Ну, что тут скажешь? Бедненько, но чистенько.
Деревянный двухэтажный дом был оштукатурен глиной и выкрашен в желтый цвет. Краска местами потрескалась и слезла.
Колонны тоже были деревянные, неумело раскрашенные под мрамор.
Из-за дома застенчиво выглядывали какие-то бревенчатые строения — то ли сараи, то ли другие хозяйственные постройки.
Посреди широкого двора, заросшего неровно скошенной травой, стоял круглый фонтан с кирпичной чашей. Воды в фонтане не было. Ветер натащил туда прошлогодние листья и мусор. В мусоре увлеченно копался петух с пестрым переливающимся хвостом. Красный гребень упал набекрень, закрыв петуху один глаз.
Другим глазом петух посмотрел на нас. Немедленно вздыбил гребень, шаркнул лапой и угрожающе закукарекал.
— Карл Иванович! — заорал Иван. — Карл Иванович!
Я услышал, как в глубине дома торопливо захлопали двери. Затем на крыльцо вышел высоченный человек, одетый во все черное. Невозмутимое выражение его лица отлично сочеталось с узкими губами и острым подбородком.
Петух немедленно потерял к нам интерес и развернулся в сторону человека в черном. При этом он наклонил голову и растопырил крылья в стороны.
— Что-то случилось, господин? — спросил человек, движением бровей показав на перепачканный глиной костюм Ивана.
— А, это?
Иван оглядел себя и беспечно махнул рукой.
— Это ерунда! У нас гости! Баню уже натопили?
— С самого утра, господин! — ответил Карл Иванович и перевел на меня взгляд бесцветных водянистых глаз.
Он говорил с сильным акцентом.
— Это барон Никита Васильевич Волков, — представил меня Иван. — Никита, ты ведь барон?
Он подмигнул мне и слегка подтолкнул локтем в бок.
— Барон, — согласился я.
Карл Иванович едва заметно поклонился в мою сторону.
— На обед зажарь поросенка, — распорядился Иван. — Жандармы привезут шампанское, поставь его в погреб, на лед.
— Сделаю, господин!
Петух посчитал, что настало время для атаки. Вытянув шею и хлопая крыльями, он помчался к Карлу Ивановичу.
Карл Иванович, не глядя, лягнул петуха левой ногой и попал безошибочно! Было видно, что этот фокус он проделывает не первые.
Петух покатился по траве, возмущенно вопя на все село. Подскочил, забежал за чашу фонтана и притаился там, изредка выглядывая и бросая злобные взгляды на своего обидчика.
— Может быть, на первое подать суп с курицей? — невозмутимо предложил Карл Иванович.
— Еще чего! — расхохотался Иван. — Так просто ты от своего приятеля не избавишься!
На лице Карла Ивановича промелькнула досада, и тут же исчезла.
— Ну, что, Никита? — спросил Иван, поворачиваясь ко мне. — В баньку? Попаримся от души! А к тому времени и обед будет готов.
Банька оказалась, что надо!
Бревенчатая, с низким дощатым потолком. Щели между досок были наглухо законопачены паклей, чтобы не уходил горячий пар.
В чугунной печке гудело пламя. Я не сдержал любопытства — подцепил витой кочергой задвижку, открыл топку и заглянул внутрь.
Там, в жарких языках бешено вращались огненные вихри — элементали делали привычную работу.
— Ты не думай, — сказал мне Иван. — Дровами мы тоже топим. Я велел зимой ольхи заготовить целый склад. Тимофей, ты ольху подбрасывал?
— А как же, господин! — отозвался плечистый банщик. Его красное лицо до самых глаз заросло курчавой седой бородой.
— А веники?
— И веники готовы. Дубовые и березовые. И водичка на травах для душистого пара.
— Скажи Карлу Ивановичу, чтобы нам чистую одежду принесли.
— Сделаю, господин! — поклонился банщик.
Мы торопливо скинули грязную одежду прямо на теплый пол, выструганный из толстых осиновых плах. Из моего кармана выкатилась жемчужина и со стуком покатилась по половицам.
Демоны! Я и забыл про нее!
— Ничего себе! — присвистнул Иван.
Наклонился, достал жемчужину из-под широкой лавки и повертел в пальцах.