— Ты не сможешь вернуться сюда. Аномалия воздуха закрыта, ее портал работает только на выход.
Зрачки монаха расширились.
— Значит, ты останешься здесь один?
Он замолчал. А потом, пересилив себя, предложил:
— Хочешь, я пойду с тобой?
Я покачал головой.
— Нет. Иди, не трать время.
— А брат Глеб? — снова спросил Арсений. — Он так и останется здесь?
Монах беспокойно переминался с ноги на ногу.
— Так и останется, — отрезал я. — Иди, разговор окончен.
Арсений повернулся и понуро побрел по степи прочь от меня. Кажется, он даже не задумался над направлением. Впрочем, все равно придет к порталу — больше в мертвой аномалии идти некуда.
Несколько секунд я смотрел вслед монаху. А потом уселся на траву и обхватил голову руками.
Демон боли. Жуткая, каверзная тварь — я видел, что она сотворила с грифоном. Резня демонов — это всего лишь разминка. Если эта тварь доберется до мира — она такого натворит!
Я всего один раз дотронулся до портала, но хорошо понимал, насколько силен демон.
Откуда взялась эта темная магия? Из каких глубин проросла, как опухоль?
Этого я не знал. Но вырезать ее надо так же, как опухоль — быстро и беспощадно.
Вот и опять нашлась для тебя работа, ликтор! Как будто бы ты и не выходил в отставку.
Я усмехнулся и поднялся на ноги.
Щелчком пальцев развоплотил Циклопа.
— Что ты собираешься делать? — спросил меня демон Смерти.
— Грохнуть эту гадину, что же еще?
В аномалии Боли не было ничего, кроме боли и пепла.
Пепел толстым, мягким ковром лежал на земле и скрадывал мои шаги — ноги погружались в него чуть ли не по колено. Пепел медленно кружился в воздухе — то ли он падал с неба, то ли взлетал с земли, подхваченный заунывно стонущим ветром. Я задрал голову и посмотрел наверх. Надо мной неподвижно висели пепельно-серые тучи. Тогда я из любопытства разгреб сапогом пепел под ногами, и обнаружил, что земля тоже состоит из плотного пепла, спрессованного временем.
Боль воткнулась в меня сразу, как только я прошел через портал. Как будто в сердце загнали тупую медную иглу, покрытую ядовито-зеленой пленкой купороса. И теперь купорос медленно растворялся в крови, отравляя душу.
— Это наваждение, — вслух сказал я. — Морок, который наслал на меня проклятый менталист. Скоро я до него доберусь, и он крепко пожалеет о том, что магия выволокла его поганую сущность из специального ада для демонов.
Кружащийся пепел заглушил мой голос.
Я криво ухмыльнулся и пошел вперед.
Ни единый след не пересекал бесконечную пепельную равнину. Ни один демон не попался мне навстречу — а я так хотел хоть на время приглушить боль злостью хорошей драки.
Я обернулся, и увидел, что мои собственные следы тоже затягивает пеплом. Вот несколько отпечатков, чуть дальше — пара бесформенных ямок на пепле, и все.
Огромные бархатистые хлопья танцевали вокруг меня, как печальные призраки.
— Мы и есть призраки, — подтвердил сбоку знакомый голос.
Я повернул голову — рядом шел мой отец. Совсем старый — седые, как снег, волосы припорошены серым пеплом, спина согнута, лицо в глубоких морщинах.
— Мы с мамой каждый день вспоминаем о тебе, сынок, — сказал отец.
Он отставал от меня, и я невольно пошел чуть медленнее. Я помнил отца сильным и суровым мужчиной, а теперь передо мной был глубокий старик. Жалость сдавила горло,
каждый вдох давался с трудом.
— Когда ты исчез, мама так плакала, — проскрипел старик. — Она не простила мне, что я отдал тебя в Орден.
Отец сгорбился еще сильнее — как будто вина давила на него тяжелой безжалостной ладонью.
— Никита, это морок! — предупредил меня Умник. — Здесь никого нет, кроме тебя.
— Я знаю, Умник, — хрипло ответил я. — Спасибо!
Но не удержался и спросил отца:
— А Сережка? Что с ним?
— Он с нами, — ответил отец. — Мы тебя ждем. Идем!
Отец взял меня за руку — как никогда не делал даже в детстве. Я почувствовал на своем запястье холодные пальцы.
И отдернул руку.
Сгорбленная фигура отца рассыпалась хлопьями пепла. Они улетели прочь, а боль в сердце усилилась в тысячу раз.
Я стиснул зубы и пошел дальше.
Призраки являлись один за другим. Сначала появилась Маруся — ее лицо было синим от яда.
— Если бы ты не принес ту жемчужину, я бы осталась жива, — сказала она, неслышно шагая рядом со мной.
Потом из пепла возник ее убийца — француз Жак.
— Ты так и не навестил моих родителей? — спросил он.
И пошел с другой стороны.
Прямо передо мной хлопья пепла закружились в легком вихре, и я увидел Илью.
— Опять от тебя проблемы, Барон, — жестко сказал он. — Навел ищеек Орлова на наш след.
Илья стоял у меня на дороге, и я не стал его обходить. Прошел прямо насквозь, и даже не оглянулся. Я знал, что за спиной увижу только пепел.
Вот она — магия Боли. Демоны, хреново-то как!
— Циклоп! — позвал я. — Сыграем? Я уступлю тебе первый ход.
— Я не хочу с тобой играть! — прорычал демон Огня. — Ты меня убил!
— И меня! — прогрохотал Киловольт.
— И меня! — прошамкал Живчик.
— Умник, а ты что скажешь? — зло поинтересовался я.
— Это морок, Никита, — ответил Умник. — Только морок. Но… мне тоже трудно. Нам всем трудно его терпеть.
— Держитесь, парни, — просто сказал я. — Осталось совсем немного. Эта тварь где-то рядом.
Я медленно втянул в себя воздух и так же медленно выдохнул.
— Держимся! — рыкнул Циклоп. — Меня ему не взять.
— И меня! — пробулькал Ксантипп. — Никита, у тебя коньяка нет?
Да, я бы тоже сейчас не отказался от хорошего глотка. Надо носить с собой фляжку — на такой вот случай.
Вдох.
Шаг.
Выдох.
Шаг.
— Никита!
Веселый голос Проныры ворвался в мое сознание как глоток свежего воздуха.
— Проныра! — обрадовался я. — Ты где?
— У портала. Никита, я не могу войти! Позови меня!
— Сейчас!
Я щелкнул пальцами. И почувствовал, что сущность маленького демона вернулась.
— Ну, у вас и мрачняк! — бодро сказал Проныра. — Никита, я займусь ребятами! Убей гада, не отвлекайся на нас!
Я почувствовал, что на душе у меня стало легче. И боль, сжимавшая сердце, немного ослабила хватку.
— Спасибо, Проныра! Где ты был?
— Я такое видел — ты удивишься, Никита! Потом расскажу!
И Проныра принялся тормошить приунывших демонов.
— Эй, Циклоп! Сыграем в загадки? Умник, хочешь — я попрошу Никиту, чтобы воплотил тебя в гусеницу? Он меня как-то сделал гусеницей, чтобы я пролез через замочную скважину в комнату к одному Одержимому. Я следил за ним неделю и объел все цветы на подоконнике. Знаешь, как было вкусно?
Я почувствовал, что на моих губах появилась улыбка. А Проныра не унимался:
— Лампочка, ты чего такой тусклый? Свети сильнее — будешь нашим солнцем! Разгоним внутреннюю тьму!
Это он Киловольта лампочкой назвал? Ну, Проныра!
Я весело расхохотался. Призраки вокруг меня недовольно зашипели и рассыпались хлопьями пепла.
Идем дальше, ликтор!
Демон Боли и не думал прятаться. Он лежал прямо передо мной — озеро черной маслянистой жижи в низине между двумя холмами из пепла.
Мыслящая грязь, надо же! Эта жижа сводила с ума одних демонов и заставляла нападать на других. Вот она — причина, по которой монахи научились делать свои легендарные мечи.
Интересно, Глеб знал об этом, когда пытался меня убить?
Плевать на Глеба.
Эта жижа хотела пролезть в мое сознание и покушалась на моих демонов.
И как тебя убивать, тварь?
Я размахнулся и швырнул в озеро огненный шар. Он оглушительно взорвался, и озеро ответило такой волной боли, что я едва устоял на ногах.
Ледяная стрела!
Прибрежный участок покрылся коркой черного льда, а в ответ снова пришла волна боли.
Я пошатнулся и обрушил на озеро каменный град.
Ну, кто дольше выстоит?
Огонь.
Лед.
Камень.
Демон медленно умирал, отвечая болью на каждый мой удар.
Огонь!
В глазах вспыхнули искры.
Лед!
В сердце вцепились ледяные пальцы.
Камень!
Колени чуть не подогнулись под тяжестью боли.
— Никита!
Леденящий свист не сразу дошел до моего сознания.
— Никита! — повторил демон Смерти.
— Чего тебе?
— Чем больше ты бьешь боль, тем она сильнее.
— А какие у тебя предложения? — устало спросил я, щелчком пальцев создавая очередной огненный шар.
Черное озеро передо мной превратилось в невообразимую мешанину из камней, льда и копоти.
— Используй магию Смерти. Смерть сильнее Боли.
— Ты предлагаешь свою помощь?
— Нет, — просвистел демон Смерти. — Моя помощь тебе не нужна. Ты сам прошел через смерть — в тот день, когда убил меня. Ты выжил, но должен был умереть. Помнишь?
Я снова вспомнил секундное головокружение, которое перенесло меня на сотню лет во времени. Это и была смерть?
— Да, — подтвердил демон Смерти. — Она коснулась тебя и отступила. Но дар остался. Используй его.
Удивительно, но я понял, о чем он говорил. Даже не понял — почувствовал.
Боль трудно победить силой. Но есть другой путь.
Я поднял руку, и на нее упал пепел. Я дунул на него. Пепел взлетел и закружился, притягивая к себе все новые и новые хлопья.
Через минуту в воздухе медленно вращалась огромная черная туча. Я мягко толкнул ее от себя. И пепел начал сыпаться прямо в озеро.
Печать Забвения — вот как называлось это заклинание. Лучший способ победить боль.
Пепел пропитывался маслянистой жижей, образуя твердую корку. Через эту корку не проникало ничего — даже воздух.
Демон Боли начал задыхаться. По озеру пошла рябь. Демон пытался взломать корку из пепла, но она не поддавалась.
Тогда он взмолился:
— Забери меня! Я буду служить тебе, только не убивай! Твои враги испытают такую боль, что сами не захотят больше жить!