Задыхаясь, я проскочил переулок и оказался на улице, в которую выходили ворота особняка старого графа. Одна ажурная створка была погнута — чугунные прутья толщиной в палец! Но сами ворота устояли, и замок оказался крепким.
А вот калитку сорвали с петель и отшвырнули в сторону — она валялась прямо на тротуаре, я споткнулся о нее и чуть не упал.
Демоны особняк штурмовали, что ли?
Со стороны особняка доносились крики и рычание. Грохнул выстрел.
— Получи! — услышал я голос Вознесенского.
Старики отстреливались — значит, они еще живы!
Вперед, ликтор!
Я влетел в калитку и оказался лицом к лицу с одним из нападавших. Он обернулся, и я его узнал.
Тот самый прохожий, который толкнул меня на Марсовом поле и скрылся в толпе. Так вот, куда он спешил!
Я увидел страшное белое лицо, заросшее седой щетиной. Остекленевшие глаза вытаращились на меня, из открытого рта капала слюна.
Он широко растопырил руки и пошел ко мне. Кожа на его пальцах была содрана до костей.
Он что, ломал чугунную калитку голыми руками?
На бегу я рубанул нападавшего мечом наискось сверху, почти отделив голову и руку от тела. Он свалился мне под ноги, а я перепрыгнул через него и помчался дальше.
— Ник, это был мертвец! — просвистел демон Смерти.
Вот только твоей похвалы мне сейчас не хватало!
— Спасибо, Убийца, но мне сейчас не до комплиментов! Надо спасать Потапа. Ты можешь его найти?
— Ник, послушай! Кто-то поднял покойника и заставил его прийти сюда! Ты его не убил!
Что?
Я развернулся прямо в прыжке. И словно в замедленной съемке увидел, как почти разрубленное тело скребет руками по песку дорожки и медленно поднимается на колени.
Вот мертвые демоны!
И в самом деле, оживший покойник!
Одного взгляда мне хватило, чтобы понять, что он уже не опасен. По крайней мере, не так опасен, как оставшиеся.
Но лучше не оставлять его за спиной.
Я скользнул к упрямому мертвецу, который как раз вставал, и быстрым ударом подсек ему ноги, почти не ощутив сопротивления. Покойник снова упал. И опять зашевелился! Его безногое, разрубленное тело упрямо ползло ко мне.
За долгую службу ликтора я повидал всякое. Но тварь, которую невозможно убить мечом, заставила меня содрогнуться.
Удар, еще удар и еще!
Я безжалостно кромсал трепыхавшееся тело — до тех пор, пока на песке не остались только ошметки. Крови не было, она давно свернулась в мертвом теле.
Последний удар, и покойник затих. Упокоился окончательно.
А Умник сказал, что их тут больше десятка!
Я побежал прямо к крыльцу особняка. Четверо восставших покойников пытались выломать дверь. Еще двое лезли в окно первого этажа. А по лужайке под окнами катался рычащий клубок.
Потап!
— Живчик! — заорал я. — Держи этих!
По счастью, демон Природы понял меня без долгих объяснений. Цепкие побеги выстрелили из земли и схватили покойников, которые ломали дверь. Они беспорядочно махали руками, но выращенные Живчиком гибкие лианы скрутили их и подняли в воздух.
— Этих тоже!
Еще два мертвеца вяло барахтались, запутавшись в колючих зарослях. Снова грохнул выстрел, и пуля расколола голову одному их них.
— Попал! — торжествующе крикнул Прохор.
Он выглядывал из-за плеча своего барина, который стрелял из окна второго этажа.
Я бросился к Потапу. Медвежонок был еще жив, но проклятые мертвецы навалились на него, вцепились руками и зубами, и рвали медвежонка на куски.
Дохлые демоны!
Я взмахнул мечом. По траве, щелкая зубами, покатилась отрубленная голова.
Еще взмах!
Кисть руки упала на землю, сжимая в пальцах вырванный клок бурой шерсти.
Цепкие пальцы схватили меня за лодыжку. Я ударил по ним каблуком и снова заработал мечом.
И заклинания бросать нельзя — зацеплю медвежонка!
Краем глаза я увидел, как от флигеля в сторону калитки медленно ковыляет еще один покойник. Он нелепо горбился и что-то прижимал обеими руками к груди.
— Никита, я здесь! — раздался за моей спиной голос Барятинского.
Мне некогда было раздумывать над тем, откуда он взялся.
— Гриша, один уходит! Задержи его!
— Кто они?
— Покойники! — рявкнул я.
И снова принялся отрывать мертвецов от Потапа.
Медвежонок когтями и зубами помогал мне.
Изодранные, изрубленные покойники никак не хотели умирать окончательно.
Да что же с вами делать-то?
— Никита, их кто-то подпитывает магией! — подсказал Убийца. — У них есть хозяин. Надо оборвать их связь!
И тут я увидел!
К отрубленной голове одного из покойников тянулось черное щупальце. Оно не было материальным, но я прекрасно видел его.
Толстенная магическая нить!
Такие же нити, только потоньше, тянулись от головы к обезглавленному туловищу. Мой меч не перерубил их — он разрезал только плоть, но ничего не мог поделать с магией.
— Как их уничтожить? — крикнул я Убийце.
— Ударь по их хозяину. Черные нити — это каналы. Они проводят магию в обе стороны!
Вот как?
Не раздумывая, я швырнул в голову одного из мертвецов огненный шар. Заклинание разлетелось сверкающими брызгами, а мертвец задергался, как кукла на веревочках, и тоскливо завыл.
— Не работает!
— Не стихийной магией. Бей магией Смерти!
Бить магией Смерти? Как? У магии Смерти нет заклинаний, есть только сила — слепая и беспощадная. Здесь же не аномалия, я не могу бить вслепую! Если зацеплю кого-нибудь из живых — его не спасти.
Я еще только додумывал эту мысль, а мое тело уже само поняло, что надо делать. В груди поднялась волна холодной ярости.
Эти твари посмели тронуть моего медвежонка! Они напали на стариков, которые не сделали им ничего плохого!
Да, это всего лишь мертвые куклы. Но где-то недалеко отсюда прячется их хозяин. Злорадно хихикает и дергает за черные щупальца, как за ниточки.
Сломай куклу и зацепи хозяина!
В моей ладони появился обжигающий сгусток тьмы, и я швырнул его в ближайшего мертвеца.
Сдохни!
Мертвец дернулся и обмяк. Щупальце, которое тянулось к его голове, лопнуло с сухим щелчком.
Магический фон содрогнулся от душераздирающего безмолвного крика.
Больно, сука?
Я оскалился в безжалостной ухмылке. Мигом исчезли все сомнения, душу затопило ледяное спокойствие.
Второго мертвеца я схватил за горло, сжал пальцы и влил в него энергию Смерти прямо через кожу.
Сдохни!
И снова крик — он отдавался не в ушах, а прямо в сердце.
Я отшвырнул мертвое тело и шагнул к следующему покойнику.
На его щеке проступила знакомая черная печать. Демон на ней скалился, как живой.
Не обращая внимания на удары и укусы, я положил ладонь прямо на печать и направил в нее волну магии.
Сдохни!
Далекий крик перешел в хрип.
Не нравится? Ты сам затеял эту игру в куклы. Только не учел, что в нее можно играть вдвоем.
Через минуту на лужайке перед особняком остались только мертвые тела, похожие на груды грязного тряпья.
А я опустился на колени перед Потапом.
Медвежонок был весь в крови, он лежал на боку и почти не дышал.Только стонал тонко и жалобно — совсем как человек.
— Живчик! Лечи его!
Я вцепился пальцами в жесткую медвежью шерсть. Пальцы закололо. Я знал, что сейчас из них прямо в тело Потапа прорастают тонкие нити.
— Никита, ему сильно досталось, — прошамкал Живчик. — Потребуется много магии.
— Да забирай хоть всю! Лечи быстрее!
— Я помогу! — неожиданно прорычал Циклоп.
А я даже не заметил, что демон Огня вернулся из своего путешествия по Теням.
— Помогай, Циклоп!
И я почувствовал, как в меня вливается мощная волна энергии. Горячая, будто раскаленная лава — это была огненная магия в чистом виде.
Когда Циклоп успел стать таким сильным?
Я ощутил, как волна лавы превращается в живительный поток — чистый и прохладный. Проходя через мои пальцы, он вливался прямо в Потапа и растекался по его израненному ослабевшему телу.
Магия Огня совершенно немыслимым способом переходила в магию Жизни.
Хотя, почему немыслимым? Все в мире — энергия, и она постоянно переходит из одной формы в другую.
Хромая, ко мне подошел Барятинский. Он держал в руках куб из дымчатого льда с застывшей внутри него змеей. Рубашка князя была разодрана, искусанные пальцы пачкали лед кровью.
— Отобрал у того монстра, — сказал Гриша. — Он мне чуть пальцы не откусил. Хорошо, что ты его прикончил.
— Положи это на траву, — сказал я. — Лучше не трогай.
Я не знал, может ли артефакт повредить Грише. И не горел желанием это проверять.
Гриша послушно поставил ледяной куб и тоже опустился на колени возле медвежонка.
— Как он?
Я покачал головой.
— Плохо. Эти твари его чуть не разорвали.
— Кто они, Никита?
— Покойники. Мертвые люди, которых дергал за магические ниточки таинственный кукловод.
— А кто он?
— Пока не знаю. Но непременно найду.
— Это магия Смерти, да?
Обычно улыбчивое лицо Барятинского было серьезным.
— И ты ответил ему тем же? Я почувствовал холод.
Князь еще что-то говорил, но я сосредоточился на медвежонке.
— Живчик, как он?
— Плохо, Никита. — прошамкал демон Природы. — Потерял много крови. Ухо почти оторвано, и сломана задняя лапа. Ты можешь ее вправить?
— Нет, — сказал я. — Нужен врач.
И не только Потапу. Барятинскому тоже не помешает помощь. Князь крепился, но я видел, как ему больно.
Но если врач увидит трупы, он первым делом вызовет полицию. Жандармы примутся долго и нудно выяснять, что тут произошло.
Я не собирался ничего от них скрывать. Но сейчас у меня не было времени с ними объясняться. Подождут, ничего не случится.
Подумав секунду, я вытащил из кармана магофон и набрал номер.
— Арсений? Это Никита. Ты говорил, что твой брат хороший лекарь. Можешь дать ему трубку?
Аркадий понял меня сразу. Я описал ему раны Потапа, и он твердо ответил: