— Значит, теперь ты уедешь? — с грустью спросила Кира.
— Да, — кивнул я. — Слишком давно не был дома.
— Сто лет, да? — улыбнулась девушка.
— Даже больше. Слушай, а приезжай ко мне в гости!
— С удовольствием, — кивнула Кира.
— Решено. Как только обоснуюсь в родных пенатах — сразу вышлю приглашение.
— Смотри! — воскликнула Кира.
Огромный карп, сверкая на солнце мокрой золото чешуей, высоко выпрыгнул из воды. Красиво перевернулся в воздухе, к восторгу гуляющих, и тяжело плюхнулся обратно, подняв тучу брызг.
— Ты видел? — глаза девушки искрились азартом и весельем. — Золотая рыбка! Да еще такая огромная! Если ее поймать — можно загадать желание, и оно непременно сбудется.
— Серьезно? — заинтересовался я. — Так мы сейчас попробуем.
Я подошел к воде и громко, чтобы все слышали, произнес:
— По щучьему веленью, по моему хотенью, золотая рыбка, явись!
Под визг ребятни карп снова взмыл над водой и рухнул прямо мне в руки. Веса в нем было килограммов десять — отъелся на императорских кормах.
— Загадывай желание, — сказал я Кире, гордо демонстрируя свою добычу.
— Никита, ты поймал его!
Глаза девушки светились восторгом.
Она наклонилась к карпу и что-то тихо прошептала.
Карп тяжело вздохнул и с упреком посмотрел на меня желтыми глазами.
— Все, отпускаю.
Я отпустил карпа в воду и беззвучно добавил:
— Спасибо, Ксантипп!
— На здоровье! — пробулькал демон Воды. — Не забудь про коньяк.
— Вечером все будет, — пообещал я.
Карп довольно всплеснул широким хвостом и скрылся в глубине пруда.
— Никита, ты весь мокрый, — смеялась Кира. — И чешуя к мундиру прилипла!
— Это на счастье, — подмигнул я.
И тут зазвонил магофон Киры. Девушка ответила и с ехидной улыбкой протянула мне аппарат.
— Это опять ты? — грозно спросил я.
— Никита! — проникновенным голосом ответил Барятинский. — Ты сволочь! Тебя ненавидит вся Столица. Ты сманил лучшего адвоката, и теперь она занимается только твоими делами. Но я тебя прощу и порадуюсь за тебя, если согласишься со мной выпить.
— Кира, как ты относишься к идее отметить мое баронство в кругу надоедливых друзей? — спросил я.
— Положительно, — улыбнулась девушка. — Хорошая порция жареного мяса будет очень кстати.
— Слышал? — спросил я Барятинского. — Расшибись в лепешку, но достань мясо. И через два часа встречаемся в саду у Вознесенского.
— А с девушкой можно? — живо спросил Барятинский.
— Можно, — ответил я.
— А с двумя?
— Гриша!
— Лука Иванович не будет против? — спросила Кира, когда я повесил трубку.
— А мы и его пригласим, — улыбнулся я.
Князь Барятинский превзошел себя. Он притащил не только мясо, но и мангал — и теперь собственноручно готовил шашлык, поливая его красным вином.
Между прочим, насчет девушек князь не обманул — он привез с собой Наталью Николаевну и Лизу Темникову.
Теперь Барятинский увлеченно объяснял Темниковой, как правильно переворачивать мясо, чтобы оно не сгорело и прожарилось равномерно.
Демоны знают, зачем дочери крупного банкира такие знания. Но Елизавета слушала князя с нескрываемым интересом.
Наталья Николаевна выглядела усталой. Еще бы — несколько дней скрываться от императорских гвардейцев.
Когда я рассказал ей о предложении императора, она повеселела и успокоилась.
— Давай выпьем за новую жизнь рода Орловых, — предложил я, наливая в бокалы вино.
— Давай, — согласилась Наталья Николаевна. — Спасибо тебе, Никита! Я уже не знала, что делать.
— Обращайся, — улыбнулся я.
Наталья Николаевна бросила короткий взгляд в сторону Киры, но ничего не спросила. Вместо этого сказала, глядя мне в глаза:
— Если император утвердит меня главой рода, Орловы всегда будут рады помочь тебе. Чем угодно — деньгами, людьми, делом или советом. Тебе стоит только сказать.
— Благодарю, — кивнул я. — За дружбу!
И мы выпили еще по глотку вина.
Мы устроились прямо в саду — на берегу заросшего кувшинками пруда. Принесли большой стол и притащили два удобных кресла из графской гостиной — для Луки Ивановича и Прохора. Остальным достались стулья.
Потап сидел неподалеку под деревом и, урча, доедал мед. Да, медведь умял императорский подарок за один вечер! Да еще и косился в сторону мангала, от которого шел соблазнительный запах жареного мяса.
Лука Иванович подозвал меня к себе.
— Скоро уезжаешь? — спросил он.
— На днях, — кивнул я.
— Может, останешься, Никита Васильевич? — неожиданно предложил старый артефактор.
Я развел руками.
— Нет, Лука Иванович. Поеду домой.
— Внука ты мне напомнил, Александра, — тихо сказал старик. — Он такой же шебутной был, веселый. Чего только не вытворял! А все равно к деду хорошо относился…
— Он найдется, Лука Иванович, — твердо сказал я. — Обязательно найдется, вот увидите.
— Может, ты знаешь что о нем? — встрепенулся старый граф.
— Нет. Просто чутье. Но оно меня еще никогда не подводило.
— Давай, выпьем за тебя, Никита Васильевич, — кивнул Вознесенский. — Хоть доктор и говорит, что нельзя, а сегодня — можно. Я себя молодым почувствовал — благодаря тебе.
— Давай, Лука Иванович! — согласился я. — Коньячку?
Ксантипп внутри меня благодарно икнул.
— Я вот о чем хочу тебя попросить, Никита Васильевич, — сказал Вознесенский. — Я крупный заказ взял. Не из-за денег — старый друг попросил. Но и деньги там немалые. Только боюсь, что не справлюсь.
— Сложная работа? — нахмурился я.
— Нет, — покачал головой Вознесенский. — Дело в другом. Сил уже маловато. Помощник мне нужен.
— Понял, Лука Иванович, — кивнул я. — Давай завтра утром встретимся в лаборатории и все обсудим.
Лопоухие демоны! И как я раньше не подумал?
Старику не хватает жизненных сил. А у меня их — хоть отбавляй, благодаря демонам.
— Живчик, — позвал я. — Ты понял, что нужно сделать?
— Понял, Никита, — ответил демон Природы. — Только Лука Иванович заметит, ругаться будет.
Да, старик упрям. Но если уж он прямо попросил меня о помощи, значит — помогу всем, что в моих силах.
— Я его отвлеку, — предложил Умник.
— Действуй, — решил я.
Под убаюкивающее бормотание Умника Лука Иванович задремал в кресле.
— Прохор, принеси барину плед, — попросил я старого слугу.
И пока Прохор ходил за пледом, Живчик осторожно и бережно лечил старого артефактора, снимая усталость и последствия старости, наполняя его Дар новой силой.
— Аркадий, — кивнул я лекарю, — подойди.
— Слушаю, Никита Васильевич.
Аркадий торопливо прожевал шашлык.
— Пойдешь ко мне на службу? Вместе с братом.
— Конечно! — не задумываясь, ответил Аркадий.
— Считай, договорились. Тогда первое поручение — обращаться ко мне по имени.
— Понял.
— И второе. Взять мне вас пока некуда — я сам еще поместье не видел. Останетесь в Столице, присмотришь за здоровьем Луки Ивановича.
— Понял.
— Все, иди, отдыхай.
У ворот, скрипнув шинами по асфальту, остановился знакомый автомобиль. Из него вылезли Илья и Ваня. Илья шел налегке — как и положено солидному прадеду. А его правнук тащил коробку, в которой что-то заманчиво позвякивало.
— Никак, фамильный напиток? — спросил я, встречая их.
— А ты как думал! — хмыкнул Илья. — Ну, поздравляю, Барон! Добился своего!
— А когда было по-другому? — усмехнулся я.
— Спасибо за помощь. Ваня в финале турнира — я о таком и не мечтал.
— Теперь я этого мага Огня размажу! — пообещал Ванька, опуская коробку на стол. — Знаешь, Никита, как мы с Порохом сработались?
— Это ты демона так назвал? — спросил я.
— Ага. Хочешь, покажу? Давай сразимся!
— Непременно, — кивнул я. — Но сначала выпьем.
И мы выпили — неоднократно и с большим удовольствием. А потом съели шашлык, и Потап решил, что ему мало. Он, переваливаясь, ходил за Барятинским — просек, хитрец, кто сегодня за повара.
Потом от пруда потянуло прохладой. Лука Иванович и Прохор ушли в дом. Старый артефактор с удивлением прислушивался к себе — как будто не мог понять, что с ним произошло.
Гости стали потихоньку разъезжаться.
Первой уехала Наталья Николаевна — она отбросила осторожность и твердым голосом вызвала себе машину Орлова.
Последним отчалил Барятинский, взяв с меня обещание, что я не покину Столицу, не попрощавшись с ним.
— Ты знаешь, что мы с тобой соседи? — ухмыльнулся он. — У моего рода земли неподалеку от твоих.
— Только этого мне не хватало! — покачал я головой, провожая его до калитки.
А Кира осталась.
— Знаешь, какое желание я загадала? — тихо спросила она.
— Догадываюсь, — улыбнулся я.
— Ты подслушивал! — возмутилась девушка. — Так нечестно!
Но я не дал ей договорить.
Поцеловал, подхватил на руки и отнес в дом.
— Ровнее клади плетение, — ворчал Лука Иванович, глядя на мои старания. — Да не так! Дай-ка, я сам покажу.
Мы с Лукой Ивановичем накладывали магическое плетение на одного из каменных львов. Лев терпеливо смотрел в окно лаборатории, по которому постукивал тихий утренний дождь. Капли воды собирались в струйки и скатывались по стеклу.
Отодвинув меня, старый артефактор сам принялся за работу. Его руки двигались скупо и точно, узоры плетения выходили ровными и плотными.
Сразу видно — талант. Да еще и помноженный на огромный опыт.
— Что-то у меня как будто сил прибавилось, — бубнил Лука Иванович, не отрываясь от работы. — Ты не знаешь, Никита Васильевич — с чего бы это?
Я улыбнулся.
— Понятное дело, мастер. Вчера отдохнул на свежем воздухе, пообщался с молодежью. Ну, и коньяк перед сном — полезная штука, если в меру.
— Верно, Никита! — радостно поддержал Ксантипп.
Вот, кто вчера отвел душу — если считать, что у демонов есть душа.
— Ты мне зубы-то не заговаривай, — с сомнением проворчал Лука Иванович. — Я же чувствую, что это твои демоны постарались.