— Расскажи мне о внуке, Лука Иванович, — предложил я.
Заметил его предостерегающий жест и добавил:
— Расскажи, что сам захочешь. Я не настаиваю. Вижу, что у вас все хорошо.
— Да, — кивнул Лука Иванович. — В дом как будто жизнь вернулась. Видишь, вот лабораторию он отремонтировал — я ее спалил по стариковской дурости. Оранжерею затеял строить. Сад обиходил.
— Да, сад у тебя стал замечательный, — улыбнулся я. — Я заметил, когда подъехал к дому. Лука Иванович, а разреши мне прогуляться по саду!
— Зачем? — нахмурился Вознесенский.
— Хочу дать твоему призраку еще один шанс, — откровенно объяснил я. — Мне кажется, ему нужно время, чтобы подумать и остыть. А потом он все же захочет пообщаться.
— Ты думаешь? — засомневался Лука Иванович. — У нас в саду небезопасно ночью, откровенно говоря.
— Я догадался, — кивнул я. — Но ты не беспокойся. Все будет в порядке. И статуи останутся целыми, обещаю. Ты мне веришь?
Вознесенский пристально посмотрел на меня.
— Верю, Никита Васильевич, — кивнул он. — Ну, иди. Может, и сможешь его уговорить.
Я вышел на улицу. В лицо дохнуло ночной прохладой — на город успела опуститься глубокая звездная ночь. Издалека, с Каменноостровской дороги доносился шум машин.
На крыльце стояла пустая миска из-под молока. На ступеньках я заметил белые капли — кто-то совсем недавно жадно лакал из миски.
Я машинально взглянул в сторону ворот. Но львы были на месте — их белые фигуры отчетливо виднелись в свете одинокого уличного фонаря.
Тогда я спустился с крыльца, отошел подальше от дома и задрал голову.
Так вот оно что!
Горгульи на крыше особняка не было.
Надо же, Прохор назвал горгулью Васькой. И всерьез поил ее молоком.
Забавно.
Улыбнувшись, я медленно пошел по саду. Определенного плана у меня не было — я никак не мог повлиять на призрака. Или он захочет со мной поговорить, или нет.
Мне оставалось только гулять среди темных деревьев.
На секунду мне показалось, что их ветки тянутся ко мне, но это был всего лишь ночной ветер.
Хотя… кое-чем я все же мог привлечь внимание призрака. Я не сомневался, что сейчас он следит за мной.
— Проныра, — позвал я маленького демона Огня, — ты заметил, как здесь все изменилось? Видишь то окно? Мертвецы лезли в него во время нападения на особняк, а Лука Иванович стрелял в них со второго этажа. А вот в это подвальное окошко мы с Арсением сбрасывали трупы.
Демон Огня не отвечал, но я чувствовал, что он внимательно слушает меня.
И не только он, в этом я был уверен.
— О, знакомая яблоня! Под ней Аркадий перевязывал Потапа. Помнишь, ему чуть не отгрызли заднюю лапу — он тогда первым кинулся защищать стариков.
Я поднял голову и увидел, как в небе надо мной, заслоняя звезды, мелькнула черная тень. Ожившая горгулья беззвучно кружила над садом.
— А это что такое?
В стороне я разглядел смутное мерцание — как будто удивительно крупный светляк неподвижно сидел в траве.
Я подошел ближе и наклонился. Огромный белоснежный бутон таинственно мерцал в ночной темноте.
Незнакомый цветок рос прямо посреди сада.
Я ощутил леденящий порыв ветра — призрак стоял прямо у меня за спиной.
Не оборачиваясь, я медленно выпрямился и произнес:
— Я не сорву цветок. Просто посмотрю.
Потом пошел дальше и дошел до большого стола, окруженного легкими плетеными стульями.
— Смотри, Проныра! На этом самом месте мы жарили мясо и радовались тому, что все приключения закончились благополучно. А теперь здесь все уютно устроено.
Еще одно леденящее прикосновение. Призрак шел за мной и внимательно слушал.
Я улыбнулся.
— А вот и наш флигель, Проныра! Сколько мы в нем тогда прожили, дней десять? А приключений хватило на целую жизнь. Помнишь, как Потап поймал змею Темного артефактора, а потом обыскивал весь сад, чтобы найти остальных змей, пока они не заползли в дом? Да, весело было.
Я сделал еще несколько шагов и оказался на берегу пруда. Крупные августовские звезды отражались в неподвижной темной воде.
— А в этом пруду мы с Потапом купались. Смотри, Проныра — теперь его почистили. И рыбу запустили, кажется.
В подтверждение моих слов раздался громкий всплеск.
— Ого! — удивился я. — Крупная!
Я подошел к стоявшей на берегу скульптуре ангела. Это была девушка — высокая, почти с меня ростом и с очень красивым лицом. Длинные крылья были сложены за спиной.
— Замечательная статуя, Проныра! Настоящее произведение искусства.
Я протянул руку, чтобы дотронуться до каменных складок одежды.
И снова ледяной ветер коснулся моего затылка.
Хриплый голос за спиной проворчал:
— Не трогай!
— Ладно, не буду, — легко согласился я. — Не испугаешься, если я повернусь?
— Чего мне бояться? — ворчливо спросил призрак. — Поворачивайся.
Я повернулся и с откровенным интересом посмотрел на него.
На фоне темного сада призрак казался сотканным из звездного света. Полупрозрачная, колышущаяся фигура. Я разглядел худое морщинистое лицо — призрак был очень стар, если так можно сказать о призраке.
— Никита Васильевич Волков, — представился я. — Барон и друг Луки Ивановича.
— Знаю, — буркнул призрак.
Потом неохотно назвался:
— Митрофан Аникеевич. Граф, бывший. Предок рода.
— Очень приятно, — улыбнулся я. — Присядем?
Я присел на одни из стульев, призрак легко опустился на второй. Сквозь его лицо я мог видеть неясные очертания дома.
— С кем ты разговаривал? — спросил меня призрак.
Его голос был откровенно ворчливым — у предка рода Вознесенских оказался стариковский характер. Неудивительно, что он вихрем вылетел из столовой, когда я его заметил.
— Со своими внутренними демонами, — ответил я.
— А у тебя их много?
— Достаточно.
— Ты Видящий маг? Как ты заметил меня?
— Мне помог один из демонов.
— У Видящих магов нет демонов. Они не могут быть Одержимыми!
Это была крупица полезной информации, и я запомнил ее.
— Я не Видящий маг. Но у меня есть демон Смерти. Это он заметил тебя.
— Никогда о таком не слышал, — проворчал призрак.
— Ты что-то хочешь мне сказать? — предположил я. — Ведь неспроста ты показался. Кстати, как это тебе удалось?
Митрофан Аникеевич нахмурился. Выглядело это забавно — его полупрозрачное серебристое лицо словно подернулось дымкой.
— Александр помог, — неохотно ответил он. — Напитал меня силой. Теперь могу и обычным людям показываться, не только Видящим. Если захочу, конечно.
— Впечатляет, — кивнул я.
— Не надо тебе сюда ходить, — сказал призрак. — По-хорошему тебя прошу.
Было видно, что это вот «по-хорошему» дается ему с большим трудом.
— Почему? — поинтересовался я.
— Здесь моя семья! — не выдержав, крикнул призрак и даже ударил кулаком по столу.
Но прозрачная рука беспрепятственно провалилась сквозь столешницу.
— А ты подвергаешь их опасности! Не смей втягивать их в свои дела!
— Давай не будем горячиться, — предложил я. — Мне нужна только информация.
— Нет, — жестко ответил призрак. — Я ничего тебе не скажу. Потому, что если я сделаю это, ты придешь снова и снова. А за тобой могут прийти твои враги. И попытаются обидеть мой род.
— А ты не думаешь о том, что они и сами могут найти сюда дорогу? — спросил я. — И тогда тебе понадобится помощь.
— Мне?
Митрофан Аникеевич презрительно скривился.
— Что ты знаешь о призраках? — насмешливо спросил он.
— Мало, — признался я. — Но в этом деле замешан не только призрак. Речь идет об опасном демоне.
Я не очень-то поверил в слова сумасшедшего мага из лечебницы, но сейчас использовал их как удобный аргумент.
— Демоны не страшны призракам, — заверил меня Митрофан Аникеевич. — Мертвые всегда сильнее живых.
Я покачал головой.
— Сомневаюсь.
— Я смогу тебя убедить, — заявил призрак, — если не испугаешься. Покажу тебе наш мир — мир Призраков. Я могу увести туда кого угодно.
Он протянул мне руку.
— Ну?
— Идем, — усмехнулся я.
И дотронулся до ладони призрака.
Летняя ночь вокруг мгновенно сменилась зимней тьмой. Вокруг расстилалась ледяная пустыня, жгуче-холодный ветер прохватывал до костей, пронзительно завывая.
Угольно-черное небо без единой искорки света, мертвящий холод и лед — вот каким был мир Призраков.
— Как тебе здесь, человек? — ухмыльнулся Митрофан Аникеевич. — Нравится?
Никто не смог бы здесь выжить. Холод этого мертвого мира очень быстро высасывал жизненную энергию.
Я понял это мгновенно.
И все же, странным образом, я все еще жил. Как будто тонкий непроницаемый барьер отделил меня от мертвого мира. А внутри ожил и замерцал мой собственный источник Жизни. Неугасимая искра магического Дара.
— Почему ты не умоляешь меня о пощаде? — удивился призрак. — Ты же вот-вот умрешь!
Я покачал головой.
— Вряд ли.
— Ты… ты уже мертвый? Ты умирал уже?
А ведь я, и в самом деле, уже умирал. Давным-давно, в пещере демона Смерти. Умер, но остался жив и переместился во времени.
Вот откуда взялся барьер между мной и миром смерти. Этот мир признал меня за своего.
Я ощутил бродившие в непроглядной темноте смутные тени. Это было бы жутко, если бы я давным-давно не разучился бояться.
Я понял, что это призраки. Навсегда заблудившиеся в этом мире мертвецы.
— Как видишь, не все живые умирают в твоем мире, — сказал я призраку. — И у тебя могут найтись враги с такими же способностями. А теперь смотри!
Я поднял руку, и с неба тихо посыпался абсолютно черный снег. Он царапал окружающую нас темноту, оставляя на ней длинные белые черточки.
Как будто стирал мир Призраков вместе со всеми его обитателями.
Магия Смерти. Равнодушная и беспощадная.
— Нет! — в ужасе закричал призрак. — Что ты делаешь?
Я щелкнул пальцами, и черный снег прекратил падать.