Прокудин всем телом кинулся на дверь — как запертый зверь бросается на решетку клетки. Потом забарабанил в дверь кулаками.
— Захар, открой! Быстрее!
Наконец, нашарил в кармане пиджака запасной ключ и трясущимися руками стал вставлять его в замочную скважину.
Но с обратной стороны тоже торчал ключ. Прокудин потратил несколько драгоценных секунд, чтобы выпихнуть его.
И это окончательно взбесило Прокудина.
Наконец, ключ со стуком упал на паркет. Замок щелкнул, и дверь открылась.
Прокудин пробежал по кабинету, мельком взглянув на портрет императора, и ворвался в приватную комнатку за портьерой.
Губернатор Цепляев храпел, лежа поперек кровати, лицом вниз. Рядом с кроватью валялась полупустая бутылка тороповского коньяка. Коньяк разлился по паркету желтой вонючей лужей и уже частично впитался в дорогое дерево.
— Захар, вставай! — взревел Прокудин. Прыгнул на кровать и принялся трясти ничего не соображающего губернатора за жирные волосатые плечи.
— Захар!
Бешенство придало Прокудину сил. Он перевернул губернатора на спину и с размаха влепил ему пощечину.
— Вставай!
— Ты… что ты делаешь? — забормотал Цепляев, закрывая лицо руками.
Прокудин сделал шаг назад и громко, как глухому, сказал:
— Моего сына вчера арестовали. К нам едет проверка из Столицы!
— Ч-что? — заикаясь, пробормотал губернатор.
На его прыгающей щеке краснел отпечаток ладони Прокудина.
— Гену арестовали. А к нам едет проверка из Имперского казначейства.
Толстые губы губернатора затряслись.
— Они же… они же найдут недостачу. Меня посадят!
— Мне нужны деньги, — перебил его Прокудин. — Много денег, чтобы вытащить сына. И недостачу тоже надо покрыть. Не ты один теперь сядешь, дурак!
Не слушая его, губернатор вскочил с кровати. Оттолкнул Прокудина, подбежал к сейфу и торопливо открыл его. Выдернул оттуда свой тревожный чемоданчик, собранный на случай внезапного ареста, и затравленно оглянулся через плечо.
— Бежать! — испуганно вращая глазами, сказал губернатор.
Прокудин быстро сделал шаг к двери и перегородил ее своим телом.
— Куда ты убежишь, дурак? — грубо спросил он губернатора. — Тебя все равно найдут. Я молчать не буду, и ничего на себя не возьму.
— Петя! — крикнул Цепляев.
И вдруг упал на колени и пополз к Прокудину.
— Петя, — бормотал он, — спаси меня! У меня же сын… дочь… Ведь это все ты, Петя! Ты меня подбивал.
Прокудин с отвращением смотрел на губернатора.
Прибить бы его, раздавить, как гниду!
Но нельзя — тогда виноватым сделают Прокудина. И сына он не спасет.
Видно, та же мысль пришла в голову и губернатору.
Потому что он вдруг быстро поднялся на ноги.
— Петя! — крикнул он.
Швырнул чемоданчик в лицо Прокудину и крысой юркнул в открытую дверь.
Прокудин отбросил чемодан и кинулся за губернатором.
Он догнал его в кабинете, когда губернатор, навалившись брюхом на стол, тянулся к кнопке вызова охраны.
Прокудин навалился на него сверху, схватил руку губернатора и с силой выкрутил ее за спину.
— Пусти! — лягаясь, верещал Цепляев.
— Захар! — прошипел ему в ухо Прокудин, до боли стискивая зубы, — послушай меня. Есть выход! Есть!
Ему удалось оттащить Цепляева от стола и толкнуть в угол. Губернатор ударился спиной о стену и сполз на пол, вытянув короткие ноги.
— Есть выход, понимаешь? — выкрикнул Прокудин ему в лицо. — Только мы должны действовать вместе!
— Что? — с безумной надеждой спросил Цепляев. — О чем ты говоришь?
— Аномалии Волкова! — прорычал Прокудин. — Они полны. Надо отправить туда гвардию!
— Зачем? — не понял Цепляев.
— Ты дурак, что ли, Захар? — грубо спросил Прокудин. — Там ресурсов на сотни тысяч червонцев! Вытащим их и закроем недостачу в казне. А я дам на лапу, кому надо, и спасу своего сына!
— Как? — снова не понял Цепляев. — А Волков? Это же грабеж!
— Волков арестован, — нетерпеливо напомнил Прокудин.
Он врал. Человек, который звонил ему из Столицы, сказал, что Волкова давно освободили. Но Цепляеву об этом знать не надо. Иначе он не решится отправить гвардейцев в аномалии Волкова.
— Но… нужен приказ… — вяло промямлил Цепляев. — Бумага…
Неудавшийся побег подкосил его.
— Потом напечатаешь, — отрезал Прокудин. — Отправляй гвардию, немедленно!
— Петя… давай, ты сам. Я встать не могу.
Прокудин презрительно сплюнул под ноги губернатору. Не тратя больше слов, снял трубку служебного магофона и вызвал командира губернской гвардии.
— Немедленно вывезти ресурсы из всех аномалий барона Волкова, — твердо сказал он. — Сами аномалии зачистить полностью. Угроза демонического прорыва!
Про угрозу он придумал только что.
— Это приказ губернатора, — твердо повторил Прокудин. — Бумагу получите, как только вернетесь. Если люди барона окажут сопротивление — поступать с ними, как с преступниками! Выполнять!
Прокудин бросил трубку и посмотрел на губернатора.
— Мы с тобой в одной лодке, Захар Григорьевич, — оскалился он. — Давай грести вместе. Авось, и прибьемся к берегу. Коньячку хочешь?
Губернатор нерешительно кивнул.
Прокудин достал из его стола два пузатых бокала и начатую бутылку. Разлил коньяк и протянул один бокал Цепляеву.
Своим бокалом отсалютовал портрету императора, висевшему на стене.
— За здоровье его величества!
— Здорово было! — весело сказал Барятинский, вытирая меч прямо о свои штаны.
Одежда князя пропиталась кровью, лицо было перемазано зеленой слизью. Он вытер пот со лба, а заодно и размазал слизь по физиономии.
На то, чтобы зачистить и закрыть аномалию, нам понадобилось всего полчаса. Барятинский старался за троих. Он крутился как волчок, рубя демонов, которых волнами гнал на нас Умник.
Справа вспыхивала и шипела огненная плеть Циклопа. Слева сухо трещали разряды молний.
Я вступал в бой только дважды. Один раз в лесу — чтобы прикрыть Живчика от когтистых обезьян, которые с пронзительным визгом посыпались на нас сверху. А второй раз — чтобы помочь князю, который схватился сразу с тремя демонами среди предательских окон болотной трясины.
Мы добрались до сердца аномалии, и Барятинский лично искромсал высшего демона, похожего на перекормленную жабу. Сначала оглушил его огненным шаром, а потом изрубил на куски. И никому не позволил себе помочь — даже мне.
— Да, здорово, — согласился я. — Ты как, Гриша?
— Отлично! — улыбнулся Барятинский. — Ну, что, выбираемся отсюда?
Он с сожалением посмотрел на голову гигантской жабы, которая валялась поодаль.
— Какой трофей пропадает! Я бы его в гостиной на стену повесил — барышень впечатлять.
— Ты, вроде, жениться собрался? — напомнил я.
— Тогда в подарок жене, — не смутился Гриша.
К сожалению, голова демона должна была исчезнуть вместе с аномалией. Вынести ее в обычный мир у нас не было возможности.
Хотя…
Ведь выносят же из аномалий ресурсы. Например, магический лед. А что, если попробовать?
Я присел на корточки рядом с зубастой головой и принялся обматывать ее нитями магии Льда.
— Ты что делаешь? — заинтересовался Барятинский.
— Колдую, — усмехнулся я. — Не мешай.
Интуиция подсказала мне, что в плетение надо добавить нити магии Смерти. Тогда голова долго сохранится. Когда-то именно так я сохранил магических змей, которые заползли в сад к Луке Ивановичу Вознесенскому.
Немного подумав, я решительно добавил к плетению магию Воздуха. Голова тяжеленная, а кокон из магического льда сделает ее еще тяжелее. И кто ее потащит? Циклоп, что ли? Так он донесет голову только до портала, а дальше придется пыхтеть самим.
— Думаешь, мы сможем ее вытащить? — с надеждой спросил Барятинский.
— Попробуем. Не получится — ну, и демоны с ней.
— Точнее не скажешь! — загоготал князь.
Через пару минут я закончил плетение. С каждым разом артефакторика давалась мне все проще и проще. Глядишь, так и мастером стану.
Я весело улыбнулся. А почему нет? Я слышал, что внук Луки Ивановича отлично зарабатывает своими умениями. Мирная профессия, верный кусок хлеба.
Голова гигантской жабы качнулась и самостоятельно взмыла над землей. Кажется, я немного переборщил с магией Воздуха!
А нет, поднявшись примерно на метр, голова неподвижно зависла.
— Держи свой трофей, Гриша, — сказал я Барятинскому. — Заслужил.
И поднялся на ноги.
Аномалия как будто только этого и дожидалась. Она задрожала и потекла, словно картинка, нарисованная акварелью и выставленная под дождь. Силуэты деревьев странно изогнули и оплыли, как гигантские свечи. По небу неторопливо водила невидимая магическая кисть, смывая серые облака и голубые просветы между ними.
Аномалия закрывалась.
— Идите сюда, демоны! — сказал я своим союзникам. — Надеюсь, вы довольны?
— Не совсем, — критично заметил Циклоп. — Еще бы разочек пройтись, только без князя. Он у нас всю добычу утащил. Да и Проныра не смог размяться из-за него.
Барятинский довольно рассмеялся. Подтолкнул голову жабы, которая заколыхалась в воздухе, и спросил меня:
— Куда идти? Где здесь выход?
— Не надо никуда идти, — усмехнулся я. — Портал сейчас появится.
Несколькими щелчками развоплотил демонов, и мы с Барятинским остались вдвоем.
Аномалия окончательно съежилась. В нескольких шагах от нас затрепетала ярко-зеленая пленка портала.
— Прошу на выход, ваше сиятельство!
Барятинский решительно шагнул в портал, толкая перед собой жабью голову.
Голова не исчезла. Она преспокойненько висела над травой, угрожающе пуча мертвые глаза на солнечный свет.
Как будто магические демоны всегда были частью этого мира.
— Получилось! — удивленно хмыкнул Барятинский.
А мне внезапно пришла в голову нелепая мысль. Что если попробовать завернуть в магическое плетение живого демона? Может, его тоже удастся вытащить из аномалии?