…Когда они выехали за ворота и переехали мост, Рейса обернулась на брата. На ее губах играла задорная улыбка. И Аринэль знал, что сейчас хочет сказать сестра.
– Ну, что, Анти? – парень прижал девушку к себе за талию. – Прокатимся?
– Эй, вы чего это задумали? – забеспокоилась Саманта, глядя на Рэйсу, Виону, которая тоже ухмылялась, на сестер Хейгар.
– Небольшое соревнование, – усмехнулся Аринэль. – Тебе понравится.
– Какое еще соревнование? – Анти уже всерьез заволновалась.
Они все выехали вперед, выравниваясь в одну линию. Перед ними простиралось поле. Слева темнел лес (который Аринэль уже совершенно определенно ощущал), справа сверкала под полуденным солнце река, уже почти вернувшаяся в прежние берега. Лошади, чувствуя настроение всадников, пофыркивали. Аринэль посмотрел в обе стороны. Слева сестры, справа… хм, жены. Парень улыбнулся.
– Можно я слезу?! – Саманта поняла, что сейчас будет происходить.
– Все в порядке, Анти, – успокаивающе произнес Аринэль и рявкнул. – Энсай!
Постоялый двор был совсем новым. И совершенно не соответствовал населению, в пределах частокола, который окружал деревню, было с пару десятков домов. А двор был с большой конюшней, гостиницей. Впрочем, зачем его надо было строить, сразу становилось понятно, когда караван дварфов въехал в деревню. В деревне сразу стало как-то тесно, а холл гостиницы наполнился шумными бородатыми гостями.
За большим столом расположились, естественно, те, кто был в авторитете. А именно старший сын Дорина Гростайра, Антор Гростайр. Девушки-служанки быстро заставили стол перед уважаемыми дварфами яствами, в основном мясными, отдельно прибыли большие глиняные кружки с пивом. Слишком часто за последнее время тут ездили дварфы, поэтому их вкусы уже достаточно изучили.
Ксентария сразу сняла комнату и заказала ужин туда. Беседовать хоть с кем-нибудь у нее не было никакого желания.
Оказавшись в комнате, молодая женщина сбросила прямо на пол сумку, которая висела у нее на плече, скинула полусапожки и буквально рухнула на кровать. Тяжело вздохнув, она невидящим взором уставилась в потолок. А потом вытянула вверх правую руку. На запястье звякнул простой металлический брачный браслет. На пластине был выгравирован герб, такой же, какой был у нее на груди. Щит, а за ним меч. Ксентария вновь тяжело вздохнула.
В сумке, которая валялась у двери лежали бумаги. И женщине сильно не хотелось, чтобы они обрели силу. Но… Так больше не могло продолжаться. Грег оказался достаточно упрям и сдержал обещание. Он так и не приехал в Артезиус. А потом до Ксентарии дошли новости о том, что произошло во владениях его отца. И женщина поняла, что больше тянуть нельзя. Было очевидно, что Грег не собирается что-то менять. А быть… числиться женой, а если говорить прямо, то этакой содержанкой в глазах окружающих Ксентария не хотела.
Те три месяца в Даэрон-Мерии были словно сказка. Всегда холодно-расчетливая, даже не думавшая не то, что о замужестве, а вообще об отношениях Ксента погрузилась в эту всю романтику с головой, забыв и своих планах, и об академии. Она вообще обо всем забыла, глядя в эти синие глаза. И на ее руке оказался браслет.
А потом сказка кончилась. Грег категорически отказался ехать в Артезиус. Также он не желал, чтобы его жена ехала туда одна. Ксентария убеждала его, говорила, что она не может вот так взять и бросить то, что составляло ее жизнь. Возможно, она говорила слишком категорично. Да что там… Она кричала. Видели бы ее в тот момент сокурсники и преподаватели.
Год. Всего год, последний курс. Грег отмалчивался. И тогда не выдержала она. Приближалась осень. Возможно, если бы он был дома… Но Грег в тот момент находился в одной из приграничных крепостей. И она, оставив записку, уехала. Когда она обернулась на пороге, то увидела их комнату, с белеющей на столе запиской. И представила, как он входит, вернувшись из похода, усталый. Проходит, читает записку. Эта картина преследовала ее всю дорогу и не давала спокойно уснуть в академии.
Ксентария повернулась на бок и словно в детстве, свернулась в клубок. Она писала письма. Ответа на них не было. Она хотела приехать на Ахаён Тайон (праздник наступления нового года), но так и не решилась. Потом наступила зима. Она с головой погрузилась в учебу. Занималась исступленно, силясь забыть эти синие глаза. Преподаватели отмечали ее рвение, сам магистр Эллиус, зав.кафедрой Дуктус прочил ей успешную карьеру исследователя магии. Но вот позади выпускные экзамены и Ксентария поняла, что необходимо подвести какой-то итог с этим периодом ее жизни.
Завтра. Уже завтра она снова встретиться с ним. Вряд ли он обрадуется. У него за это время изменилась жизнь. Ксентария узнала, что он оставил службу. А вряд ли он сделал это просто так. Долг у него всегда стоял на первом месте.
«Долг» – снова вздохнула женщина.
Он очень щепетильно относился к вопросам верности, чести… И судя по всему, ее действия воспринял если не как предательство, то около этого. Возможно, он и вовсе выкинул из памяти все, что происходило тем летом. Тут в сердце Ксентарии кольнула острая боль. И она постаралась не думать о том, что с ним рядом уже, скорее всего, есть другие женщины. И эти синие глаза ласково смотрят на других. Эти губы улыбаются не ей…
«Завтра – подумала Ксентария, глядя в окно на темнеющее небо. – Или… Или».
Глава 4
Вот за что можно похвалить такой вид жилья, как шатры, так это за вместительность. Влезли все, пусть даже и шатер считался малым. Конечно, спали натурально вповалку. И ведь можно было организовать отдельную жилплощадь, но эти ведьмочки, зовущиеся сестрами, надавили на то, что они же родственники и вполне могут заночевать, естественно, у любимого братика. А орки, они же повернуты на гостеприимстве. Вот и получилось, что Аринэль спал со своими женщинами, но просто спал. Даже Ками, которая кроме шуток, похоже, слегка двинулась в плане отношений, все же не стала терроризировать, а спокойно уснула… Но пощупать успела, маньячка. Вот честное слово, как у нее получается быть на людях этакой смирной кобылкой (во, блин, уже деформация пошла, как орк заговорил!), а наедине пугать плотоядной улыбкой?
А еще здесь было тихо, особенно после жизни на стройке. Засыпал Аринэль под шум ветра и фырканье лошадей (настоящих лошадей. То есть… В смысле, животных-лошадей! В общем, мысли в этот момент как-то слегка путались). Так что удалось замечательно выспаться. Вот реально, так сладко не спалось, наверное, еще с Арантона. И пробуждение вышло мягким, даже можно сказать нежным. Сонный дурман бережно выпустил из своих объятий, а реальность так же неторопливо сменила его.
По шатру плыл одуряюще вкусный запах. Настолько, что слюна моментально наполнила рот. И этот запах окончательно вытянул из сна.
Ну и да, он обратил внимание именно на это. Две… Хм, отличные попки… То есть, две девушки, конечно! Одна в ночной рубашке, тонкой, полупрозрачной. Вот как это выходит, а? Это же как бы считается приличным (перед своим парнем, конечно!), а получается наоборот. Руки сами тянутся потискать Цеси! Рядом еще одна… девушка. В мужской, то есть его, Аринэля, рубашке (парень посмотрел в то место, где вчера положил одежду и убедился, точно его рубашка) и этих смешных панталончиках, которые у местных вместо нижнего белья. А напротив них Таша. В штанах да… а, блин, сверху что-то типа рубашки-распашонки! На этом гибриде футболки и рубашки не было… Полы ее ничем не скреплялись. Как говориться, представьте видок, когда в такое экипирована девушка, у которой спереди есть что показать!
Рядом с кулинарами, на куске кожи, расстеленном прямо на полу (это типа стола у степных) стояло большое блюдо. А нем лежали лепешки! Большие, как блины! Собственно, лепешки и по вкусу сильно походили. Горка на тарелке уже была впечатляющей. Это когда же они встали, раз столько сделать успели?
– О, какой запах! – раздался комментарий.
Виона, сев, втянула ноздрями воздух. В этот момент в шатер вошла Дара. В ее руках был кувшин. Судя по тому, как девушка его несла, ну и по опыту, он был с молоком.
– Э-э… – протянул Аринэль, увидев, кто спит (точнее делает вид, что спит) рядом с ним.
А Саманта, с легкой улыбкой, пристроилась сбоку, всем своим видом выражая довольство. Аринэль настороженно посмотрел на своих девушек.
«Не понял? – подумал он, увидев насмешливые взгляды, бросаемые на них. – Что за приколы?»
– Братик, – тихий голос Саманты оторвал от наблюдения.
Аринэль посмотрел на сестренку. А та буквально сверкала взглядом.
«Чего это она так оживилась?» – чуть нахмурился парень, смотря на нее.
А Анти погладила его по груди. И такой у нее довольный вид был, словно лотерею выиграла. Прямо цвела. А еще она вниз косилась…
«Ух ты!» – чертыхнулся парень, увидев бугор на кальсонах.
Хорошо хоть разрез на них был в другую сторону и не видно, так сказать, естества!
«Так! А что это она подумала?!»
А Саманта прямо-таки льнула, то есть… Дьявол, она приняла это состояние за реакцию в отношении нее. И не сказать, что она так уж не права!
– Анти, – слегка хриплым голосом проговорил Аринэль. – А ты как тут оказалась вообще?
– Мне стало холодно, – не моргнув глазом, ответила девушка, улыбаясь. – И я просто пришла погреться.
– Из другого конца шатра?! – недоуменно спросил парень.
– Я сильно ворочаюсь, – Анти все улыбалась. – Вот и получилось, что привалилась к тебе!
Аринэль даже не нашелся, что и сказать, глядя на девушку, врубившую милоту на полную мощность.
– Кхем, – поднял брови парень. – М-да.
Караван не стал весь заезжать в крепость. Только несколько тяжелогруженых фургонов осторожно проехали по мосту.