Два малыша, сорвавшись со скамейки, бросились вслед за прохожим. Но тот, ожидая от ребят, должно быть, какого-нибудь подвоха, усилил шаг. И, отмахиваясь от ребят рукой и чертыхаясь, удалился.
Ребята вернулись к своей скамейке. Подросток в ушанке сказал:
– Нет, взрослые еще не привыкли к этому. Всегда с ними какая-нибудь канитель. Заместо спасибо они в другой раз только лишь ругаются.
Кивнув в мою сторону, подросток продолжил свою мысль:
– Не все, конечно, ругаются. Некоторые из них замечают свою пользу. И нам же говорят спасибо.
Какая-то немолодая женщина проходила в это время мимо нас по дорожке сада. Посмотрев на ребят, она вздохнула. Видимо, ей хотелось посидеть на солнышке. Но ребята не заметили ее намерений. И тогда она, обернувшись, сказала:
– Потеснитесь немножко, деточки, а?
Подросток скомандовал:
– Очистить скамью для бабушки. Живо!
Три малыша, покорно соскочив со скамейки, сели на песок.
Я сказал, обращаясь более к подростку, чем к остальным:
– Ребята, а ведь это вы здорово придумали. Ведь это отличная игра – делать только хорошие и, как вы говорите, героические дела в день Первого мая. Это прямо, доложу я вам, замечательно. Но только, между нами говоря, – ведь это надо всякий день так поступать, а не только в день Первого мая.
Подросток сказал:
– Нет, всякий день нельзя. Это голова заболит за всем следить и все замечать.
Обратившись к ребятам, подросток сказал:
– Пошли на улицу. Здесь больше делать нечего.
Ребята вспорхнули, как воробьи. И ушли. А я долго сидел на скамейке и думал об этой славной детской игре – делать только «хорошее и героическое» в день Первого мая. И мне почему-то показалось, что в дальнейшем все ребята нашей страны будут так же поступать.
Что касается взрослых, то со взрослыми, пожалуй, будет некоторая «канитель». Пожалуй, взрослые скажут: «Да что вы, в самом деле! И так-то нам хватает всяких дел. А вы тут еще втягиваете нас в какие-то детские забавы».
Это верно, взрослые на войне и без того зарекомендовали себя с наилучшей стороны. Но, может быть, в порядке любопытства, они когда-нибудь в дальнейшем примкнут и к этому детскому движению.
И тогда не только на войне будут одержаны блестящие победы.
1945
После разлуки
На лето я отдала своего сына в пионерский лагерь. И в воскресенье поехала навестить его.
В вагоне разговорилась со своей соседкой, у которой было множество всяких свертков и пакетов. Оказалось, что и она ехала в тот же лагерь повидать своего сынишку.
Среди пассажиров имелись еще родители, ехавшие туда же. Так что мы, приехав, объединились на вокзале в одну родительскую группу и в количестве семи человек пошли к лагерю через парк.
На полянке за парком мы увидели какой-то большой отряд детворы. Ребята стояли в рядах и слушали то, что им говорила воспитательница.
Мы прошли было мимо, но вдруг услышали слова воспитательницы. Обращаясь к детям, она сказала:
– Ребята, ко многим из вас сегодня приедут родители. Очень прошу вас – не позволяйте им совершать какие-нибудь неосторожные поступки.
Мы, родители, с недоумением переглянулись.
Один из малышей, обращаясь к своей воспитательнице, сказал:
– Софья Андреевна, а если мой папа опять мне скажет: пойдем купаться? Что тогда?
Воспитательница сказала:
– Гриша, в прошлое воскресенье ты чуть не заболел воспалением легких. И если твой папа снова поведет тебя к реке, ты скажи ему: «Папочка, дорогой, купайся сам, если хочешь, но лично я в холодную воду не полезу». Так и скажи ему. И скажи твердо, чтоб он запомнил это и не совал бы тебя в воду, температура которой не достигла шестнадцати градусов.
Мы, родители, снова переглянулись. Воспитательница сказала:
– В общем, ребята, я сегодня всецело полагаюсь на ваше благоразумие. И я буду надеяться, что вы всякий раз остановите своих родителей, если увидите, что они поступают легкомысленно или не по правилам.
Мы подошли к воспитательнице и сказали ей:
– Вот как раз мы – родители. Случайно проходили мимо и услышали то, что вы сказали детям. Как понять нам ваши слова относительно родителей?
Воспитательница сказала нам:
– Видите ли, в чем дело. Шесть дней в неделю у нас в лагере мир и тишина. А по воскресеньям происходит нечто вроде землетрясения. Одна мать везет сюда пирог с капустой и целиком оставляет его своему ребенку. Другая привозит кило конфет. Третья – чуть не целый окорок. А дети есть дети. Они не знают меры. Они совершенно сыты, тем не менее они начинают жевать то, что им привозят родители. В результате – хворают. Каждый понедельник у меня в отряде минимум пятнадцать заболевших.
Мы, родители, сконфуженно переглянулись. Воспитательница, строго посмотрев на нас, сказала:
– Но это еще не все! Я попрошу вас взглянуть на малышей, пострадавших в то воскресенье…
Тут воспитательница, обратившись к ребятам, сказала:
– Вовочка Басов, выйди, милый, вперед…
Из рядов вышел мальчишечка лет семи. Ласково поглаживая его голову, воспитательница сказала:
– Малыш понятия не имеет, что такое рыбная ловля. Тем не менее его мама привезла ему удочку с крючком. Он без спросу побежал к реке и там закинул удочку таким образом, что сразу сам попал на крючок… Взгляните на его щеку…
Мы осмотрели маленького рыболова. На его щеке была изрядная царапина.
Воспитательница сказала:
– Теперь выйди вперед, Коля Шагалов… Покажи родителям свою руку…
Вышел парнишка лет одиннадцати и показал нам свою руку, на которой была какая-то краснота.
Воспитательница, вздохнув, сказала:
– Пугач и двести патронов привезли ему родители! С патронами он стал шалить, и в результате – ожог руки. Я еще удивляюсь, как мы все не взлетели на воздух от такого количества патронов!
Мы сказали воспитательнице:
– Не все же родители таковы!
Она ответила нам:
– И я далеко не о всех говорю. Многие и многие родители отлично воспитывают своих детей, но после долгой разлуки с ними они приезжают сюда настолько чувствительные, что позволяют им все, что они пожелают. Катюша Савченко, выйди вперед… Доложи нам, сколько ты съела мороженого в то воскресенье…
Вышла восьмилетняя девчурка и, улыбаясь, сказала:
– Мама съела две порции, а я съела шесть. Седьмую я положила на минутку под подушку, но оно у меня растаяло.
Тут все ребята засмеялись. А воспитательница, подавив свою улыбку, сказала нам:
– Так вот и ответьте мне – могу ли я быть спокойной, когда приезжают родители после разлуки со своим ребенком? Нет, у меня сердце болит за каждого малыша, которого уводят с территории лагеря! И вот поэтому я и просила ребят по возможности остерегать своих родителей от неосторожных поступков!
Сконфуженно потоптавшись и поговорив о том о сем, мы, родители, пошли дальше.
Некоторое время шли молча. Потом один молодой отец сказал:
– А ведь она правильно критиковала нас. Например, своего сорванца я очень хотел сегодня побаловать. И вот купил ему духовое ружье, которое стреляет деревянной пулькой метров на двадцать пять. Но теперь это ружье я, пожалуй, ему не дам, а то он тут перебьет всю местную публику.
Молодая мамаша, у которой было множество пакетов, развязала один свой тючок. Там оказалась большая кастрюля, наполненная блинами. Молодая мамаша стала их усиленно кушать и принялась нас угощать. Но мы отказались. И тогда она кинула несколько блинов пробегавшей собаке. Собака без особого интереса съела блины и, даже не вильнув хвостом, побежала дальше.
Я же везла своему сыну десяток пирожных. И теперь твердо решила – более двух пирожных ему не давать.
Наконец мы подошли к лагерю.
За забором раздался чей-то тревожный возглас:
– Родители приехали…
На территории лагеря возникла какая-то суета. На крыльцо вышел начальник лагеря. Потом появился доктор в белом халате. Потом санитарка вынесла для чего-то носилки и поставила их стоймя у входа.
Вскоре прибежал мой сынок. Счастливый и загоревший. Я стала его целовать и тут, забыв обо всем на свете, отдала ему всю корзинку с пирожными.
1950
Литературные анекдоты
Сейчас многие жалуются на литераторов. И, дескать, они сухо пишут. И берут мелкие, мизерные темы для своих пухлых сочинений. Либо, напротив того, лакируют действительность – неизвестно с какой стати.
Немало нареканий имеется также на однообразие языка и на полное отсутствие игривости в изложении.
Да, конечно, эти нарекания, между нами говоря, частично справедливы. Однако надо прямо сказать, что свои дефекты писатели, как говорится, не из пальца высосали. Следовало бы учесть все те сложности нашей профессии, какие нередко приводят авторов к вышеуказанным горестным результатам.
Тут мы записали некоторые моменты литературных будней. Эти сценки с натуры наглядно показывают, сколь непростое занятие – литература. В особенности для тех, кто почему-либо еще не полностью освоил это производство, равное по вредности, быть может, только лишь изготовлению цинковых белил.
Вполне понятно, что тут не до игривости стиля.
Эти сценки с натуры мы записали не без некоторой желчи. Но желчь эта, нам думается, извинительна для людей, проработавших в своем цехе такое количество лет, какого не достигает ни одна лошадь даже к концу своего предельного возраста.
Недавно одна писательница читала собравшимся литераторам свою новую повесть из колхозной жизни под названием «Раскрасавица весна».
Повесть эта, на мой взгляд, была посредственная, безбожно похожая на десятки уже напечатанных произведений. Однако при обсуждении повести мнения критиков резко разделились. Одни уклончиво хвалили повесть, другие гневно порицали, третьи усматривали в этом сочинении тот новаторский почин, который открывает широкие литературные дали.