— Отошли! — приказал я и выпустил из руки поток пламени.
Синий огонь устремился за поворот. Я буквально почувствовал, как он упёрся в преграду, и надавил сильнее.
В ответ прилетела граната. Она ударилась об стену и покатилась было к моим ногам.
Гвардеец резко метнулся, подхватил гранату и выбросил её из траншеи. Упал на землю и закрыл голову руками.
Граната рванула в воздухе. По мне ударило осколками, но амулет снова спас. Я не прервал заклятия, и через пару секунд почувствовал, как достиг своей цели.
Защита противников лопнула. Судя по всему, они оборонялись с помощью какого-то артефакта, а теперь остались беззащитны.
— Назад, назад! — раздался приказ.
Назад⁈ Да ни за что!
Я не экономил силы. Усилил пламенный поток и разделил его надвое. Одним продолжал заливать траншею за поворотом, а другой поднял в воздух, изогнув дугой. Ударил сверху вниз, перекрывая врагам путь к отступлению.
— Гранаты! — приказал своим.
Гвардейцы, стараясь не задеть мой огонь, бросили за излом свои гранаты. Потом подобрали ещё две с тела мёртвого товарища и кинули следом.
Когда отзвучали взрывы, я погасил заклинание. Судя по всему, прорыв был ликвидирован. Вряд ли там остался кто-то живой. Но на всякий случай я сказал:
— Проверьте.
А сам медленно осел на землю. Во рту пересохло, в ушах звенело от напряжения. Столь мощное заклятие я никогда не применял. Удивительно, что у меня вообще хватило сил поддерживать его столько времени.
Солдаты скоро вернулись:
— Никого живого, господин.
Я молча кивнул. Удивительно, но бой уже замолк. Прозвучала пара последних очередей, и наступила окончательная тишина.
Быстрая и мощная атака спецназа захлебнулась. Но мы понесли немалые потери. Если б не сюрприз в виде БТР и моя сверхмощная атака, то враги добились бы цели. Захватили бы моих родных, освободили Петра, а может, перебили бы всех моих солдат.
А ещё мы использовали все свои козыри. Если у врагов ещё остались силы и боеприпасы, они могут атаковать повторно, и достаточно быстро.
Захрустела под чьими-то ногами трава. Причём со стороны наших казарм, где сейчас никто не должен был бродить.
Я вытащил револьвер. Зацепился за край окопа, подтянулся и глазами встретился с незнакомцем, который прятался в траве.
Мне понадобилось две секунды, чтобы понять, что к чему.
Одна из групп спецназа пробралась к нашим казармам и выпустила пленных. Этот — один из них.
— Сука, — сказал он перед тем, как я выстрелил ему в лоб.
— К бою! — проорал я, разжигая Взор. — Они выпустили пленных! Атакуют с тыла!
Не успело затихнуть эхо моих слов, как из темноты вновь заработал пулемёт. Причём прямо по мне. Я едва успел нырнуть в окоп — в спину угодило несколько пуль, и амулет с пронзительным звоном раскололся.
— В атаку, смертники! — прозвучало со стороны окопов. — Занять траншеи!
Вот дерьмо. Сколько у нас там было пленников, больше шестидесяти? Плюс несколько спецназовцев у них за спинами. И остатки отряда с другой стороны.
Придётся несладко.
Освобождённые пленные с воплями влетели в окопы. Они успели подобраться достаточно близко, поэтому легко смогли ворваться. Завязался ближний бой — выстрелы в упор, удары прикладами и ножами, короткие вспышки моих заклинаний.
Я едва ли запомнил, что происходило. Я просто дрался, будто дикий зверь, не помня себя. Казалось, будто зрение заволокло багряной пеленой, и брызги крови стояли в воздухе, словно туман.
Когда всё кончилось, я обнаружил себя сидящим на груди мертвеца. Судя по форме — боец спецназа. У меня в руке был сломанный нож, клинок которого застрял в горле трупа.
Кто-то шевельнулся за спиной. Я вырвал из рук мертвеца автомат и резко повернулся. Вскинул ствол и едва не нажал на спусковой крючок.
— Свои, господин! Свои!
Я увидел перед собой Борислава. Парень держал в руке пистолет, а рядом с ним было два мужика с охотничьими ружьями. В одном из них я узнал Путилу — того самого здоровяка, с которым подрался при первой встрече.
— Что вы здесь делаете? — прохрипел я.
— Простите, господин Эспер, — Борис опустил глаза. — Я городских уговорил на помощь вам прийти.
— Дождались момента и в спину им ударили, — пробасил Путила и сплюнул. — Ну и месиво получилось.
— Да вы с ума сошли, — только и сказал я.
— А что такого? — смущённо улыбнулся Борис. — По собственной же воле пошли, вы нас не заставляли. И никто не погиб. Вроде…
— Мы с тобой ещё поговорим, — строго сказал я.
С трудом разжал онемевшие пальцы, и автомат упал на землю. Я огляделся и увидел вокруг себя ещё кучу мертвецов. Наваленные друг на друга и накрытые общим покрывалом ночи — среди них нельзя было понять, кто свой, а кто чужой.
Впрочем, какая теперь разница. Смерть их всех уравняла.
Я поднялся и, покачнувшись, опёрся на земляную стену траншеи. Что физических, что духовных сил едва хватало, чтобы стоять. Сейчас я бы не смог создать даже малейшую магическую искру. Глаза после использования Взора жгло, будто в них насыпали перца.
Кстати, вокруг было порядочно мёртвых, у которых из глазниц до сих пор сочился дымок. Похоже, в горячке боя я многих смог поразить магией.
Хреновая, на самом деле, ситуация. Безусловно, мы победили, хоть и дорогой ценой. Но если из спецназа кто-то остался в живых и смог уйти, род Терновских смогут обвинить в резне.
Как докажешь, что мы не просто расстреляли пленных в чистом поле? Словам моих гвардейцев не поверят. А мне… нечего сказать. Во время битвы я действительно потерял самообладание и теперь ничего не мог вспомнить.
Не говоря уже о том, что в бой вмешались гражданские. Как и сказал Борис, они сделали это по собственной воле. Но всё равно, это могли поставить мне в вину. Вмешивать в дворянские войны простых подданных империи было запрещено.
— Собери всех мужиков, кто участвовал в атаке, — сказал я Бориславу. — Вам придётся вступить в мою гвардию.
У Бориса заблестели глаза и он быстро-быстро закивал. Конечно, парень давно хотел, чтобы я сделал его своим солдатом.
— В смысле, придётся? — с вызовом спросил Путила.
— В прямом! — рявкнул я. — Если узнают, что горожане сражались на моей стороне, не будучи гвардейцами… будет плохо. И вам в том числе. Может, на каторгу хочешь?
— Не хочу, — пробурчал Путила.
— Тогда вступишь в гвардию вместе с остальными. Не переживайте, через месяц-другой сможете уволиться, если захотите. Сколько вас?
— Человек двадцать.
— Хорошо. Руки нам в любом случае пригодятся. И да, спасибо вам, — кивнул я. — Правда. Не думайте, что я не благодарен. Позже обязательно получите награду.
— Да мы не ради денег, господин! — воскликнул Борислав.
— Говори за себя. Так или иначе, я хочу вас наградить. Беги собирай мужиков.
Пошатываясь, я вернулся к командному блиндажу. Солдаты заряжали оружие, оказывали себе и товарищам первую помощь. Я огляделся в поисках Лучезара и не увидел его.
— Где капитан?
— Отправился к дому, ваше благородие, проверить.
— Кто-то из врагов выжил?
— Не знаю, господин. Как тут разберёшь?
— Временно назначаю тебя здесь старшим, — сказал я. — Организуй отряды по два человека и отправь прочесать окраины. Только осторожно. Если кого-то встретите, предложите сдаться.
— Есть!
Я кивнул и тоже поспешил в сторону дома. Поднявшись из траншеи, оглядел наши укрепления.
Так и не скажешь, что несколько минут назад тут шёл яростный бой. Он промелькнул, как одно мгновение, и теперь даже не верилось, что он вообще состоялся.
Если бы не гибель Ашурбега и стольких бойцов, всё это могло бы показаться кошмаром, от которого уже проснулся.
Увы, всё это была реальность.
В доме были выбиты окна и входная дверь, во дворе и на крыльце валялось несколько тел. Судя по отсутствию бронежилетов — пленники. А убил их, надо полагать, Яромир.
Всё-таки хорошо, что он решил проследить за моими женщинами…
Я вошёл в дом и встретился со всеми. Ведьмак был в порядке, Лучезар получил лёгкое осколочное в руку. Мама и Белослава были истощены не меньше меня. Как я узнал, после последней магической атаки они обе потеряли сознание, и только сейчас пришли в себя.
— Может, и к лучшему, что вы проспали весь бой, — сказал я.
— Ты весь в крови, — прошептала Белослава. — Эспер, ты ранен?
— Честно? Понятия не имею, — я осмотрел себя. — Вроде бы нет.
— Надо позвать целителя, — сказала мама, еле шевеля языком.
— Не надо. Пусть занимается солдатами. Лучезар, сколько у нас осталось в строю?
— Человек десять, наверное. Вместе со мной, — хмуро ответил Зар. — Позвольте сказать, ваше благородие, что ещё одного боя мы не выдержим.
— Ещё одного боя не будет, — с уверенностью сказал я.
Будто в подтверждение этих слов, на руке тонко запищал браслет. Это значило, что кто-то вызывает меня по телевоксу. Но кто это, я сказать не мог — для этого требовалось взять сам артефакт и посмотреть на горящие символы.
Ещё один жуткий недостаток этого средства связи.
— Кто это? — спросила Белослава.
— Годимир, скорее всего, — сказал я. — Мы же не сидим сложа руки. Наёмники и добровольцы должны были атаковать рязанское поместье Бехтеевых. Как там Пётр, кстати?
— В комнате, — махнула рукой мама. — Я проверяла.
Браслет не унимался, так что я кивнул и направился в свой тесный кабинет.
Посмотрим, чем порадует меня Годимир.
Я достал вокс из ящика и взглянул на него. Да, точно, это он.
— Слушаю, — ответил я.
— Ваше благородие, ваше благородие! — завопил Годимир. — Вы просто не поверите в то, что я сейчас расскажу!
Глава восьмая
— Давай сразу к делу, — сказал я, падая на стул.
— Всё в порядке? — спросил Годимир. — У вас усталый голос.
— Нас атаковал спецназ Бехтеевых. Бой только что закончился.
— Вы… Мы победили?
— В целом да. Но потери… — я покачал головой, хоть собеседник этого и не видел.