Искать сведения о роли понятия «энергии» в религиозной мысли нужно где-то в другом месте. Эти поиски приводят нас к выводу, что, начиная с I века по P. X. ив последующие столетия, термин energeia занимает свое особое место и претерпевает интересную эволюцию. К IV веку и язычники, и христиане осмысливают свою религиозную жизнь как способ участия в божественной «энергии». При этом они имеют в виду не умозрение прежде всего, но некую форму практической деятельности, будь то магия, теургия или же вера и послушание – а порой, возможно, и сочетание всех этих четырех элементов. Разумеется, в этих случаях понимание божественной «энергии» отличается от тех концепций, которые мы разбирали выше. У религиозных авторов этот термин приобретает новый смысл «деятельной силы» или «космической силы», а затем «энергии», понятой не как характеристика действия (как у эллинистических авторов), а как источник силы, к которой можно приобщиться. Изначально такое понимание возникает на более или менее массовом уровне, независимо от метафизики, но в сочинениях Ямвлиха и Прокла оно включается в философское пространство с далеко идущими последствиями.
Раннехристианская литература
В третьей главе мы упоминали о «Письме к Филократу», иудейском тексте II века по P. X., где успех человеческого красноречия приписывается «энергии» Бога. Хотя речь идет о замечании, сделанном мимоходом, оно, по всей вероятности, представляет собой первый случай, когда действие божественной «энергии» не ограничивается миром в целом, но распространяется и собственно на человеческую душу. Такая же тенденция заметна и в позднем тексте эллинистического иудаизма – книге Премудрости Соломона. Там мы находим такое описание божественной Премудрости:
Она есть дыхание силы Божией и чистое излияние славы Вседержителя: посему ничто оскверненное не войдет в нее. Она есть отблеск вечного света и чистое зеркало действия Божия (τῆς τοῦ θεοῦ ἐνεργείας) и образ благости Его. Она – одна, но может все, и, пребывая в самой себе, все обновляет, и, переходя из рода в род в святые души, приготовляет друзей Божиих и пророков (7:25-27)!.
Премудрость выполняет двойную роль: «все обновляет» (сама при этом не испытывая никакого волнения) и входит в святые души, делая их «друзьями Божиими и пророками». Хотя здесь Премудрость не отождествляется с божественной «энергией», она есть ее «чистое зеркало». Трудно сказать, что́ это в точности означает. Ориген видит в Премудрости, о которой говорится в этом отрывке, божественный Логос и считает, что она есть зеркало деятельности Бога в том смысле, что Бог Отец и Его Слово вместе совершают все свои деяния[239]. Это толкование может быть сохранено даже в том случае, если Премудрость не понимается как отдельная ипостась; суть в том, что, поскольку все деяния Бога обнаруживают мудрость, божественная Премудрость или Логос – это своеобразное зеркало, отражающее то, что совершает Бог.
Обратившись к христианским писаниям, мы находим, что апостол Павел – единственный новозаветный автор, который говорит об «энергии» и говорит довольно часто[240]. Две роли, которые выполняет Премудрость в приведенном отрывке – космическая и личностная,– у Павла фактически приписываются божественной «энергии». На космическом уровне Павел говорит о действии (ἐνέργεια), посредством которого Бог «покоряет Себе всё» (Флп 3:21), и о действии, посредством которого Он воскресил Христа из мертвых (Еф 1:19-20). Места, где говорится о действиях, которые имеют место в человеческих душах, гораздо сложнее. В Послании к Ефесянам Павел описывает Церковь как тело, главой которого является Христос. Это Христос, говорит он, «из Которого все тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии (ἐνέργειαν) в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви» (Еф 4:16). Здесь «каждый член» – это каждый индивидуальный член Церкви, но деятельность каждого не является только индивидуальной: это также и действие некоего органа в теле, которое в целом ориентировано в заданном Христом направлении. Таким образом, деятельность каждой личности, поскольку она способствует росту целого, есть также божественная деятельность; Бог действует внутри человеческого деятеля и через него, направляя Церковь, «созидающую самое себя в любви».
Другое описание божественной «энергии», действующей внутри человека, касается самого Павла. Он говорит о себе: «подвизаюсь силою [букв, «энергией»] Его [Христа], действующею во мне могущественно (ἀγωνιζόμενος κατὰ τὴν ἐνέργειαν αὐτοῦ τὴν ἐνεργουμένην ἐν ἐμοὶ ἐν δυνάμει)» (Кол 1:29). Здесь божественная energeia выполняет две различные функции. Она действует в самом Павле, преображая его, так что с этой точки зрения он является объектом Божией деятельности; вто же время она проявляется в усилиях Павла по возвещению Евангелия, так что его можно рассматривать и как посредника, как некий канал, посредством которого действует Бог. Важно осознавать, что ничто в таком внешнем руководстве не препятствует тому, чтобы действия Павла оставались его собственными действиями. Можно вспомнить те события в жизни Павла, которые подразумеваются этими его словами, так как он оставил нам живые описания некоторых из своих испытаний и подвижнических усилий[241].
Такие примеры не просто обнаруживают его полную вовлеченность в событие и самоконтроль: в указанных случаях эти особенности поведения Павла проявляются в гораздо большей мере, чем до его обращения. Как сообщается в книге Деяний Апостолов, только после обращения Павел перестал «идти против рожна» (Деян 9:5). Это означает, что действующая в нем теперь божественная «энергия» является также и его собственной «энергией» и что только в их соединении Павел обретает свободу от самообмана.
Эти отрывки иллюстрируют понимание Павлом присутствия божественного в человеческой жизни через синергию, взаимодействие Бога и человека. Схожие свидетельства можно найти и в других его посланиях. Обращаясь к Фессалоникийцам, он благодарит, что они приняли его слово «не как слово человеческое, но как слово Божие,– каково оно есть по истине,– которое и действует (ἐνεργεῖxai) в вас, верующих» (1 Фес 2:13). В этом месте подчеркивается, что именно человеческие слова (и дела) Бог делает Своими: слово Павла есть также слово Божие, и как таковое оно действенно в тех, кто его принимает с верой. Парадокс, согласно которому человеческие действия могут быть также и божественными действиями, выражен в Послании к Филиппийцам: «Итак, возлюбленные мои, как вы всегда были послушны, не только в присутствии моем, но гораздо более ныне во время отсутствия моего, со страхом и трепетом совершайте свое спасение, потому что Бог производит в вас (ἐνεργῶν ἐν ὑμῖν) и хотение и действие (ἐνεργεῖv) по Своему благоволению» (2:12-13). Здесь призыв действовать сопровождается напоминанием, что действует именно Бог. Одно не исключает другого; филиппийцы – одновременно объекты воздействия Бога и посредники, через которых Он действует, по крайней мере, тогда, когда они пребывают в послушании «со страхом и трепетом». Павел также использует слова synergein и synergos, чтобы указать на себя и своих собратьев-апостолов как соработников с Богом: «мы соработники (συνεργοῦντες) у Бога» (1 Кор 3:9); «мы же как споспешники [συνεργοῦντες – букв, «соработающие»]» (2 Кор 6:1); «Тимофея, брата нашего и соработника Божия (συνεργὸν τοῦ θεοῦ)» (1 Фес 3:2)[242].
Представление о том, что Бог действует в человеке, конечно, глубоко укоренено в Ветхом Завете. Там обычно Слово или Дух Бога являются средствами божественного вдохновения. Такое понимание обнаруживает склонность рассматривать это как своего рода контроль извне – самым очевидным образом в случаях пророческого вдохновения, но также и тогда, когда Дух постоянно присутствует в обычных действиях людей, например, царей Саула и Давида[243]. В Павловом употреблении слова energeia и связанных с ним терминов акцент перенесен с внешнего контроля на взаимодействие. Это верно и в тех случаях, когда сам Павел говорит о Духе. Особое значение для позднейшего христианского учения о синергии имеет описание Павлом даров Духа в Первом Послании к Коринфянам:
Потому сказываю вам, что никто, говорящий Духом Божиим, не произнесет анафемы на Иисуса, и никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым. Дары различны, но Дух один и тот же; ислужения различны, а Господь один и тот же; идействия (ἐνεργημάτων) различны, а Бог один и тот же, производящий (ὁ ἐνεργῶν) все во всех. Но каждому дается проявление Духа на пользу. Одному дается Духом слово мудрости, другому слово знания, тем же Духом; иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом; иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков. Все же сие производит (ἐνεργεῖ) один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно (12:3-11).
Этот отрывок начинается утверждением, что даже такое простое и добровольное действие, как именование Иисуса Господом, требует содействия Духа. Далее он перечисляет разнообразные духовные дары, каждый из которых – это energema Духа – нечто Им совершенное. Они включают не только такие сверхъестественные дары, как чудотворение, но и гораздо более обыкновенные качества, такие как вера и «слово мудрости». И опять здесь нет никакой разделительной черты между естественным и сверхъестественным. Каждый верующий призван к жизни в постоянном взаимодействии с Духом – со-работничестве, которое может проявляться самыми разными путями, как необычными, так и вполне обычными.
В приведенных отрывках имплицитно присутствует представление о возможности личного соединения с Богом, которое является полным и неограниченным – и в то же время свободным и осознанным. Таким образом, Павел сделал громадный шаг вперед по направлению к формулировке цели, которая будет иметь все большее значение как для язычников, так и для христиан в эпоху поздней античности: этой целью является причастие божественным «энергиям» (