Виталий Дубинин
После принятия решения о смене вокалиста, в конце июня пригласили его на прослушивание. Сначала он попел какие-то наши старые песни, а потом мы ему предложили демо нового альбома. На второй-третий день мы поняли, что у него в голосе есть все, что нам нужно, – диапазон, красивый тембр, распевность. Можно назвать ее русской, можно «кипеловской», но она была. Когда я услышал, как Миша спел на «Черной легенде»: «Пыла-а-а-ет…», я подумал: вот, что нам надо – мощь, верха́, голос прямо льется! Да и с внешностью у него полный порядок – молодой красивый парень. С волосами (смеется).
Максим Удалов
Миша – человек, который хочет петь в «Арии», ему это надо. Понятно, что у него есть диапазон, умение брать нужные ноты. Для нас это было безальтернативное совпадение, поэтому никаких сомнений на его счет у нас не было.
Альбом «Феникс» стал боевым крещением для Михаила Житнякова как нового вокалиста «Арии». И на первых порах, пришлось, конечно, непросто.
Виталий Дубинин
Мы дали Мише сначала попробовать спеть какие-то демо. Точно сейчас не скажу, но, скорее всего, начали с «Боев без правил». Поначалу у него получалось с трудом. Было сыровато, но, по крайней мере, сразу все услышали нужный тембр. Я решил: буду сидеть с ним целыми днями, но нужного результата мы добьемся. Начали петь «Черную легенду» – он как дал! Сразу вопросов никаких не осталось. Простые песни в одном ключе, типа «Равновесия сил», у него получались быстро. Сложнее было с «Реквиемом». Когда я писал ее, то представлял себе исполнение вокалиста, типа Носкова. Я даже спросил у Миши: «Кто тебе из певцов нравится?» Он назвал Николая Носкова. Я ответил: «Отлично, пойди и спой, как он». Было не очень убедительно… Но вот так, шаг за шагом, мы и продвигались.
Михаил Житняков
Дебютный альбом – это всегда новые ощущения, как в плане того, что делаешь на записи ты сам, так и того, что делают вместе с тобой. В данном конкретном случае я прочувствовал на себе в полной мере процесс продюсирования вокала. Мой студийный опыт сводился к тому моменту к двум полноформатным альбомам и одному синглу с «Гран-Куражом», которые были записаны в профессиональной студии. Там все было гораздо проще. Присутствовала некая свобода действий, помноженная на мои возможности. Здесь же я впервые столкнулся с некими рамками и требованиями, связанными с задумками песен.
Виталий Дубинин
В песне «Феникс» у Миши долго не получалось спеть вступление. Володя предложил продолжить давнюю «арийскую» традицию и предоставить спеть этот кусок мне. Может, стоило еще поработать над этим с Мишей, но это реально стало выходом из положения – мы ведь очень торопились, так как у нас на август уже было назначено сведение всего альбома в Дании. Мишку я нисколько не виню. Во-первых, все было записано в кратчайшие сроки. Беркут до сих пор не верит, что весь вокал на альбоме был уже записан после того, как мы ему объявили о расставании. Во-вторых, Миша параллельно записи еще работал инженером. Работать над записью альбома он мог только в субботу-воскресенье, ну и иногда после работы. И в «Гран-Кураже» у него были неоконченные дела… Считаю, что он и так прыгнул выше своей головы.
Михаил Житняков
В процессе работы над альбомом «Феникс» у меня появилось более чистое звукоизвлечение. Раньше, выступая в группе «Гран-КуражЪ», я думал, что если на концертах добавлю в голос хрипотцы, то это будет красиво и органично. Но даже эту хрипотцу следовало добавлять дозированно, и делать это нужно было очень правильно с точки зрения ресурсосбережения. В этом я себе совершенно точно не отдавал отчета, и бывали такие моменты, когда буквально час пребывания на сцене приводил к тому, что к финалу концерта я уже говорил заметно подсевшим голосом.
Получается, то, что приемлемо было для группы с менее насыщенным гастрольным графиком, не совсем подходило для полноценной работы в «Арии» с концертами чуть ли не каждый день, с перемещениями на сотни километров, когда и спать-то порой приходилось в дороге, а, значит, я физически бы не всегда имел время на восстановление. Таким образом, уже во время записи «Феникса» мне пришлось перестраивать манеру исполнения, готовя себя к дальнейшим концертам, отсюда и более чистое звучание на «опоре».
Виталий Дубинин
Труднее всего ему давались «тихие» лирические места, потому что, наверное, в «Гран-Кураже» он таких песен не пел. Были у него проблемы и с «Дальним светом», где есть сложные для него вокальные партии на низах. Очень долго добивались, чтобы у него получалось красиво. В «Гран-Кураже» Миша пел, в основном, форсируя вокал, что называется, на расщеплении. А внизу так петь неудобно, поэтому и возникали подобные проблемы.
Михаил Житняков
Я обратился к вокальному педагогу Екатерине Белобровой, которая сумела добиться от меня некоторого расширения диапазона. Я стал гораздо увереннее выходить на сцену, понимая, что те или иные вещи мне уже даются легче.
Сергей Попов
Надо отдать Мише должное, во-первых, он умный человек. Для такого закрытого пространства, как наша группа, этот фактор немаловажен, а Миша – настоящий дипломат. То, что он образованный человек, написано у него на лбу. Во-вторых, Миша – стрессоустойчив. С таким продюсером, как Виталик, работать тяжело, это ни для кого не секрет. Он очень требователен. Все-таки запись – это серьезный стресс, потому что там надо и правильно брать ноты, и выдерживать определенный образ. Очень много всего, что нужно вложить в каждую фразу.
Михаил Житняков
Не секрет, что работа в гастролирующем коллективе – это иногда несходство характеров, а люди находятся друг с другом 24 часа в сутки, и каждый со своими «тараканами». Наверное, своей мягкостью, уступчивостью и готовностью идти на компромисс, я ребят тоже «подкупил». Во время знакомства с участниками «Арии» мне был задан вопрос, насколько я готов к возможным переменам своей манеры исполнения. Я выказал полную готовность. Вопрос лишь в том, устроит ли группу результат проделанной мной работы. Слава богу, все сложилось, благодаря чутью Виталия, который понимал, что из того «пластилина», который я тогда собой представлял, можно что-то вылепить.
Маргарита Пушкина
Результаты того посещения Дубининым клуба «Plan B» для меня стали понятным только спустя два года – все это время Пушкину держали в полном неведении о происходящем на «арийской» кухне. До последней минуты заинтересованные стороны по-партизански молчали.
…И вот запись альбома с новым вокалистом была закончена.
8 сентября 2011 года.
– Хочешь послушать наш новый альбом? – голос Дубинина в телефонной трубке звучал довольно ехидно.
– Еще бы! – отвечала я, удивляясь, как такой инквизиторский вопрос можно задавать автору, сочинившему семь текстов из десяти фактически «вслепую», не зная, кто будет исполнять сочиненное и ориентируясь только на напетые Виталием «рыбы».
– Отлично! Сейчас приеду. Включим… И попробуй отгадать, кто поет, – если бы в этом месте нашего разговора Дубинин дьявольски бы захохотал, я бы зааплодировала: отменный спектакль получался!
Итак, я слушала песню за песней. Виталий, улыбаясь и попивая кофе, прохаживался по квартире, периодически бубня себе что-то под нос. Имя вокалиста по-прежнему оставалось для меня загадкой: что-то знакомое угадывалось и тут же исчезало. Плохая из меня разгадчица тайн «арийского» двора и подворья.
Выручила дочь.
– Мама, а это же парень, который вам «Опрокинутость» спел! – произнесла Зоя и засмеялась, увидев выражение лица Виталия Алексеевича. Потом взглянула на меня и развеселилась еще больше: я стояла. Буквально остолбенев.
«Не может быть! – пронеслось в голове. – Миша же говорил, что в жизни не поменяет надежную стабильную работу на непредсказуемость артистической судьбы. Совсем недавно клялся и божился. Совратили демоны!»
Как же тут было не вспомнить знаменитое «Как причудливо тасуется колода!» моего любимого Михаила Афанасьевича Булгакова.
– Житняков, точно, Михаил… – подтвердил довольный произведенным эффектом демон Алексеевич и сделал еще один большой глоток кофе.
Занавес!
Дебютная студийная работа «Арии» с новым вокалистом Михаилом Житняковым «Феникс» заставляет, как ни странно, вспомнить об альбоме «Игра с огнем». И там, и там огонь является ключевым символом. Только если в конце 80-х он ассоциировался с опасностью, угрозой и угаром, то теперь – с преображением и возрождением. Десять песен «Феникса» знаменуют собой тернистый и многотрудный путь к Свету через препятствия, гибель и очищение в раскаленном горниле. Условно их можно отнести к жанру фэнтези, однако они не оторваны от нынешней действительности, а напротив, содержат узнаваемые маячки.
Маргарита Пушкина
Работа над текстами альбома «Феникс» шла, как всегда: то быстро, то очень быстро, то очень медленно, а то и вообще никак. Чаще всего не под аплодисменты автора музыки автору текстов. Постоянство – отличное качество, но иногда хочется каких-либо отходов от выработанного стандарта.
Виталий Дубинин
Какие-то песни из «Феникса» мне кажутся актуальными до сих пор. В каких-то я бы сегодня поменял аранжировку. По сравнению с тем, как Миша поет сейчас, чувствуется, что это сыровато.
Игорь Лобанов
Сразу хочу сказать, что я одинаково люблю и Житнякова, и Беркута и как вокалистов, и как людей. Оба большие профессионалы, просто очень разные. Артур он… как бы это сказать, имеет более фирменные тембр и манеру. Как-то под один из текстов Володя мне прислал англоязычную «рыбу», спетую Артуром, и я отметил, что звучит, как западный коллектив – ни дать ни взять. Что касается Михи, то он конечно ближе к «арийскому» эталону, чем, видимо, и была вызвана замена. Я думаю, что перед ним на «Фениксе» ставились четкие задачи – вернуть коллективу классическое звучание, и он прекрасно справился. И нельзя не отметить, что продюсерск