ое, что Миха – парень умный, поэтому все понимал адекватно. Нам повезло с ним и в этом плане. Потому что есть замечательные вокалисты, но при этом – «здравствуй, дерево». А Миша – умный, вполне эрудированный и легко обучаемый человек.
Сергей Попов
То, что Миша младше, – это чувствуется, потому что нет у него школы ВИА (смеется). Иногда было смешно за ним наблюдать: «белый воротничок», пришел из офиса в другой мир. Но сейчас он обтерся и стал гастрольным львом. Миша воспринял нашу культуру, стиль общения и юмор. Так что вырос над собой! А то, что он младше нас, – это плюс, потому что в его лице у «Арии» появились «свободные уши», на которых можно обкатывать байки, которые мы уже друг другу рассказывали по сто раз.
Михаил Житняков
Я и по сей день зачастую, сидя где-нибудь в автобусе, с удовольствием слушаю воспоминания ребят о гастрольной жизни, развесив уши. Словом, очень интересно, много таких моментов, которые были в гастрольной жизни группы, о которых мечтал бы узнать любой фанат. Естественно, большая часть этих моментов по этическим соображениям нельзя рассказать широкой публике, но ставка на интересность заключается зачастую в каких-то нюансах, а не в том, что происходило. Благодаря этому на гастроли я всегда уезжал, как на праздник. Этот запал не пропал у меня и по сей день. Ты всегда покоряешь какую-то вершину. Одно дело, записать эту песню, другое – дать ей гастрольную жизнь. С этими трудностями ты едешь в тур, а интерес к гастрольной жизни подогревают как раз такие рассказы. Их можно сравнить с теплом домашнего очага, который хранится и предается из уст в уста.
Было бы неправильным считать первые месяцы Михаила Житнякова в группе какой-то нескончаемой идиллией, когда ему все давалось по мановению волшебной палочки. Трудностей было выше крыши.
Михаил Житняков
В процессе первого же тура у меня началась серьезная работа над собой, которая включала и какие-то сценические «фишки». Я впервые начал ощущать гастрольные тяготы, связанные с переездами. Там не поспал, здесь поел, но лучше бы этого не делал, где-то распелся, где-то не распелся. Начиная с этого момента, ребята стали меня корректировать. Одно дело, когда ты получаешь порцию приятной похвалы и отдыхаешь после концерта, другое – заканчивается концерт, и по горячим следам идет разбор полетов. Никаких «браво», никаких «ой, молодец». Начался каждодневный конструктив, который был связан только с критикой. Я четко понимал, что если промолчали, значит, все получилось. К этому моменту тоже пришлось быть психологически готовым. Практически после каждого концерта находился момент, на который обращалось внимание. Я уносил это с собой в гостиничный номер, анализировал и пытался исправлять. Заканчивается другой концерт, а тебя ждет уже новое замечание. Все это было непросто.
Пришлось Житнякову грамотно выстраивать взаимоотношения с едой и алкоголем. И это притом, что славы сильно пьющего коллектива «Ария» на тот момент уже не имела!
Михаил Житняков
То, c чем я столкнулся в группе в плане спиртного, меня сразу приятно удивило. Во-первых, никакого табу на алкоголь нет – как до концерта, так и после. Есть просто четкое понимание и осознание того, что может произойти, если алкоголь будет перед. Если кому-то необходимо употребить чисто символически 50 граммов для легкости пальцев, то это абсолютно не возбраняется. Во-вторых, в моем случае я совершенно четко для себя определил: не только в отношении алкоголя, но и в плане питания, перед концертами я абсолютно не усердствую. Поесть непосредственно перед выходом на сцену – значит обречь себя на определенную проблему.
Однажды, далеко не в первый год моего пребывания в «Арии», ребята мне предложили: «Ну чего ты, давай – сегодня ”зеленый” концерт, выпей хотя бы чуть-чуть». Я отказался. А в перерыве во время барабанного соло у нас был момент, когда я все-таки выпил буквально чуть-чуть разбавленного колой виски за женщин, которых мы поздравили в лице нашего директора Юли с 8 марта. Но в силу того, что я даже не обедаю в день концерта, это привело к достаточно забавным последствиям: на голодный желудок я захмелел даже с этого глотка, а волшебные пузырьки кока-колы лишь усилили этот эффект. На первых двух песнях я понял, что от вдыхания кислорода меня просто ведет. Не то, чтобы это как-то повлияло на координацию движений, но на речевом аппарате сказалось. Артикулировать стало сложнее, язык сделался каким-то ватным. Чтобы успевать укладывать слова ритмически, я прилагал серьезные усилия. После этого я стараюсь не экспериментировать с алкоголем во время концертов вообще.
Ну, а что касается темы стимуляторов в «Арии», у нас вообще есть четкое негативное отношение к наркотикам. А так, в силу обстоятельств иногда мы не прочь выпить по бокальчику вина или даже более крепких напитков. Культура выпивания в «Арии» не дает оснований полагать, что мы можем превращаться в каких-то невменяемых людей. К тому же мы совершено четко понимаем, что плотный гастрольный график не располагает к излишествам.
На гастролях в составе «Арии» неопытного вокалиста нередко настигали и разного рода форс-мажоры.
Виталий Дубинин
В Саранске Миша провалился на лестнице перед концертом. Ногу себе разодрал, как не сломал – не знаю. Он стоически отпел весь концерт, потом поднял штанину, а у него вся нога в запекшейся крови…
Михаил Житняков
В первый год моего пребывания в группе я активно занимался распевками и для этой цели всегда стремился где-нибудь уединиться перед концертом. Нужно было найти укромное место, чтобы мои вопли не были слышны посторонним. Как-то, будучи на гастролях в Братске, я нашел удаленный от гримерки туалет и подумал, что это как раз то, что мне поможет. А так как распевка – это такая вещь, которую уместно делать непосредственно перед выходом на сцену, чтобы разогреть аппарат, я, понимая, что остается 15–20 минут до выхода на сцену, пошел в этот туалет и начал спокойно распеваться.
И тут происходит такая вещь: я закрылся изнутри на ключ, а замок сломался. При попытке открыть дверь я ничего не смог сделать. У меня был телефон, я позвонил Юле. Они подошли, я слышу смех по обе стороны. Мне тоже сначала было смешно, потому что я надеялся, что все быстро разрулится. Приходит бармен и, попытавшись открыть дверь снаружи, говорит: «А вы знаете, чего-то не получается!» Ему говорят: «Ну, ломай дверь!» Он отвечает, что не может этого сделать, потому что его тогда заставят ее чинить. Ему велели звать того, кто либо может сломать, либо принять решение, потому что время уже поджимает. В общем, с горем пополам они как-то расковыряли эту личинку, или сам замок, и буквально за пару минут до выступления меня оттуда извлекли. Похожие истории больше не повторялись, но это было, наверное, первым забавным случаем в моей гастрольной практике.
Был еще один такой момент, связанный с форс-мажорами, когда уже оказалось, условно говоря, не до смеха. Дворец спорта, город Львов. В середине украинского хлебосольного гастрольного тура, мы, отработав саундчек, поднялись в помещение, отведенное нам в качестве гримерки, и объяснили, что выход на сцену осуществляется через эту дверь. Во всяком случае, мы через нее беспрепятственно выходили на саундчек и возвращались обратно. Когда мы поняли, что уже звучит интродукция, у нас оставалось некоторое время, чтобы занять место на сцене, надеть гитары. Охрана нас ведет, мы подходим к двери, а она закрыта. У человека, который пытается ее открыть изнутри, ничего не получается. Тут выясняется, что ее закрыли снаружи. Произошла организационная несостыковка.
В итоге Виталий громко крикнул: «Так, все, ждать некогда! Побежали через зал!» И мы, в прямом смысле слова, побежали. Хорошо, что на нас не было гитар, это бы усложнило процесс протискивания к сцене. Интродукция длится чуть больше минуты, мы находимся на втором этаже дворца спорта и обегаем его вокруг. Бежим сначала по второму этажу, спускаемся на первый, выбегаем с противоположной стороны от сцены и прямо на глазах у изумленной публики протискиваемся к сцене и уже буквально с последними аккордами вступительной фонограммы ребята, запыхавшись, начинают надевать на себя гитары, Максим выбегает с палочками, садится, начинает давать счет, концерт начинается, и мы, толком не переведя дух, оказываемся в концертной стихии.
Этот концерт по форс-мажорам превзошел все остальные. В ходе выступления у нас дважды отключалось питание на сцене. Один раз был полный блэкаут, и мы были вынуждены прерывать концерт минут на десять-мятнадцать. Потом жидкость для дым-машины у нас залила находящиеся на сцене розетки, из-за чего половина сцены оказалась обесточена. Здесь мы уже не прерывались, просто у нас вышла из строя часть сценического оборудования, включая гитару Володи Холстинина, которая не звучала полпесни. Мы тоже быстро все это дело восстановили. С публикой все было хорошо, народ с пониманием отнесся ко всем этим моментам, а часть из них вообще прошла незамеченными для зрителей. Придя в гримерку после выступления, я понял, что это, видимо, было для меня первое серьезное испытание.
В ходе подготовки к своему туру «Феникс» Михаил Житняков исполнял на репетициях не только новые, но и старые песни «Арии» (благо, когда его брали в группу и спросили о пожеланиях по формированию гастрольного сет-листа, он принес список из двадцати любимых «арийских» вещей разных периодов»). Этот материал было решено записать в режиме «живьем в студии» и выпустить отдельным релизом – по аналогии с раритетным ныне сборником «2000 и одна ночь». Релиз, который так и назвали – «Live in Studio», увидел свет в начале апреля 2012 года.
Михаил Житняков
Виталий и Владимир мне предложили отобрать песни, которые мне нравятся. Я накидал больше двадцати, хотя нравилось мне еще больше. Они посмотрели на этот список, вспомнили, что я уже исполняю на концертах «Арии». Окончательный отбор для «Live in Studio» шел уже на основании этого.