Человеческая Душа — Искра — капля океана Света. Что же определяет ее путь и жизнь? Какието течения, невидимые движения материи или Разумные Силы?.. А может быть, сам человек?..
Когда же все в человеческой жизни решается окончательно? Когда судьба человека, подобно расплавленному золоту, заполняет форму и, затвердев как металл, становится неотвратимой?
…Ночное августовское небо над Средиземным морем сверкало неисчислимым количеством небесных огней. Только звезды Наполеона не было видно — ведь он избрал своим светилом Солнце.
Генерал Бонапарт[30] стоял на палубе корабля, идущего первым в группе из четырех тайно вышедших вчера из небольшой гавани недалеко от Александрии Египетской. Его привычка не спать по ночам давала дополнительное время для размышлений. Сейчас он вспоминал всю египетскую кампанию и думал о своей судьбе.
Какие Неведомые Силы послали комету освещать ночное небо в августе 1769 года, чтобы отметить приход в мир Великого?
Может, Судьба мальчика определилась прямо в тот момент, когда в семье корсиканца Карло Бонапарте раздался крик новорожденного… Его мать, Летиция, разрешившись от бремени, улыбалась. Она и не подозревала, что здесь и сейчас дала жизнь младенцу, имя которого даже через двести лет будет знать каждый человек, и не только в Европе…
А может, ему дано было больше, чем просто «человеку»?
…Наполеон смотрел вперед в темноту. Что ожидает его за тайными водами будущего?
Вспоминались картины детства: каким восторгом наполнялась Душа, когда маленький Бонапарт мечтал о подвигах и славе победителя. Не сам ли Рок открыл юноше дорогу к власти, приведя его в военную школу в Париже?
Не Высшие ли Силы управляли дрожащей от волнения рукой, выводящей в тетради по истории: «Фараон Сезострис в 1491 году до Рождества Христова покорил всю Азию и Индию по морю и посуху».
После этого были слава и головокружительная карьера от младшего лейтенанта артиллерии до генерала, командующего военными кампаниями и одерживающего одну победу за другой. Разве это не указывало на его Избранность?
И вот теперь было самое время думать о захвате высшей власти в стране, только стоило немного подождать, пока «груша созреет и сама упадет».
Мысль о покорении Египта давно и крепко сидела в голове молодого генерала. Особенно после Италии, Австрии, когда войска слушали каждое его слово…
Правительство Франции… Да оно просто мечтало отправить «разучившегося подчиняться» корсиканца подальше от столицы. В Египет, например. Конечно, ведь еще великий Лейбниц советовал Людовику XIV завоевать этот плацдарм для борьбы с Голландией на востоке. Ионические острова были уже захвачены армией Наполеона, так что подход с моря был подготовлен.
Обычно хладнокровный и рассудительный Талейран[31] неожиданно пылко поддержал идею этой кампании.
Оставалось решить вопрос с английским флотом под командованием адмирала Нельсона и с константинопольским султаном. И те, и другие сразу вступят в войну, так как Египет входит в состав Оттоманской Порты, то есть принадлежит Турции — союзнику Англии.
Столичных политиков эта проблема не особенно волновала: погибнет — тем лучше. Поэтому Бонапарту и Талейрану не пришлось прикладывать больших трудов, чтобы убедить Директорию дать деньги, солдат и флот для этого далекого и опасного предприятия.
Да, Рок. Наполеон всегда верил в Рок: «Если на пуле написано ваше имя, она найдет вас и в аду», — говорил он своим солдатам.
Начало этой военной экспедиции, можно сказать, было успешным. Обманув англичан, 19 мая 1798 года 30 тысяч отобранных лично генералом солдат французской армии на 350 судах вышли из Тулона. Подчинив себе Мальту как стратегическую базу и воспользовавшись попутным ветром, 30 июня войска высадились близ Александрии в маленьком рыбацком поселке Марабу. Выгрузка производилась круглосуточно, и в час ночи 2 июля Наполеон и все его люди стояли на твердой земле. Тут он не боялся никого.
В Египте фактически правили феодалы беимамлюки. Поначалу они не оказывали серьезного сопротивления французам, и через несколько часов перестрелки богатая портовая Александрия была взята.
Из этого города Александра Великого Бонапарт направил свои войска на юг. И вот утром 20 июля он увидел в жарком мареве пустыни Великие Пирамиды. Дорогу к ним преграждали объединенные силы феодаловмамлюков.
Молодой генерал как никогда почувствовал поддержку Сил, управляющих его Судьбой, будто предложивших ему сейчас встать в один ряд с Фараонами, Властителями Рима и Самим Александром Великим. Тогда будущий Император прокричал своим воинам: «Солдаты, сорок веков смотрят на вас сегодня с высоты этих Пирамид!» И бросились французы вперед, как голодные львы на добычу. Враг был разгромлен и бежал на юг, оставив сорок пушек и тысячи убитых.
После чего армия Наполеона вошла в Каир.
И вот верховная власть в Египте стала принадлежать ему. Что дальше? Бонапарт установил новые законы, которые строго соблюдались. За неподчинение и мятежи производились массовые казни, бывали дни, когда в Каире казнили по тридцать человек.
Еще вспомнилось, как он отдал адъютанту Круазье приказ об уничтожении взбунтовавшегося селения. Как женщин и детей гнали пешком по пустыне, их по дороге погибла почти половина, а к вечеру в город привезли на ослах мешки, которые были раскрыты на городской площади. И покатились по земле головы казненных мужчин, вчерашних мятежников.
Может быть, именно с этого момента Судьба отвернулась от Наполеона? Вечером примчался к генералу посыльный с ужасающей новостью. Адмирал Нельсон отыскал французскую эскадру, стоявшую в Абукире, и полностью ее уничтожил. Генерал Бриэй погиб в бою, армия оказалась отрезанной от Франции. Утро принесло новую проблему: в соседнюю Сирию вошла турецкая армия.
Тогда Наполеон, чтобы дать себе время подумать, вызвал ученых, прибывших с его армией для проведения исследований в Египте. Они рассказали ему о том, что во дворце султана найден прекрасно сохранившийся саркофаг с мумией Фараона. По предположениям, это был Рамсес Великий.
И снова Рок. Эта личность еще со времен военной школы захватывала воображение юного Наполеона. Встретиться с ним, именно с ним, было невообразимой удачей. И именно сейчас, когда…
Бонапарт потребовал вынести ему саркофаг. По его приказу каменный гроб поставили вертикально, прислонив к стене древнего храма.
«Я хочу посмотреть на человека, которого даже его враги считали Богом. На Великого Фараона, жившего за пять столетий до Эллады и за тысячу лет до Рима».
Открыли крышку саркофага. Наполеон и мумия оказались лицом к лицу.
«Господи, мне кажется, он дышит!» — произнес Наполеон, крайне редко обращавшийся к Создателю.
Бонапарт встал перед мумией, скрестив руки на груди почти так же, как скрещивали руки египтяне своим умершим владыкам.
Так под палящим солнцем египетской пустыни, не проронив ни слова, глядя прямо в мертвое лицо Великого Фараона, простоял он почти два часа.
Вернувшись во дворец мрачнее прежнего, отдал приказ выступать в направлении Сирии.
Поход этот был страшно тяжелым с самого начала. Больше всего армия страдала от недостатка воды. Но все же города один за другим подчинялись власти французов — начиная с ЭльАриша в конце февраля и далее Газа, Рамла.
Перейдя Суэцкий перешеек 4 марта, войска подошли к Яффе и осадили ее. И хотя было объявлено, что если город не будет сдан, то пленных брать не будут и все жители будут истреблены, Яффа не сдавалась.
На третий день французские войска прорвали оборону. Город подвергся полному разграблению.
И вот, когда избиения и грабеж подходили к концу, обнаружилось, что четыре тысячи уцелевших турецких солдат, укрывшихся в большом здании, согласны сдаться при условии, что им будет дарована жизнь. Пленных разделили на группы и заперли по сараям.
Проезжая по городу и подводя итоги очередной победы, генерал Бонапарт заметил на плоской крыше одного из домов старуху, одетую во все черное. Обращаясь к всадникам, она чтото кричала. Переводчик долго не хотел толковать ее речь, но наконец под угрозой смерти, сказал: «Ты, властелин, пришедший изза моря, отпусти моих детей, иначе проклятие понесешь на себе, и не будет тебе ни земли отсюда и ни одного города. Смерть съест твоих солдат, а сам умрешь в тюрьме!»
«Приказано уничтожать всех жителей в городе!» — закричал адъютант главнокомандующего. Солдаты бросились выполнять приказ, но старуха кудато скрылась.
Тут подъехал офицер и доложил командующему о пленных турках. Бонапарт был страшно разгневан.
«Что мне теперь с ними делать? — кричал он. — Откуда у меня столько припасов, чтобы их прокормить?»
Действительно, не было судов, чтобы отправить их из Яффы в Египет. Не было и солдат, чтобы конвоировать четыре тысячи сильных, здоровых воинов через пустыню в Александрию или Каир.
Рок. Вот он: страшная, черная, как смерть, старуха, Рамсес… Но разве во главе армии стоит простой человек? Нет. На этой Земле ему позволено многое, почти все. Только вот это «почти»…
Прошло три дня и три ночи. И вот четыре тысячи пленников были выведены на берег моря и все до одного расстреляны…
Даже французские офицеры содрогнулись от такой нечеловеческой жестокости.
Тотчас после этого Наполеон двинулся к крепости Акр. Пофранцузски ее называли СенЖан де Акр, а потурецки — Акка.
Осада города была очень тяжелой. Атаки следовали одна за другой, не давая никаких результатов. Тела убитых собирали сотнями по обеим сторонам крепостной стены.