За витриной бесновались мертвецы, но решающее сражение происходило здесь, внутри магазинчика. Тиль вцепился в запястье Рудольфа, пытаясь отобрать у него пистолет. Рудольф пытался вывернуться из захвата, но пока что безуспешно. Ствол был направлен вниз, и, когда раздался выстрел, во все стороны брызнули осколки кафеля. Несколько секунд мужчины боролись стоя, а после рухнули на пол, опрокинув стеллаж с напитками. Розмари кричала, отец Леонард в голос молился, а Барбара просто застыла, как восковая скульптура. Полки мешали увидеть, что происходит на полу. Барбара слышала возню и тяжёлое дыхание, а потом рухнула ещё одна стойка. Во все стороны разлетелись детские книги, плюшевые игрушки, куклы и машинки. К ногам Барбары упал жираф с неподвижным стеклянным взглядом. В этот момент из-за опрокинутого стеллажа поднялся Рудольф. В руке он по-прежнему сжимал пистолет.
– Поднимайся. И без глупостей! – сказал он, вытирая разбитую губу.
О витрину ударилось что-то тяжёлое, но Барбара даже не глянула в ту сторону. Наступив на шею несчастному жирафу, она кинулась к человеку, которого любила больше жизни. Сейчас ей было плевать на Шарманщика, плевать на громящих автозаправку мертвецов. «Вторая пуля могла попасть в Рудольфа», – эта мысль пугала сильнее любых демонов, заставляя сердце Барбары холодеть и сжиматься от ужаса.
– Ты в порядке? – спросил Рудольф, когда она остановилась в шаге от него.
– Да. А ты?
– Конечно. Не впервые.
Тиль лежал на полу лицом вниз. Его руки были заведены за спину и скованы стальными браслетами. Барбара и не подозревала, что Рудольф прихватил из дома наручники. Даже пускаясь в бега, он оставался полицейским до мозга костей.
– Вставай! – повторил Рудольф, легонько пиная Тиля. – Или ждёшь, что я подам тебе руку?
Байкер, кряхтя, поднялся сначала на колени, а потом на ноги. Сплюнув кровь, он произнёс:
– Что, доволен? Ты только что угробил всех нас.
– Я так не думаю, – покачал головой Рудольф. – Демон врёт, он не может защитить Барбару от огня, пока у неё в руках талисман. И поэтому резервуар под нами не взорвётся.
Магазинчик вздрогнул от тяжёлого удара, и витрина осыпалась осколками. Бампер «МИНИ Купера» опрокинул столики, круглые фары удивлённо вытаращились на людей, застывших посреди разгромленного торгового зала.
– Нам нужно помещение без окон, – постановил Рудольф. – Идёмте-ка в туалет.
Никто не пошевелился. Рудольф устало вздохнул и произнёс:
– Барбара, помоги фрау и святому отцу. А мы тут сами как-нибудь разберёмся.
Наконец вся компания переместилась в туалет. Тиль уселся на пол, прислонившись спиной к стене, и насупился. Отца Леонарда, который выглядел как человек на грани сердечного приступа, Розмари усадила на стул, который принесла из зала. Обвинения и гнусные намёки Шарманщика явно не произвели на неё особого впечатления – она продолжала смотреть на отца Леонарда как на библейского пророка. Снаружи грохотало, тонкие стены то и дело вздрагивали от ударов. Но прошло пятнадцать минут, полчаса, а магазинчик так и не взорвался. Компания заметно расслабилась.
– Сними с меня эти чёртовы наручники, – проворчал Тиль. – Ты был прав. Не стоило слушать коротышку.
Время шло, а пять человек, запертых в туалете придорожного магазина, молчали. Никто не хотел обсуждать события этой ночи, тем более хитрый демон в балахоне Смерти мог запросто выкинуть новый трюк. Барбара каждую секунду ждала подвоха, но в какой-то момент за стенами наступила тишина. Рудольф тут же поднялся с пола и выглянул за дверь.
– Рассвет, – сообщил он, оглянувшись. – Можно выходить.
Дверь блокировал мотоцикл, проём, где раньше находилась витрина, – помятое рыло «МИНИ Купера». Пленники автозаправки покинули разгромленный магазинчик через служебный вход. Сейчас они напоминали людей, переживших ночной авианалёт и продолжительную бомбёжку. АЗС лежала в руинах, устоял только навес, установленный на бетонных колоннах. Светодиодные панели были сорваны и болтались на проводах, бензоколонки покорёжены, цифровое табло, прежде отображавшее стоимость топлива, превратилось в гору металлолома и помятой пластмассы. Куда ни глянь – всюду лежали трупы, и в прохладном утреннем воздухе висел густой смрад разложившейся плоти, напрочь забивавший запах бальзамирующих веществ. Барбара не представляла, что напишут местные полицейские в своих отчётах.
– Вам лучше не говорить о том, что здесь произошло, – сказал Рудольф, обращаясь к Розмари и отцу Леонарду.
– Но нас будут допрашивать… – пробормотала девушка.
– Скажите, что услышали подозрительный шум и спрятались в подсобке. Могу спорить, полиция спишет всё это безобразие на действия вандалов.
– Мы не станем говорить про ходячих мертвецов и демонов, не волнуйтесь, – проговорил святой отец, успевший немного прийти в себя.
Розмари кивнула, соглашаясь.
– Мне без разницы, я сваливаю, – сказал Тиль и быстрым шагом двинулся прочь.
Прежде чем покинуть автозаправку, Рудольф заглянул в «МИНИ Купер» и забрал оттуда сумку со своими вещами.
– Полиция будет искать тех, кто это устроил, – сказал он, захлопывая покорёженную дверцу. – Рано или поздно следствие установит связь между этой машиной и нами. Но ничего не поделаешь, придётся оставить всё как есть.
Держась за руки, Барбара и Рудольф покинули злополучную АЗС. Они успели отойти довольно далеко, когда впереди послышались сирены. Едва тишину разорвали тревожные завывания, беглецы спрятались за деревьями. Роняя на асфальт красно-голубые блики, мимо промчались две полицейские машины, а следом карета скорой помощи.
– Можно идти. – Рудольф снова взял Барбару за руку, и от его прикосновения в груди у неё разлилось тепло.
Глава шестая
Барбара упрямо шла вперёд, мимо теплиц, похожих на скелеты, обтянутые полупрозрачной кожей, мимо ухоженных садов и симпатичных сельских домиков под черепичными крышами.
– Надо поймать машину, – сказал Рудольф. – Будем голосовать.
Барбара сомневалась, что кто-нибудь захочет посадить в свой автомобиль такую подозрительную парочку: измученные, бледные, с покрасневшими от бессонной ночи глазами и без рюкзаков, они мало походили на туристов. А вот на любителей запрещённых веществ – вполне. И если Барбаре за всё это время удавалось урывками поспать, то Рудольф и вовсе двое суток держался лишь на кофе и шоколадных батончиках. Скептически осмотрев свою одежду, Барбара остановилась, чтобы отряхнуть грязь и пыль. С тех пор как они покинули АЗС, прошло часа полтора. Дорога петляла по местности, которая так и просилась на пасторальное полотно с овечками и пастушками. Машины проезжали с интервалом в десять-пятнадцать минут, но оставалось надеяться на чудо.
– А если никто не остановится? Будем идти пешком? – спросила она, вскидывая руку каждый раз, когда мимо проносился очередной автомобиль.
– Вызовем такси или купим велосипеды.
Пешком до Брауншвейга они могли дойти в лучшем случае за три дня, поэтому без транспорта было никак. Хорошая новость заключалась в том, что, несмотря на уничтоженную машину, у них остались деньги, самые необходимые вещи и сумка фрау Вернер.
Спортивный костюм практически не защищал от осеннего холода, и Барбара подумала, что им придётся потратить какую-то сумму на куртки. В этот момент за спиной послышался нарастающий гул мотора, и она привычно вскинула руку. К её изумлению, догонявший их серый фольксваген затормозил.
В салоне находились двое молодых парней. По их уставшему виду и мешкам под глазами нетрудно было догадаться, что этой ночью они хорошенько повеселились.
– Вам куда? – спросил водитель. В тёплой клетчатой рубашке и кепке он выглядел как дальнобойщик. Его приятель, развалившийся на пассажирском сиденье, сжимал в зубах сигарету. Судя по алкогольному запаху и потерянному взгляду, он только начинал приходить в себя после вечеринки.
– Вообще в Брауншвейг, – сказала Барбара.
– Подкину до Магдебурга.
Не дожидаясь, пока парни передумают, Барбара и Рудольф нырнули в салон. Девушка задалась вопросом: довелось ли этим двоим проезжать мимо осквернённого кладбища и злосчастной автозаправки? Если да, это наверняка всплывёт в разговоре.
– Вы слишком легко одеты для такой погоды, – заметил водитель.
– Мы ехали в машине, но, похоже, у нас сломался мотор. Пришлось её оставить у ребят на ремонт, – на ходу сочинил Рудольф.
– А что у вас в Брауншвейге?
– Юбилей. Дедушка празднует восемьдесят лет.
– А, вы в дом престарелых, – покивал водитель. – Знаю. У меня там двоюродная бабуля. Уже несколько лет никого не узнаёт, только кричит на медсестёр и пытается отдубасить доктора клюкой. Это не жизнь, вот что я вам скажу. Лучше сразу пулю в лоб…
Навстречу пронеслось несколько полицейских машин с включёнными сиренами, и Барбара переглянулась с Рудольфом.
– Чё там у них стряслось? – Парень, докуривший свою сигарету почти до самого фильтра, начал потихоньку приходить в себя. – Это не вы там делов натворили?
Он развернулся на сиденье и с любопытством посмотрел на случайных попутчиков.
– Вроде не мы, – слабо улыбнулась ему Барбара.
Мимо пролетела пожарная машина.
– Ну ладно тогда, – сказал парень. – Но всё-таки там что-то произошло. Может, вернёмся, посмотрим?
– Ага, щас, – ответил водитель. – Пусть лучше эти полицейские будут в одном месте, а мы в другом. Если они решат проверить меня на алкоголь, не видать мне водительских прав. Но вы не волнуйтесь, – сказал он чуть громче, обращаясь к Барбаре и Рудольфу. – Я в порядке. И когда выпью, веду очень аккуратно. Вот, Фриц не даст соврать.
– Ага. – Парень поднял крышку навесной пепельницы и бросил туда окурок. – Ну, бывает, собьёт пару старушек. Но не больше.
Барбара усмехнулась – во всей этой ситуации прослеживалась определённая ирония: ребята (которых по-хорошему следовало лишить водительских прав) не хотели иметь дела с полицией, но, сами того не подозревая, помогали полицейскому.