Я видел, как Могущество Мастеров Колеса выбирает некоторых жителей Внешних Миров и отправляет их в Арканмирр под личиной простых бродяг. Скитальцев. Странников.
Я видел, как новоявленные Властители подбирают себе приближенных из числа все тех же смертных и перекладывают на них вместе с частью сил и знаний нелегкий груз своей ответственности, нарекая их взамен Героями и Чемпионами, бессмертными защитниками. Я видел и то, почему некоторые избранники вскоре отказывались от высокой чести и становились обычными искателями приключений.
Какое-то время я читал в душах смертных столь же свободно, как если бы сам был одним из Мастеров…
Реальность возникла вокруг, принеся боль неописуемой потери.
— Ты понял, — утвердительно сказал Янг-Цзе.
«Ты понял», — одновременно произнес Он.
— Я понял, — ответил я обоим.
Обоим — или все же одному?…
4. Город Мечты
(Язон динАльт)
Боккэн [30] замер в сотой доле дюйма от моей шеи.
— В целом неплохо, — заметил Алерон, принимая начальное положение, — для варвара, впервые прикоснувшегося к благородному оружию менее двух лет назад. Но до уровня Странников тебе еще необходимо подрасти.
— Не понимаю, — сказал я. — Разве Квай-Чан и Рэйон Невидимка не были Странниками? С ними-то я справился…
— Они были учениками, — ответил вместо Алерона Коготь Тигра. — И не лучшими, должен признать. Взять их в Школу Тигра я согласился лишь по настоянию одного моего старого друга… вернее, согласно его завещанию. С учениками Странников ты действительно совладал, равно как и с парой других бойцов. Однако это еще не говорит о твоем исключительном умении.
— Верно. Это скорее говорит о том, что ОНИ не умели сражаться. — Носитель Меча знаком приказал мне повторить указанный им прием. — Вне сомнения, ты можешь — и должен — гордиться собой. Гордость — эмоция положительная, она поднимет твою уверенность в собственных силах. Главное, не дать этой гордости превратиться в самоуверенность. Если такое произойдет, тебе конец.
Я парировал удар воображаемого противника рукоятью «меча», пнул его в колено, отступив на полшага влево; боккэн в моих руках описал плавную дугу, оборвавшуюся точно в сердце невидимого врага.
— А теперь попробуй то же самое со мной, — потребовал Алерон.
Я знал, что тут кроется подвох — ему-то наверняка известен ответный удар, ибо не существует универсального приема, — но не отказываться же из-за этого от шанса повысить свое мастерство! Когда еще выпадет подобная возможность?…
Ночь подходила к концу, и с первыми же отблесками зари прозрачный воздух пустыни наполнился сгустками незримого пламени.
— Я-то думал, что знаю, что такое жара, — выдохнул я, вытирая с лица пот. — Казалось бы, даже в аду побывал…
— Граница Черных Песков — место особое, — сказал Алерон. — Жара здесь такое же естественное явление, как снег в Горах Имира.
Странно. Это название он, в отличие от многих других слов, произнес правильно, без малейшего акцента. Тогда я не обратил на это особого внимания, а напрасно.
— Неужели нельзя найти для тренировок место попрохладнее?
— Можно. Но не нужно.
— Не понимаю.
— Тренировать следует не только ловкость, скорость, ум и силу. Выносливость также очень важна. Привыкнешь к жаре — начнешь тренироваться в вечных льдах, потом забудешь о голоде и жажде…
Я недоверчиво покачал головой.
— А потом, случаем, я не должен буду перестать дышать?
— Именно так, — подтвердил Носитель Меча.
Я хотел было рассмеяться, но с ужасом осознал, что он не шутит. Несмотря на жару, по спине пробежал холодок.
В недоступной глубине Черных Песков призрачным маревом высился запретный город, не имевший ни имени, ни постоянных обитателей. У городской черты были установлены колдовские ловушки, которые могли остановить любого случайного путника. Строителям города, вероятно, не приходило в голову, что в самое сердце необитаемой пустыни, где вода кипит в котле безо всякого костра, случайно никто не забредет.
Но по крайней мере один человек проник в этот город и вышел оттуда живым. Это произошло давно, почти девятьсот лет назад, когда истерлинги еще не строили городов, а жили кочевыми племенами. Человеком тем был дервиш Б'Шан, основатель Солнечного Культа. Многое было ведомо истерлингам о Солнцеликом Завете, главной священной книге этой религии (главной, потому как единственной); каждое слово было проштудировано сотнями исследователей вдоль и поперек, каждая идея — новая ли, старая ли — многократно обсуждалась, дабы все могли убедиться в ее мудрости.
Однако никто почему-то не спрашивал, каким это чудом сумасшедшему дервишу, не умеющему держать в пальцах перо, удалось создать подобный титанический труд? Хотя если б и спросил, наверняка ему популярно разъяснили бы, что чудо — оно и есть чудо, и в дополнительных исследованиях не нуждается…
На самом же деле Солнечный Культ был выдумкой тех, кто населял запретный город в то далекое время. Выдумка сработала: сменилось буквально одно поколение, и дикари-кочевники превратились в цивилизованный народ, возводящий каменные постройки, а потом и целые города. То, что не удалось Алхимику в начале Века Завоеваний, обитатели запретного города проделали без всякого труда.
Одно это должно было заронить подозрение в душу Властителя, который видел врага даже в своей собственной тени. Однако — странное дело! — Джафар не то чтобы предпочел забыть об оказанной ему помощи; он начисто забыл о самом существовании города, куда направил Б'Шана, явившись тому однажды во сне «в образе духа веры истинной и непоколебимой».
Ну а взгляды прочих Властителей редко обращались в Черные Пески. Даже Р'джак, чьи территории непосредственно граничили с этой пустыней, не уделял ей особого внимания. Впрочем, какие из орков исследователи! Им же нужно детально объяснять каждое действие — вплоть до того, за какой конец следует держать ятаган.
А запретный город жил своей, недоступной для простых обитателей Арканмирра жизнью, с терпением охотящегося тигра ожидая наступления предсказанного его отцами-основателями Часа.
Часа Огня.
Алерон внезапно отступил на шаг, а боккэн в его руках сменился настоящим мечом.
— Что, теперь переходим к реальным условиям? — спросил я.
— Примерно так, — кивнул Странник. — Только драться мы будем не между собой.
Уловив направление его мыслей, я повернул голову.
Точно. На западном горизонте виднелось облако пыли, определенно скрывавшее за собой отряд всадников.
— Я-то считал, что Черные Пески необитаемы, — сказал я, опуская деревянный меч.
— Эти не обитают нигде, — объяснил Носитель Меча. — Они носятся по всему югу Джангара со скоростью ветра. Города они обходят стороной, зато те, кто попадается им на открытой местности, могут не ожидать ничего хорошего.
— А кто они?
— Оседлавшие Ветер. Так, во всяком случае, их племя называется теперь. По-моему, все истерлинги некогда были такими же; до того, как возник Солнцеликий Завет, — эти слова Алерон подчеркнул уже известной мне пренебрежительной интонацией, — и Б'Шан заставил их строить города.
— Древние истерлинги? Ну и что с того?
— Они полагают, что те, кто называет себя истерлингами теперь, оскверняют это святое имя. И очищают его, планомерно уничтожая их при встрече.
— Но почему они должны иметь что-то против нас? Я — готландец, а ты вообще не из этого мира…
— Боюсь, что Оседлавшие Ветер никогда в жизни не слышали не только об иных мирах, но и о твоем Готланде, — саркастически усмехнулся Странник. — Кстати, будь осторожнее с их стрелами: они часто бывают отравлены.
Предупреждение последовало вовремя: короткая стрела ткнулась в песок прямо у моих ног. Я демонстративно поднял ее и сломал. Знак презрения к противнику был принят, судя по яростному воплю.
Оседлавшие Ветер уже были в двух сотнях шагов от нас. Как только они могли нестись галопом по такой жаре? Я, в невесомой и отражающей солнечные лучи броне сидхе, едва мог дышать. На них же поверх бесформенных грязно-белых одеяний болтались тяжелые плащи из овечьих шкур.
«Дело привычки», — подсказал внутренний голос.
Вполне возможно. Я-то еще в детстве ходил босиком по снегу (не по собственному, правда, желанию, а исключительно из-за отсутствия обуви), а Оседлавшие Ветер точно так же с детства вдыхали раскаленный воздух пустынь…
Тут в воздухе просвистела вторая стрела, оборвав мои размышления о климате и привычках живущих в нем народов. Машинально я перехватил ее в воздухе. Наконечник стрелы, к моему удивлению, оказался костяным.
— Они что, не знают даже бронзы? — поразился я.
— Оседлавшие Ветер вооружены лучшими в Турракане клинками. Просто относительно стрел у них свои традиции, — пояснил Носитель Меча. — У тебя будет возможность узнать поподробнее, если выживешь.
Он перехватил рукоять меча обеими руками и встал в боевую стойку, которую как-то назвал «Журавль Отражает Удар Змеи». Я, в свою очередь, занял позицию справа от него. Тигр — единственный стиль рукопашного боя, которым я владел в достаточной степени; а Тигру нет необходимости заранее принимать какое-то определенное положение, он готов к бою всегда.
Оседлавшие Ветер взяли нас в кольцо. Под прицелом дюжины луков я почувствовал себя неуютно, несмотря даже на броню. Пробить мифрил они, быть может, и не смогут, но голова у меня оставалась незащищенной. А одна царапина — и яд сделает свое дело.
— Алерон Носитель Меча, — проговорил один из всадников с сильным присвистывающим акцентом. Как и у всех Оседлавших Ветер, его лицо прикрывала каффия — плотная белая вуаль, оставлявшая на виду лишь глаза и половину лба. — Когда-то ты дал слово не становиться на пути Истинной Веры.
— Я не отказываюсь от своих клятв, — ответил Странник, не двигаясь с места. — Ваша вера принадлежит вам; я не препятствую в ее распространении.