— Ты видишь цель? — прошептал Орм-Ллир, вернувшийся к своей личине нага.
— Дахут здесь нет, — покачал головой Карнак, — как и ее теней. Миражи сейчас не имеют командиров; они лишь исполняют полученные ранее приказания.
— С каких это пор, — удивился Роберт, — Миражи стали столь дисциплинированными? Они же эгоисты почище демонов и драконов.
— С тех пор, вероятно, как Алкар-Аз дал им надежду на истинную жизнь.
Эти слова были произнесены появившейся рядом с нами женщиной. У нее были бледно-золотые волосы, волнами спадавшие до бедер, и необычайно печальные глаза, постоянно меняющие цвет. Розовые одеяния незнакомки походили на стандартную мантию волшебницы, однако носила она их с небывалым даже для волшебницы достоинством. В левой руке женщина держала что-то вроде трости из матового стекла — вероятно, очередной магический жезл.
— Не имею чести быть знакомым с вами, госпожа, — привычно проговорил Роберт, — но мне кажется, здесь не место…
— Охотно предоставляю вам сию честь, — прерывая его, улыбнулась волшебница. — Мое имя — Гленда Алая Заря.
Роберт поперхнулся, и даже ящероподобная физиономия Орма отразила нечто вроде удивления. Еще бы: как я позднее узнал, в Высших Сферах Гленда была живой легендой, единственной из официально зарегистрированных Игроков, чьей предыстории никто не знал.
— Так что там с Алкар-Азом? — спросил я.
— Миражи работают на Него не из-под палки, а по доброй воле. Он обещал дать своим последователям настоящую жизнь — и, увы, Собиратель Душ имеет достаточную власть, чтобы исполнить обещанное. Теперь все силы ада и Бездны не смогут справится с Миражами, твердо решившими достичь цели. А помешать им способны только вы — хоть и с моей помощью; основная роль в предстоящей битве принадлежит одному из вас.
Орм хмыкнул:
— И конечно, этот один из нас не должен знать о том, что именно он — главное действующее лицо неизвестной ему пьесы.
— Ты знаешь правила, — кивнула Гленда, изящно уходя от ответа — в котором, кстати, никто и не нуждался. — Что ж, тогда можно начинать действовать.
— А как именно? — ненавязчиво поинтересовался я.
— А вот это решать уже только нам, — отрезал Карнак. — И я, кажется, нашел нужный ход.
Ого! Он также пользуется терминологией Игрового Кодекса — возможно, даже не подозревая о том. Или отлично зная?
Кто я такой, философски подумал я, чтобы отказывать окружающим в праве скрывать свой жизненный опыт и требовать от них выложить на стол все карты…
Охотник-на-Демонов открыл свой план. Многое он определенно оставил в стороне — в частности, вопрос о том, что объединяет его и Белую Ведьму. Видя, что остальных эта деталь ничуть не волнует, я также не стал заострять на этом внимание, но пообещал себе разузнать, в чем же здесь дело. Прочие моменты были продуманы до мелочей, что заставляло думать о неплохом опыте Карнака как тактика. Ну, о насыщенной жизни Черных Странников я и до того знал.
— Может сработать, — наконец согласился Орм. — Как, Роберт, жители Блэкуолда не подведут?
— Вроде не должны. Хоть они по большей части и сумасшедшие, однако свою выгоду понимают хорошо.
— А Владыки Сфер?
— Эту сторону дела я возьму на себя, — пообещала Алая Заря. — У Алкар-Аза не будет другого выхода — только поединок.
Внезапно я осознал, КТО по плану будет нашим ставленником, — и с нервным смешком спросил:
— И что же у Него за оружие?
— Обсидиановый молот Mael Bennique [72], Разбиватель Сердец, — ответил Карнак, — одним ударом отправляющий душу врага в… в общем, в место по типу Его личной преисподней.
— Где ты только этого набрался? — пробормотал я, не рассчитывая услышать ответ.
Однако он сказал:
— Я побывал там и выяснил кое-какие секреты Алкар-Аза. Напрямую это, впрочем, тебе не поможет — сведения чисто оккультного плана. Но они очень важны для разработки всей системы в целом…
— Только не надо лекций! — попросил я. — Мне и без них придется несладко: Он небось имеет способность изменять облик?
— Если бы только это… Но не беспокойся, против тебя Он выйдет в одном из своих реальных обличий.
— Это уже лучше. В каком именно?
— Понятия не имею. Увидишь сам.
«Он пришел», — сказала тень.
Дахут долго готовилась к этой встрече — и все же вздрогнула при виде посетителя. Ведьма не заметила, что ему так же тяжело встречаться с ней взглядом, как и ей.
— Мы оба совершили немало ошибок на своем пути, — наконец произнес Карнак. — И это, вполне возможно, заслуживает наказания. Но сойтись спустя столько лет при тех же обстоятельствах…
— Тех ли? — прошептала Сумеречная Леди.
— Тех самых, Дахут. Ты ищешь власти, а я обречен спасти мир.
— Ты ошибаешься, дорогой. Власть мне теперь не нужна.
— А что тогда связывает тебя с Обитателем Пирамиды?
— Он спас меня.
— Взял к себе, ты хочешь сказать. Извини за прямоту, но мне кажется, что смерть предпочтительнее. — Карнак наконец открыто посмотрел на бывшую возлюбленную. — Тогда у тебя осталась бы возможность возрождения.
— Теперь это уже не важно, — вздохнула Белая Ведьма. — Чересчур много времени прошло. Я не могу вернуться назад.
— А если я помогу?
Что-то в его голосе заставило ее присмотреться к той тени, которую отбрасывал Охотник-на-Демонов. Она ахнула:
— Неужели ты стал Открывающим Путь?
— Да, я — Проводник, — подтвердил Карнак, — и могу помочь тебе перебраться в безопасное место. Выбор за тобой. Лично я хотел бы разорвать этот заколдованный круг: если нам опять придется сражаться, мы обречены встретиться еще раз точно в такой же ситуации — ты понимаешь это не хуже меня.
Царица Теней вздохнула еще печальнее:
— Разве есть для меня безопасное место?
— Может быть. Как насчет Иса — Иса, который никогда не был разрушен? Иса, в котором никогда не приносили жертвы Алкар-Азу? Иса, народ которого обрел бессмертие благодаря открытой помощи Богов?
— Ты издеваешься? Как это возможно, когда ты сам открыл морские врата и впустил в Ис гнев Ллира, оставив от него лишь легенду?
— «Сделанное человеком человеком же может быть и исправлено», — с пафосом процитировал Карнак. — Я знаю нужную дорогу. Пойдешь ли ты со мной?
Смогу ли я уйти, мысленно спросила себя Дахут.
Смогу ли я остаться, последовал ответный вопрос.
Сможем ли мы забыть все? Нет, пришел резонный ответ.
Сможем ли мы жить с этим?
— Да, — сказал он.
Да, согласилась она.
Но как же…
— Это не твой бой, — промолвил Охотник-на-Демонов. — И не мой, — добавил он чуть погодя.
Преисподняя, Круг Девятый. Цитадель Разбитых Надежд (живописные развалины которой были переименованы последующим поколением дьяволов в «Арену Титанов»)…
Я не знаю, как это было сделано. И не хочу знать.
Просто в один миг все Миражи прекратили нападение и уставились на возникшего подле Цитадели дьявола. Тот изложил предложение и поспешно ретировался; ответ придет иным способом.
Повинуясь властному жесту появившегося на том же месте пятнадцатифутового черного исполина (живо напомнившего мне дурацкую легенду о многоруких и многоликих богах-демонах Старого Мира), Обитатели Нереальности исчезли — как и подобает иллюзиям, совершенно бесследно и бесшумно. А исполин пронзил ледяным взором полуразрушенную стену, за которой сидел я.
— Вылезай, — прогремел Он.
Я послушался.
— Как вы смогли блокировать атаку?
Я пожал плечами. Выведать у меня то, чего я не знал, не мог даже Алкар-Аз — если, конечно, это был Он.
Исполин, очевидно, пришел к тому же выводу. После чего Его физиономия скривилась в подобии иронической усмешки.
— Хорошо. Хотите соблюсти традиции — будут вам традиции. А ты, значит, новый Чемпион?
— Нет. Обычный Герой.
— Хо-хо-хо! Обычный Герой! Малыш, тебя крупно подставили.
Честно говоря, здесь я готов был согласиться. Но, поскольку говорить с Алкар-Азом мне было особо не о чем, я продолжал хранить молчание.
Черный исполин скрестил на груди все шесть рук и впился в меня налитыми кровью глазами. Борьба Духа — так это когда-то именовал Янг-Цзе. Непременный атрибут любой битвы Сил.
Тигр моментально проснулся и, мяукнув что-то насчет срочных дел в другом месте, убрался в свой мир грез. Алкар-Аз удовлетворенно кивнул и, вытянув вперед среднюю правую руку, сжал ладонь определенным образом. Тотчас же в ней материализовался обсидиановый молот величиной с меня.
— Начнем? — совершенно будничным тоном поинтересовался исполин. — Или сразу признаешь свое поражение? Тогда Я подарю тебе быструю смерть и позволю твоей тени сохранить память.
Аккуратно расстегнув перевязи, я положил на землю Меч Предназначения и клинок сидхе. Затем обнажил Меч Аркана и шагнул вперед, не дожидаясь «указаний сверху».
Символ на лезвии тихо зажужжал — и я внезапно сравнялся в росте с противником. Алкар-Аз удивленно выругался на неизвестном языке, но удивление не помешало ему занести Разбиватель Сердец и вычертить в воздухе черный полукруг смерти…
— Прекрасно, Кэннес! С этой маскировкой ты всех провел, включая и меня. Приз твой.
— Благодарю. Твои уловки я распознал лишь на закате дня, и смог найти лазейку в Зал Совета. А там… хотя, попробуй угадать! Даю не больше двух попыток.
— Где там. Я не люблю на интерес играть.
— И все же, Гленда?
— Ладно уж. Владыки пытались отгадать, кто вырвал ход из общей схемы — и искали стыки. Которых нет — поскольку, в свой черед, ты на Совет в чужой явился маске и подменил колоду. Так?
— Еще б. А дальше? Коль отвлечься от завязки?
— Спектакль идет, и вот на сцене гроб возник — как будто бы «из ниоткуда». Из гроба, как всегда, восстал мертвец. Вот тут я потеряла нить: не буду стараться разгадать, какой конец был уготован миру изначально, — я знаю лишь, что он был изменен.
— Ого! Из молодых, смотрю, да ранних — но предрешен давно Армагеддон; и даже встань плечом к плечу все Девять на поле — и тогда не изменить исход. Зато потом, когда истлеет их прах, соединится эта нить — и рухнет Кодекс.