Удовлетворенный сделанным открытием Форсайт повернул обратно, к берегам родной Англии. В том же быстром темпе — Форсайт за всю экспедицию ни разу не бросил якоря! — он проделал переход от пролива Бэрроу, через Баффинов залив и Атлантический океан и в первых числах октября 1850 года прибыл домой. Форсайт был первым, доставившим точные сведения о Франклине, и радость по этому поводу отодвинула на задний план факт невыполнения им взятой на себя задачи. Привезенные им реликвии были подвергнуты всестороннему изучению со стороны ученых и экспертов, которые сделали вывод, что они представляют собой несомненную принадлежность экспедиции Франклина. Достигнутый успех, как ни незначителен он был, пробудил новые надежды, казалось, что достаточно сделать еще одно небольшое усилие, и Франклин со своими товарищами будет спасен.
Капитан Оммени обследовал мыс Райли и южное побережье острова Бичи, где ему тоже удалось найти следы пребывания белых людей. Затем он повернул к назначенному месту сбора эскадры Остина — мысу Готэм. По пути его окружили льды, и он оказался плененным в течение двух недель. Следовавший с ним маленький американец — «Успех» избежал этой участи и остался у южной оконечности острова Бичи, где встретился со «Спасением». Обращает на себя внимание печальный факт, отмечаемый Элизой Кент Кейном, членом экспедиции Де-Хавена, что Оммени в оставленном им на мысу Райли документе ничего не упомянул об участии «Успеха» во всех работах по розыскам следов экспедиции, явно игнорируя это в ущерб правде. На этом примере видна нездоровая конкуренция между англичанами и американцами, диктуемая чувством национальной вражды, господствовавшей среди руководителей различных экспедиций.
Американцев повстречал проходивший мимо Пенни. Услыхав известие о произведенных находках, Пенни горячо воскликнул: «Как ищейка буду я рыскать по их следам», и направился к восточному берегу Веллингтонова канала. С огромной настойчивостью проталкивался он к своей цели сквозь нагромождения льдов и вскоре достиг мыса Спенсера.
Результаты произведенных Пенни и прочими экспедициями розысков описаны врачом с «Леди Франклин» Сюзерлендом:
«Август, 26. В час ночи корабли были готовы к отплытию, — запаслись водой и стали выжидать прояснения погоды.
«С тех пор, как мы услышали о найденных следах Франклина, наше внимание обращалось на все предметы сколько-нибудь необычного вида. Мы присматривались к мелким частицам земли на поверхности льда и к помету различных животных, как песец или медведь.
«Пенни и Стюарт вместе с экипажем и в сопровождении Гудсира и Петерсена отправились с кораблем к востоку и вскоре высадились на берегу к северу от мыса Спенсера с целью обследовать его. Мы следили за отрядом до тех пор, пока он не достиг этого мыса. Вечером они вернулись на корабли с каким-то грузом.
«В продолжение дня погода держалась большей частью совершенно тихая, небо было застлано густым покровом тумана, а к вечеру пошел сильный мягкий снег. Корабли стояли среди нагромождения льдин, покрытых лужами. На поверхности этих луж образовывалась ледяная корка, толщиной от одного до двух дюймов. Это был верный признак приближающейся зимы. Было ясно, что недалеко то время, когда нам придется устраиваться на зимовку, и мы задавались вопросом, дадут ли нам поиски пропавшей экспедиции результаты, которые позволили бы нам сделать это с чувством полного удовлетворения. Было тяжело и скучно думать, что самое хорошее время для исследований давно уже прошло, и что, несмотря на наши настойчивые старания, попытка перебраться через канал Веллингтона не увенчалась успехом. Судя по наружному виду льда в канале, мы едва ли могли ожидать, что скоро перейдем его-даже теперь, хотя капитан Парри 23-го этого месяца (август) 1819 года не находил к этому препятствий.
«В 6 часов вечера наш отряд вернулся и принес неопровержимые доказательства следов пропавшей экспедиции. Приблизительно в шести милях севернее мыса Спенсера обнаружили место, где когда-то находился лагерь. Был найден каменный барак, пол которого был красиво вымощен тонкими, гладкими камнями. Стена была около четырех футов высоты и окружала пространство диаметром около-двенадцати футов. В непосредственной связи с наружной стеной находились две стены около четырех футов, которые окружали пространство, служившее, вероятно, кухней, судя по наличию золы и других остатков стряпни. Многие предметы были принесены участниками вылазки на корабль. Там были жестянки из-под супа, причем некоторые из них употреблялись для варки; на многих жестянках сохранился ярлык «Патент Гольднер». На одной из них была написана фамилия «Г. М. Дональд».13 Большое число жестянок было сильно попорчено ржавчиной, особенно в тех местах, где краска была облуплена при откупорке, кстати сказать, производившейся во многих случаях очень грубо. Внутренняя полуда и наружная краска предохраняли жесть от ржавчины. Были также обнаружены дубовые куски, похожие на дощечки от маленьких бочек. На краевом куске от одного бочонка оказались нацарапаны слова: «смешанные пикули». Кроме того, были найдены дубовые щепки, получившиеся при обрубке неровностей досок, они были обожжены на концах, как будто находились в огне. Были еще обнаружены тоже немного обожженные птичьи кости, но совсем не было найдено костей крупных животных. Далее были подобраны части книги с некоторыми заметками на них и кусок газеты от сентября 1844 года. Найденные куски веревок оказались очень перетертыми, но по средней части пряжи можно было легко установить, что они принадлежали королевскому флоту. Наконец, были подняты рваные рукавицы, хлопчатобумажные мешки и чистая бумага. Все эти предметы находились под камнями, куда загнал их ветер. Стены барака были сделаны непроницаемыми для ветра, все отверстия оказались заткнутыми мхом или кусочками бумаги.
«Петерсен пришел к выводу, что барак был построен четыре года тому назад, судя по состоянию, в которое пришел каждый относящийся к нему предмет под влиянием погоды. В этом вопросе мнение Петерсена очень ценно, так как на него можно опираться, исходя из огромной опытности Петерсена в жизни за полярным кругом.
«Кроме всего этого, была обнаружена колея от саней и в двух шагах от нее следы бежавших людей. Заметили также на суше, в том самом месте, где стоял барак, кости китов, но следует думать, что они лежат здесь издавна.
«Такое скопление различных вещей и остатков, принадлежащих пропавшим кораблям, при полном отсутствии каких-либо документов вызвало различные соображения, породившие, в свою очередь, много вопросов. Только в одном никто не сомневался — в том, что отряды, принадлежавшие «Эребусу» и «Террору», останавливались здесь на продолжительное время; предполагали, что было это четыре года тому назад.
«Была открыта линия стоянок, параллельная восточному берегу канала, и возник взгляд, будто отряд, который их покинул, отступал со стороны севера, где, на небольшом расстоянии отсюда, по всей вероятности, погибли корабли. Однако факта, что на мысе Райли были найдены бычьи кости, вполне достаточно, чтобы опровергнуть это мнение. Хотя не было еще доказано, что пропавшие корабли избрали именно этот путь, все же нельзя отрицать, что линия, проходящая через эти три стоянки, где часть экипажа, по-видимому, высадилась, будучи продолжена, повела бы прямо к каналу Веллингтона. Это соображение поощряет поиски их в этом месте, тогда как ни остров Мельвиля, ни мыс Уокер не дают надежды на успех людям, ищущим там. Пенни решил тщательно обследовать берег на севере и юге от мыса Спенсера и, имея это в виду, отдал приказ не отходить от него ночью на далекое расстояние.
«27 августа. После большого снегопада прошлой ночью задул с юго-востока сильный ветер, который разрешился в шквал в тот момент, когда снег перестал итти и между тучами проглядывало солнце. Оно показалось только на несколько часов, от 8 до 11, после чего небо покрылось тяжелыми свинцовыми тучами, бросавшими густые тени на и так уже мрачный вид всего окружающего нас.
«В продолжение нескольких часов мы лавировали по направлению к южной стороне мыса Спенсера. Затем Пенни направился к «Феликсу» и к американским кораблям, стоящим неподалеку во льду. Он дал подробный отчет о вчерашнем происшествии командирам кораблей. Пенни пришвартовался и послал отряд на остров Бичи с тем, чтобы осмотреть его как можно внимательнее».
Итак, план Пенни был очень прост: он состоял в обследовании района между местом, где был обнаружен барак, и мысом Райли. Он исходил при этом из предположения, что здесь могут найтись еще другие свидетельства пребывания Франклина. Во время совещания трех начальников у острова Бичи, со стороны берега появился человек, по виду которого сразу можно было заметить, что он хочет сообщить какую-то необыкновенно важную весть. Он закричал: «Могилы, капитан Пенни, могилы! Франклинова зимняя квартира!» Начальники поспешно вскочили и вперемежку с матросами бросились, будто наперегонки, по льду к скалистым берегам острова. Они проворно перешли гребень известковых гор и вступили на плоский северо-восточный берег. И вот, вдруг люди очутились в центре того самого места, где всего лишь несколько лет тому назад кипела жизнь.
«Следы пропавших кораблей, — рассказывает Сюзерленд, — были найдены на большом пространстве: сотни жестянок, куски одежды, канаты, дрова поленьями и щепками, много кусков железа в месте, где стояла наковальня, и обрубок, подпиравший ее, бумага, исписанная и печатная, с числами «1844» и «1845», многочисленные колеи саней, углубления в песке, похожие на колодцы, и могилы трех человек, умерших на борту кораблей в январе и апреле 1846 года».
Это маленькое кладбище представляло собой печальную, но живописную картину. На удачно выбранном склоне холма с видом на далекий мыс Райли были сделаны три простые, безыскусственные могилы, сложенные из каменных плит и дубовых досок. Грубые руки глубоко чувствующих людей строили эти памятники и, может быть, потому на них не было не нужных украшений. Только неподалеку был маленький садик, заросший мхом, где разводились различные противоцынговые растения и где еще теперь, спустя четыре года, цвело несколько полярных маков и анемон. В головах каждой могилы лежала доска, на которой было написано имя и дата смерти. Двое умерших были с «Эребуса», один с «Террора». Надписи на могилах представляют собой первый письменный документ Франклиновой экспедиции. Из них видно, что здесь был разбит первый зимний лагерь и что в то время еще оба корабля были в целости и зимовали где-нибудь неподалеку.