Летом 1851 года, то есть в период, когда еще не было известно о безрезультатных поисках Рэ, а об экспедиции Коллинсона вообще не было никаких сведений, стараниями лэди Франклин была снаряжена экспедиция для обследования района Бутии Феликс. Кеннеди и Белло открыли, как известно, существование узкого пролива, соединяющего проливы Принца Регента и Пиля. Введенный в обман миражем, Кеннеди счел пролив Пиля закрытым в южной стороне и потому изменил своему первоначальному намерению обследовать западное побережье Бутии и достигнуть Магнитного полюса, открытого здесь Россом.
Эта несчастная ошибка оказалась роковой, потому что убежденный в непроходимости пролива Пиля, замкнутого с юга, как ему казалось, высокими горами, он отказался от своего первоначального намерения изучить Бутию и занялся вместо этого обследованием Земли принца Уэльского. Таким образом Земля короля Уильяма оказалась снова в стороне от исследования, а сам Кеннеди превратился в твердого сторонника взгляда, что Франклина следует искать в более высоких широтах.
Результатом неудачной деятельности всех этих экспедиций явилось то, что в конце концов не только в адмиралтействе, но и в самых широких кругах утвердилось убеждение, что местопребывание Франклина или место его гибели, действительно должно быть расположено гораздо дальше от материка Америки, чем предполагалось первоначально. В пользу этого, — оказавшегося ложным — мнения больше всего говорило то, что почти вся южная область была уже обследована, и никаких существенных признаков экспедиции не было здесь найдено. Необследованной оставалась только часть побережья полуострова Бутии и Земля короля Уильяма. Однако высказывавшееся сомнение относительно того, что Франклин находился именно в этой точке, представляется вполне естественным, тем более, что все, кто близко подходил к ней, категорически отрицали вероятность его пребывания здесь.
Поэтому большая экспедиция Бельчера получила, как было указано выше, задание искать пропавших только в районе канала Веллингтона и в области к северу от него.
Вернувшись из своего неудачного похода, Бельчер стал считать себя знатоком по вопросам арктического мореплавания и охотно высказывал свои взгляды на существующее в вопросе о судьбе Франклина положение вещей. Он провел две нелегких зимы в окружении тяжелых льдов в северной части канала Веллингтона и вынес отсюда убеждение, что, во-первых, свободного от льда Полярного моря не существует, и во-вторых, что Франклин не пытался пробиваться сквозь непроходимые ледяные массы и, если вообще заходил сюда, то вернее всего скоро повернул обратно. В этом отношении Бельчер, как известно, оказался прав.
Отрицая вероятие проникновения Франклина вглубь Ледовитого моря в северном направлении, Бельчер не мог также допустить, чтобы он находился где-либо вблизи от почти целиком обследованного материкового побережья. Не находя, таким образом, решения вопроса на севере и юге, Бельчер поступил проще всего: он высказал свое компетентное мнение в пользу самого пролива Ланкастера. Не смущаясь отсутствием здесь признаков гибели Франклиновских кораблей, он объявил его местом катастрофы.
Необходимо отметить, что хотя в то время большинство склонялось к мысли, что «Эребусу» и «Террору» удалось найти проход в свободное от льда Полярное море, но было не мало людей, готовых искать следы экспедиции гораздо ближе, где-нибудь у границ Гренландии или даже Ньюфаундленда. В печати все еще продолжали появляться неожиданные заметки о будто бы виденных здесь китоловами покинутых кораблях, и каждое такое известие оживляло еле теплившийся огонек надежды на спасение пропавших. На эго рассчитывал Элиза Кейн, отправившийся в 1853 году искать Франклина в Смитовом проливе. Однако, мы знаем, как он был удивлен, когда два года спустя, получил известие, что следы Франклина найдены в совсем другой части американской Арктики. Надеждой найти Франклина у гренландских берегов руководился также Инглфильд во время своей первой арктической поездки в 1852 году.
Следует помнить, что первые точные сведения о месте гибели экспедиции Франклина были получены чисто случайно. Отправившийся завершить съемку неизвестной частя Бутии доктор Рэ никак не надеялся найти следы пропавшей экспедиции в районе своей будущей работы.
Обвинение в легкомысленном доверии к словам эскимосов, предъявленное Рэ в адмиралтействе, свидетельствует прежде всего о смятении умов, вызванном полученным известием. Многоопытные полярники, заседавшие в адмиралтействе, не могли допустить, чтобы единственная, по их вине неосмотренная точка у материкового побережья совпала с действительным местом катастрофы.
Адмиралтейство предпочитало сомневаться в достоверности отчета доктора Рэ и занялось мелочным анализом его текста, одновременно отказав в содействии для выяснения дела на месте.
Факт недоверия к совсем недвусмысленному отчету Рэ показывает также, насколько глубоко коренилось в то время убеждение, что несчастье с экспедицией Франклина произошло где-нибудь в значительно более высоких широтах.
Андерсон и Стюарт подтвердили правдивость переданных доктором Рэ рассказов эскимосов, а Мак-Клинток вместе с Хобсоном нашли трупы людей и документы. Нами достаточно подробно описаны похождения этих смелых исследователей и достигнутые ими успехи. Поэтому мы не будем останавливаться на анализе их достижений, и, заканчивая обзор деятельности экспедиций с 1848 по 1859 год, перейдем к рассмотрению того, чего все эти вместе взятые экспедиции сделать не успели, или не сумели.
Ведь на первый взгляд могло бы показаться, что последняя экспедиция, как бы завершившая труды всех предыдущих, добилась настолько значительного, хотя и печального успеха, что нет необходимости в посылке новых поисковых, и тем более спасательных, партий. Это далеко не так, как будет видно из дальнейшего.
Действительно, далеко не все те, кто с таким нетерпением ожидал определенных сведений о судьбе участников экспедиции Франклина, были целиком удовлетворены данными, доставленными Мак-Клинтоком. Многие считали, что ему удалось, правда, раскрыть в общих чертах тайну долголетнего отсутствия экспедиции и ее точного местонахождения, а также установить факт гибели большей части членов ее, но тем настойчивее требовали окончательного выяснения и розысков тех немногих, кто, по их мнению, мог остаться в живых до сих пор. Следует указать, что не желавших удовлетвориться сведениями, привезенными Мак-Клинтоком, было меньшинство — большая часть родственников пропавших без вести и людей, просто болевших за их судьбу, смирилась и считала, что находка Мак-Клинтока пролила достаточно яркий свет на историю пропавшей экспедиции.
Итак, голоса людей, требовавших отправки новых поисковых экспедиций, продолжали тревожить широкие круги и находили живой отклик среди населения Англии, возмущавшегося бездеятельностью своего правительства, давно отказавшего в помощи своей собственной экспедиции в страхе перед новыми расходами и передавшего инициативу продолжения поисков ее в частные руки. Но на этот раз ни английское правительство, ни частные лица не оказали поддержки этому делу, и по всей вероятности мир до сих пор не узнал бы ничего нового относительно судьбы Франклина, если бы в Америке не нашлись люди, взявшиеся за поиски с новой энергией.
В печати того времени полярниками был поднят вопрос о том, могут ли европейцы, попавшие в суровые условия Арктики, прожить здесь неопределенно долгое время, приспособившись ко всем особенностям арктического климата и к питанию продуктами исключительно местного происхождения. Разгорелся спор, в котором, с одной стороны, приняли участие сторонники взгляда, что европеец может без особого труда усвоить образ жизни эскимоса, а следовательно и спокойно жить в одинаковых с ним условиях. Но большинство считало, что европеец, как бы он ни старался подражать эскимосу, никогда не сумеет не только обеспечить себя путем охоты и рыбной ловли необходимым продовольствием, не научится строить снеговых хижин и не привыкнет ко всем мелочам эскимосского быта, но прежде всего, в силу своей меньшей закаленности по отношению к холоду, не сможет долго вынести почти постоянные морозы.
Кто смотрел на дело именно так, кто считал, подобно Мак-Клинтоку, что научиться хорошо управлять каяком можно только обучаясь этому искусству с малолетства, тог отрицал возможность сохранения жизни хотя бы всего лишь нескольких членов экипажа «Эребуса» и «Террора» в течение почти десятка лет, и потому не надеялся на возможность их спасения. Но многим казалось, что физически крепкий человек, родившийся не под арктическим небом, может сильным напряжением воли выработать и достаточную опорную силу организма, и умение жить в арктических условиях, из чего они и делали вывод, что кто-нибудь из пропавших без вести мог попасть к эскимосам, которые дали ему приют у себя. Если бы действительно оказалось, что хотя бы один человек из экспедиции остался таким образом в живых, то встреча с ним дала бы возможность лучше находки любого документа узнать о всех сделанных экспедицией достижениях и об участи, постигшей всех прочих членов ее.
Этот взгляд, против которого ополчилось большинство полярных исследователей, имел однако своих приверженцев, особенно многочисленных в Америке. В те времена было очень трудно доказать возможность продолжительного существования европейцев в арктической пустыне. В те времена еще не было огромного положительного опыта полярных зим общи ков и отдельных крупных исследователей, как Амундсен, Нансен, Расмуссен, Вильялмур Стефанссон и многие другие. Последний из названных пытается в настоящее время доказать, что Арктика почти всегда и везде может обеспечить опытного в путешествиях человека всем необходимым. Утверждая это, называя Арктику гостеприимной в противоположность к установившемуся мнению об ее неприветливом и суровом характере, Стефанссон, конечно, несколько переоценивает ее естественные ресурсы, но нет сомнения, что всякий европеец, усвоивший стефанссоновский образ жизни в Арктике, проживет здесь не хуже любого эскимоса.