Остальную часть лета Холл провел в районе своей базы. Он неоднократно встречался с посещавшими бухту Репульс моряками и закупал у них значительные запасы провизии и разных предметов, нужных для нового путешествия к Земле короля Уильяма. В начале осени Холл занимался охотой на оленей, моржей и тюленей. Его сопровождало пять матросов, с которыми был заключен контракт на будущее время. Договоренность между Холлом и этими людьми состояла в том, что они теперь же поступят к нему на службу на годичный или даже больший срок за плату 500 долларов в год. Таким образом, Холл на этот раз считал себя обеспеченным, как людьми, так и собаками.
Наступила зима 1867/68 года. Что делал Холл в период с октября по январь месяц — неизвестно, так как в дневнике за это время нет никаких записей.
Еще до окончания зимы 1867/68 года были закончены все приготовления к продолжению похода, прерванного в прошлом году. Но вот Холл неожиданно решил исследовать часть полуострова Мельвиля, близ пролива Фьюри и Гекла. Может показаться странным, почему Холл избрал вдруг этот новый путь вместо того, чтобы добиваться исследования Земли короля Уильяма.
Дело было в следующем: в последних числах октября 1867 года эскимос Папа-тева рассказал Холлу, что несколько лет перед тем один иннуит видел где-то вблизи Иглулика два каменных сооружения, не таких, какие обычно строятся местным населением — гораздо больше по размерам и выше. Первоначально Холл не обратил особого внимания на этот рассказ, показавшийся ему очень мало вероятным. Но несколько дней спустя Эбирбинг показал Папа на карте Парри область вокруг Иглулика и, как только туземец понял карту, он указал пункт, где были обнаружены строения, и назвал имена иннуитов, видевших их во время охоты на оленей. Этот пункт находился на южной стороне пролива, на полпути между мысом Инглфильда и островом Эмхерст.
Папа, по словам Холла, был добродушный, смышленый и честный эскимос, который жил 5 лет около залива Понда и гораздо более продолжительное время — в Иглулике.
Холл часто и подолгу беседовал с Папа, чтобы узнать дальнейшие подробности относительно этого нового, чрезвычайно заинтересовавшего его сообщения. В начале февраля Холл послал Эбирбинга и матроса Франка Лейлора в лагерь иннуитов, находившийся на расстоянии 20 миль по льду, чтобы пригласить туземцев Иглулика, если последние там окажутся, посетить его. Они вернулись обратно с эскимосом по имени Кваша, его женой и Эскуорку, которого Холл называет также Джерри — очевидно, это прозвище он получил от китоловов. Эти люди рассказали Холлу, что в течение последних трех лет они видели у Иглулика двух белых, из которых один был высокого роста, а другой — значительно ниже. После подробных расспросов Холл убедился в их правдивости. По их словам, они видели доктора Рэ в бухте Пелли через семь лет после первого посещения им их страны и оставались близ Ивиллика 7½ лет после того, как Рэ отправился к себе на родину, после чего они поселились в Иглулике и здесь двумя годами позже видели белых. Кое-какие дополнительные подробности подкрепили уверенность Холла в правдивости их рассказа.
Эти сообщения, а также и рассказы других иннуитов доставили Холлу громадную радость, так как из них можно было сделать вывод, что еще в 1864 году некоторые из спутников Франклина были в живых и находились около пролива Фьюри и Гекла. По крайней мере, он сильно на это надеялся.
Несколько позже Холл послал большое количество моржевого мяса в лагерь эскимосов, в котором жило до 55 человек, испытывавших сильную нужду в продовольствии. Он узнал от них, что четыре года спустя после последнего посещения Рэ, на восточном берегу залива Коммити, они видели корабельные бревна, выкрашенные с одной стороны черной краской, а также высокую мачту. По их словам, туземцы залива Пелли видели после отъезда Рэ на берегу полуострова Симпсона сложенный из камней памятник, на верху которого был положен камень, указывавший направление к Иглулику.
Холл решил собрать сведения относительно того, насколько можно было доверять Кваше и его жене. Сведения оказались в общем благоприятными, хотя о Кваше эскимосы говорили, что он в молодости был известен как любитель рассказывать небылицы. Зато его жену считали женщиной, заслуживавшей полного доверия. Несколько позже Эбирбинг и Тукулиту посетили жену Кваши, чтобы узнать дальнейшие подробности о встрече с белыми. По их возвращении Холл записал:
«Сообщения о том, что туземцы видели белых близ Иглу лика между 1849 и 1865 годами, по моему мнению, отвечают действительности. Меня невыразимо влечет теперь к Иглулику и проливу Фьюри и Гекла. Нельзя ни минуты сомневаться в том, что мой долг — попытаться спасти оставшихся еще в живых спутников Франклина».
По словам Папа, туземцы Иглулика, как и сам он, допускали, что некоторые из переживших кораблекрушение могут быть еще живы. Он выразил согласие принять участие в поисках их. Холл считал очень вероятным, что не все спутники Франклина продолжали безнадежный путь к Большой рыбной реке. Он приводил при этом доводы, которыми впоследствии аргументировал Рэ. В одном из своих сочинений Рэ говорит:
«Меня поразила в свое время — продолжает удивлять и теперь — большая ошибка, которую совершили спутники Франклина, пытаясь спастись путем отступления в область Гудзонова залива. Казалось бы, что страшные страдания, перенесенные Франклином и его спутниками Ричардсоном и Баком во время предыдущего короткого путешествия по этой бесплодной местности, должны были бы удержать их от такой попытки. Ведь спутники Франклина могли воспользоваться хорошо знакомым им путем — к берегу Фьюри, тем путем, избрав который спаслись Россы в 1632/33 году и который они нашли открытым. Расстояние от кораблей Франклина до берега Фьюри было очень немногим больше, чем от того места, где были покинуты суда Росса. Франклин и его офицеры должны были знать, что на том месте, где погиб «Фьюри», все еще находилось очень много продовольствия. Ведь даже в 1859 году там оставалось громадное количество консервов — зелени, супов, сахара, муки и прочего, словом, гораздо более значительные запасы, чем те, которые могли быть найдены на торговых станциях Гудзонова залива. Кроме того, участники экспедиции шли бы по той дороге, где они могли встретить посланные на их розыски отряды или же китолов. Расстояние до берега Фьюри от того места, где были покинуты суда Франклина, приблизительно равнялось расстоянию между этим местом и устьем Большой рыбной реки, то есть составляло по прямой линии около 210 географических миль. Если бы было решено отступать к берегу Фьюри, отпала бы необходимость тащить с собой тяжелые лодки, так как за год перед тем, то есть в 1847 году туда могла быть направлена небольшая группа участников экспедиции, которая убедилась бы в том, что продовольствие и лодки в депо были в целости и исправности. Поход к месту гибели «Фьюри» не был бы слишком трудным для 130 человек, которые, как видно из донесения, найденного впоследствии Мак-Клинтоком, весной 1847 года были вое здоровы».
Мнение Рэ в этом вопросе особенно ценно, так как никто не изучил так хорошо этот район, как именно Рэ, и мало кто мог сравниться с ним опытом путешественника.
В течение первых трех недель марта Холл старательно готовился к походу. К несчастью, он лишился всех своих собак, добытых с таким трудом. Среди них развилась какая-то эпидемия, собаки стали дохнуть одна за другой, некоторых пришлось пристрелить, и в конце концов не осталось ни одной. Счастье еще, что Холлу удалось закупить пять собак у иннуитов, иначе и это путешествие провалилось бы. В бухте Таллун Холл оставил в устроенном здесь лагере четырех из пяти своих белых помощников, среди которых были два матроса по фамилии Бейн и Колеман. Он поручил им охоту на зверей и велел дожидаться своего возвращения.
23 марта 1868 года Холл выступил в поход в сопровождении одного английского матроса — Франка Лейлора, Эбирбинга, Тукулиту, эскимоса Папа и его жены с маленьким ребенком. Уже в самом начале путешествия приключилась маленькая неприятность: сильнейшим ветром с саней сдуло последний дневник Холла, который заметил случившееся только в тот момент, когда Папа был уже на льду и гнался во весь опор за улетавшими листками. После тщетных попыток поймать их. Папа вернулся разгорячившийся и усталый. Потеря была непоправимой.
2 апреля Холл и его спутники прибыли на берег канала Фокса и построили здесь свое «иглу» десятое по счету. Здесь было оставлено некоторое количество хлеба и пеммикана для обратного пути от пролива Фьюри и Гекла. 6 апреля экспедиция прибыла к острову Углит, населенному большим количеством эскимосов. Здесь Холл остановился на несколько дней, не столько чтобы отдохнуть, сколько чтобы запастись моржовым мясом и расспросить туземцев обо всем, что они знают о белых людях с пропавших кораблей.
Во время пребывания на острове Углит к Холлу в его иглу заходило много местных жителей. Расспрашивая каждого из них в отдельности, а потом сразу целую группу, Холл еще больше уверился в том, что сообщения относительно белых, которых видели на южном берегу пролива, отвечают истине. Он серьезно надеялся, что скоро увидит нескольких спутников Франклина, оставшихся еще в живых.
Холл подробно заносил эти беседы в свой дневник, по несчастной случайности впоследствии затерявшийся. Однако некоторые места были потом восстановлены по копии, снятой одним из его друзей. Из этих отрывков можно видеть, что именно вызвало энтузиазм Холла и побудило его продолжать путешествие. Вот обстоятельства этого дела:
«Хотя Холлу и не удалось разыскать Киа, убитого моржом во время охоты, он узнал от Кулуа, эскимоса, которого Холл считал заслуживающим полного доверия, что когда он охотился в местности между бухтой Гарри и северо-западным мысом полуострова Мельвиля, он видел «иннукшу», то есть, памятник, на южном берегу реки, впадающей в залив несколько западнее мыса Эллис. Памятник был сложен из камней, часть которых была сдвинута с места. Судя по внешнему виду, он был сооружен недавно. Ничто не указывало на то, что там было сложено продовольствие. Кулуа не допускал, что памятник был сложен эскимосами, так как он был первым из них, зашедшим так далеко от залива Гарри. Киа рассказывал ему, что он видел там чужеземца. У него была шапка на голове и одежда с капюшоном. Киа некоторое время наблюдал за ним, прячась за скалами. Потом он слышал ружейный выстрел».