И вот еще одна радиограмма. В десять сорок одну противник поднял белый флаг и покидает корабль.
— Что, опять наша марсианка или другая?
— Она самая. Вот и радиограмма за их подписью с просьбой выслать боевые корабли для охраны карманного линкора «Шеер» и сопровождения пленного экипажа, а также буксир для буксировки корабля в Молотовск для ремонта и модернизации.
— А немцы свой корабль не взорвут?
— Не исключено, все может случиться.
— Ну ни хрена себе, что вытворяют. Настоящую охоту на фашистские корабли устроили. Скоро всех перетопят или переловят, и нам с англичанами делать будет нечего. За какие-то два месяца они почти очистили север от крупных боевых кораблей неприятеля. Пошли к командующему, надо решить, что нам делать с таким подарком.
— Арсений Григорьевич, мы к вам.
— Ну, проходите, раз ко мне, — разрешил контрадмирал Головко.
В кабинете у командующего находились два сотрудника НКВД, один из них старший майор Кириллов, другой — незнакомый капитан. Вазгин с Кучеровым переглянулись, в голове промелькнули нехорошие мысли. «Интересно, по чью душу пожаловал этот капитан: за адмиралом или за кем-нибудь другим?» — подумал Вазгин.
— Что случилось такого, с чем вы сами не можете справиться?
— Сегодня немецкий карманный линкор, о котором нас предупреждали англичане, попытался обстрелять Диксон, — доложил Кучеров.
— Надо срочно передать приказ Кузнецову, чтобы направил самолеты к Диксону на помощь. А также направить на перехват подводные лодки в пролив Карские Ворота и на север Новой Земли.
— Арсений Григорьич! Никого никуда посылать не надо. Фашист сдался.
— Как сдался? Просто взял и сдался?
— Не просто, но сдался. Нам опять помогли наши старые знакомые. И сейчас они просят, чтобы мы послали корабли и буксир для охраны и буксировки этого корабля.
— Это что, шутка такая? Как может подводная лодка захватить надводный боевой корабль, да еще такой монстр, как этот?
— Не шутка и не первый боевой корабль, захваченный при непосредственной помощи лодки. Нет, сами они его не захватывали, только помогли, обездвижили его своими торпедами прямо напротив орудий береговых батарей. И фашистам больше ничего не оставалось, как сдаться.
— Похоже, они на многое способны, коль скоро перед ними спускают флаги такие сильные противники. Тут один московский гость высказал версию о том, что это русские эмигранты нам помогают.
— Почему он так решил?
— Да все из-за радиограммы, посланной капитану «Куйбышева». Так вот он, этот гость! Познакомьтесь, капитан госбезопасности Кочетков Александр…
— Евстафьевич, — пришел на помощь сам капитан.
Головко представил пришедших командиров.
— А что, судя по содержанию радиограммы, это похоже на правду, — согласился Вазгин.
— Тогда нам надо быстрее налаживать с ними контакт, раз они русские, — предложил Головко.
— Павел Алексеевич, а вы пытались с ними как-нибудь выйти на связь? — поинтересовался Кочетков.
— Да, товарищ капитан госбезопасности, мы предлагали им встречу для координации боевых операций. Но пока ответа нет. Может, после этого случая они свяжутся с нами.
— Им же нужно где-то пополняться боезапасом, продовольствием, топливом и, в конце концов, где-то же должна быть база или хотя бы судно снабжения.
— Конечно. Самое подходящее место, по-моему, на островах в архипелаге Франца-Иосифа. Оттуда можно контролировать весь север. Сами острова безлюдные, очень много бухточек и проливов. И если там организовать базу, их сам черт не найдет.
— А вы не пробовали там их искать?
— А зачем нам их искать. Захотят, сами с нами свяжутся, я думаю. Да и возможностей у нас нет их там искать. Отсюда самолетом не достать, в один конец почти полторы тысячи километров.
— А если с Новой Земли попробовать?
— Тоже не ближний свет, где-то около тысячи километров будет, если из Белужьей лететь. С северной оконечности километров шестьсот. Так ведь надо еще все острова облететь.
— А ледокол послать или судно покрепче, чтобы во льдах более-менее безопасно передвигаться.
— Кто нам позволит ледокол туда отправить, они все заняты проводкой конвоев по Северному морскому пути. Ну, допустим, найдем, и что предъявлять будем?
— Да хотя бы незаконное пересечение границы в военное время.
— Вы это серьезно, това-арищ контр-адмирал? Ведь что получается, они нам помогают, а мы им таможню будем устраивать.
— Да не волнуйся ты так, подполковник, — переиначив капитану второго ранга Вазгину флотское звание на армейское, сказал Кочетков. — Меня прислали к вам выяснить, кто на самом деле устроил весь этот переполох. Англичане ли со своими секретами или американцы, что маловероятно. Про немцев даже говорить не буду. Версия с нашими бывшими соотечественниками самая правдоподобная, на мой взгляд. Вы так не считаете?
— Если сопоставить все факты за последние два месяца, я склоняюсь к ней на девяносто процентов.
— Сколько у них примерно подводных лодок? — спросил Кириллов.
— Исходя из всех временных точек, где они появлялись, думаю, три-четыре.
— Тогда база у них точно есть, и когда они только успели ее организовать, — высказался Кириллов.
— Мне другое интересно, если у них столько подлодок, где они их понастроили, что никто об этом даже не догадывался. Что, объявился еще один капитан Немо?
— Товарищ командующий, я тоже об этом думал и пришел только к одному более или менее верному решению. Это где-то в бассейне Амазонки. В этих джунглях можно целый флот построить и запрятать, сам черт не найдет, но и бог в придачу со всеми ангелами не отыщет.
— На этом давайте обсуждения прекратим и решим вопрос с трофеем. Я думаю, вам наверняка будет интересно побывать и на немецком корабле, и на Диксоне. Самому обо всем расспросить всех участников этого боя. Павел Алексеевич, ты тоже отправь свою команду. А я сейчас дам команду направить пару эсминцев и еще что-нибудь в помощь для охраны и буксировки трофея. А все же неплохо заиметь этот корабль для нашего флота. Вот только неизвестно, насколько он поврежден и смогут ли его ввести в строй. Павел Алексеевич, что слышно у немцев о сдаче их корабля?
— Так они по-прежнему не в курсе. Мы прослушиваем их передачи, они пытаются связаться с ним, он, естественно, не отвечает, так как его передачи глушились очень мощным передатчиком. Но это ненадолго. Они догадаются и начнут поиски, или произойдет утечка где-то у нас.
— Вот-вот, и бросят на перехват все, что у них осталось, чтобы нам не досталось. Складно получилось! Понимаю, сейчас не до шуток. Но у нас силенок маловато, если фашисты надумают выслать на перехват что-нибудь мощнее эсминца. Надо наших соколов напрячь, день и ночь висеть над морем и приглядывать за фашистами, чтобы не проскочили незамеченными. А если что, нанести по ним удар.
На следующий день на Диксоне высадился целый авиадесант с ЛИ-2. С двумя промежуточными посадками прибыли команда энкавэдэшников с Кирилловым, московский гость капитан Кочетков, группа из флотских специалистов и четверо из разведки флота. Фашистский корабль стоял уже в порту с небольшим дифферентом на корму. Сюда его с большим трудом прибуксировал «Дежнёв». Основной контингент прибывших направился на корабль, кое-кто во временный лагерь для пленных немцев командного состава из экипажей крейсера и подводной лодки, организованный в одном из складов порта. Рядовых матросов высадили на острове перед входом в пролив. Флотские специалисты по прибытии на корабль разбрелись по отсекам, оценивая степень повреждений от снарядов и торпед, а также действий экипажа. Как выяснилось впоследствии, от трех снарядов корабль получил минимальные повреждения, самое существенное — это повреждение зенитной установки. Сильные разрушения в корме были от торпед. Ремонт мог затянуться очень надолго, если заокеанские друзья не помогут. Команда энкавэдэшников начала с опроса экипажей транспорта «Куйбышев» и подводной лодки по обстоятельствам пленения оной. Флотские разведчики опрашивали офицеров из экипажа «Шеера».
Капитан госбезопасности Кочетков занял каюту капитана судна «Куйбышев» Токовенко и теперь на правах хозяина вызывал к себе членов экипажа. Сейчас перед ним сидел сам капитан судна.
— Капитан, и как это вы практически на безоружном судне умудрились пленить лодку?
— Да ничего мы не мудрили, нам приказали снять экипаж лодки, а саму ее отбуксировать сюда, что мы и сделали.
— Кто отдал приказ?
— Командир нашей подводной лодки.
— Товарищ капитан! Вам не показалось это странным? Кто-то отдает приказ, и вы слепо его выполняете.
— Не сразу, но показалось. Я еще подумал, что это такая хитрость со стороны немцев, чтобы нас завлечь в ловушку, и продолжал уходить в тумане на юг.
— Почему же вы вернулись назад к лодке?
— Так я же получил очень доходчивый приказ вернуться назад.
— И какой это приказ?
— Они обложили меня матом за мое непонимание, что такого наши докеры и за десять лет не выучат. Так крыть умеют только русские. После этого у меня не осталось и тени сомнения.
— И все же, если бы это были фрицы, а вы привели им прямо в руки корабль?
— Мы подходили к лодке очень осторожно и были готовы в любой момент опять скрыться в тумане. Но когда увидели ее, стоящую без хода, полузатопленную, экипаж выстроился на палубе. Тут уже все сомнения отпали.
— А саму лодку, которая вам отдавала приказ, вы видели?
— Нет. Когда мы подошли, никакой другой лодки рядом не было.
— Как себя повели немцы, не предпринимали попыток к захвату?
— Да вы что! Они, как послушные овцы, погрузились на буксир и сидели тихо. Вот только я не знаю точно, или они одного выбросили за борт, или он сам покончил с собой, но, когда мы его выловили, он уже от переохлаждения был без сознания, так и умер. Как потом они объяснили, он был сотрудником гестапо. А в чем дело, почему нас тут всех допрашивают?
— Мы вас просто опрашиваем. С вами еще связывались с той подводной лодки