Снова у берегов Норвегии
После отстрела торпед и снятия с них параметров все данные были загружены в БИУС. Самим отстрелом занимались прямо в бухте. Отмеряли лазерным дальномером четыре дистанции от тысячи до двух тысяч пятисот метров и производили отстрел. Целями послужила пара ботов, они же и торпедоловами. Мы ожидали худших результатов, но все очень даже прилично. Погрузили учебные торпеды обратно на судно, передав под охрану Кочеткову и его людей одну из оставшихся четырех пятьдесят третьих наших торпед для изучения и последующего воспроизведения на заводах страны. Догрузив оставшиеся торпеды с судна и забрав с берега всех людей, попрощавшись с Кочетковым и Двининым, пошли на выход из бухты. С нами в этот поход пошел Виноградов, для координации своих подчиненных с нами. В пяти милях от выхода погрузились и, пройдя под сторожевиком, вышли в открытое море.
Идем вдоль побережья Норвегии, ниже Нарвика решили не спускаться, туда могла добраться только подлодка типа «К». Вся операция рассчитана на поиск судов противника только до Альт-фьорда. Мы настроились на охоту за кораблями противника. В нашей завесе участвовало пять подводных лодок, которые расположились вдоль предполагаемых маршрутов противника и ждали наших сообщений о конвоях.
— Николай Игнатьевич, командиры ваших подлодок проинструктированы во всех подробностях о нашем координировании всех их действий, никто из них не начнет оспаривать наши приказы?
— Да вы что, Михаил Петрович, как можно, им переданы точные инструкции на выполнение любых ваших приказов. И кроме того, я тут, с вами.
— Сейчас мы находимся недалеко от мыса Нордкап, отсюда можем контролировать морские пути на двести километров во всех направлениях, кроме того, читаем все радиограммы противника, и не только его. Теперь наш враг только время, мы не знаем, когда фриц надумает проводить конвой, но как только высунется, будем знать. Все подводные лодки заняли свои квадраты, или еще кто-то двигается к своей точке?
— Только К-22 капитана третьего ранга Кульбякина, она около острова Ваннёй. Остальные уже заняли свои позиции и ждут указаний.
— Теперь будем ждать.
Ждать пришлось четверо суток.
— Товарищ командир, перехвачена радиограмма, из Нарвика вышло два транспорта под охраной шести кораблей.
— Вот сейчас и посмотрим, Николай Игнатьевич, как сработают твои подчиненные, — обратился я к Виноградову.
И сразу к своему штурману.
— Саныч, сколько идти конвою до точки позиции К-22?
— Двое суток, командир, плюс-минус два часа.
— Николай Игнатьевич, передвигаем Щ-403 южнее, в двадцати милях от К-22, остальные — навстречу конвою на пятьдесят миль. Саныч, курс к Альт-фьорду.
После того как командир К-22 получил сообщение о подходе с юга конвоя в составе двух транспортов под охраной шести кораблей, почувствовал маленький мандраж. Ему привычнее находиться не под присмотром, а действовать самостоятельно. Взяв себя в руки, приготовился встречать конвой. Вновь радиограмма — конвой от него в пятнадцати милях. Капитан третьего ранга не растерялся.
— Николай Игнатьевич, для вас сообщение от командира К-22, — передаю бланк радиограммы от службы Пономарева Виноградову.
— В квадрате 32–15 потоплены транспорт и корабль сопровождения, — прочитал Виноградов.
— Передать на К-22, пусть идет за конвоем и, по возможности, попробует обогнать его, — приказал я.
Через два часа сообщение от Щ-403 — потоплено одно судно. Из переговоров немцев мы выяснили, что Щ-403 потопила один из кораблей охраны, как потом выяснилось, UJ-1107 (это охотник за подлодками, переоборудован из траулера, около девятисот тонн одна восьмидесятивосьмимиллиметровая пушка, три зенитных автомата 4БМБ и два БС и до семидесяти ГБ) — опасный противник для подводных лодок. Теперь последний транспорт шел под охраной четыре кораблей, спешил нырнуть в Альт-фьорд, где их будет не достать, если они туда проскочат.
— Срочно направить Щ-422 к Альт-фьорду на перехват, пусть всплывают и идут надводным ходом, а мы пока посмотрим за воздушной обстановкой, если что, предупредим, тогда нырнет.
Теперь мы решали задачу по математике за третий класс: «Из пункта А в пункт Б — конвой с такой-то скоростью, из пункта С в пункт Б — подлодка с такой-то скоростью, где они встретятся, если им никто мешать не будет». По нашим расчетам выходило, что Щ-422 успевала занять позицию до подхода конвоя, если не будет авиации противника. Но этому не суждено было сбыться. Когда до точки перехвата оставалось менее двадцати миль, нам пришлось предупредить Щ-422, что в их сторону летит немецкий разведчик и им надо срочно нырять. Но и тут пока не все потеряно. Если она надорвет свои электромоторы, сможет одновремен но с конвоем подойти к точке поворота в Альт-фьорд. Если конвой не будет заходить во фьорд, а проследует дальше, Видяев его обязательно перехватит.
— Как поступим, Николай Игнатьевич? Даете добро на продолжение перехвата или пусть сбрасывает ход и остается на месте, вдруг корабли не будут заходить во фьорд, а пойдут дальше?
— Я думаю, пусть тормозят, этот конвой — не первый и не последний, в другой раз и им повезет.
— Тогда мы его перехватим. Саныч, курс на перехват. Сережа, готовь рыбок, посмотрим, как они себя поведут в боевой обстановке.
— Товарищ командир, сколько готовить?
— Готовь полный залп на всякий случай. Наши родные не трогать, это энзэ, и только в крайнем случае, у нас их и так только три осталось.
Мы на позиции, корабли решили, повернув, укрыться во фьорде. Саныч высказал мысль:
— Командир, мне кажется, они хотят проскочить между островами и прорваться дальше на север. Предполагают, что от подлодок уже оторвались, а между островами в относительной безопасности могут проскочить на восток почти на сотню миль.
— Все может быть, Саныч, предположим, они решили на время укрыться во фьорде, а это нам надо? Жди их потом. Они могут и усилить конвой какими-нибудь посудинами, тогда будет труднее прорваться к нему.
— Командир, у нас сейчас обычные торпеды, надо хотя бы глянуть, куда стрелять, или ты хочешь стрелять только по данным ГАКа.
— Надо же когда-то начинать, а то нашими как-то неинтересно — выстрелил и забыл, а тут немного по-другому. Расстояние до цели?
— Две тысячи двести право девять, скорость семь.
— Сережа, теперь «одна торпеда — одна цель» не выйдет, стреляем двумя. Глубина перископная. Поднять перископ.
Транспорт примерно в шесть тысяч тонн, основательно загруженный, так что ватерлиния ушла, наверное, на метр под воду, шел в окружении четырех противолодочных кораблей. Жирный тюлень! Нельзя упускать. Передав все данные на БИУС и сблизившись еще на пятьсот метров, произвели залп, тут же нырнув на глубину. Спустя две минуты послышался отдаленный взрыв.
— Тащ каперанг, цель поражена, слышны разрушения корпуса.
И тут же снова доклад:
— Два корабля противника идут на нас.
Заметили, откуда приплыли рыбки, решили проучить наглеца.
— Начинаем маневр уклонения, влево на борт, глубина сто, выпустить имитатор.
Оторвавшись от противника, мы снова всплыли на перископную. Милях в трех от нас противник усердно обрабатывал то место, куда мы подбросили им игрушку. Транспорта видно не было. Выставив антенну локатора, мы определили, что целей осталось только четыре и все среднего размера, значит, транспорт мы все же потопили.
— Поздравляю вас с первой победой, как говорится, в составе Северного флота.
— Николай Игнатьевич! Когда это нас успели зачислить в состав кораблей Северного флота?
— А вы что, против этого?
— Да нет, как-то неожиданно, но, думаю, возражать никто не станет.
— Ну вот и договорились. А теперь давайте отправим радиограмму в штаб флота о разгроме конвоя и о принятии подводной лодки «Морской волк» в состав кораблей Военно-морского флота Советского Союза.
— Давайте со вторым пунктом повременим до возвращения если не на базу, то, по крайней мере, к родным берегам. Я даже не знаю, где такая лодка, как наша, может базироваться. В Кольском заливе опасно из-за близости аэродромов противника. Из-за габаритов ее поразить в сто раз легче, чем какую-то «Катюшу», не говоря о «Малютке» или «Щуке».
— Можно организовать стоянку в Архангельске или в другом месте на Белом море.
— Можно-то оно можно, а как насчет секретности, как вы ее организуете? Вы же знаете, у вас где-то там сидит, и, похоже, очень крепко, предатель или агент. Если мы там начнем базироваться, нами начнут интересоваться и агенты других стран. Так что пока афишировать наше появление не будем. Пусть о том, что вы предложили нам войти в состав Северного флота, знает минимальное количество людей. И это не нам с вами решать, но вы нашу позицию уже знаете.
— Да, вы во многом правы, наверное, я несколько поспешил на радостях после разгрома конвоя. Хорошо, я сейчас дам радиограмму командующему по этому вопросу, наверняка это пойдет наверх, и решение будет положительным. Доложу и о потоплении четырех кораблей противника. Надеюсь, это не последние в походе корабли противника, у нас еще две недели, чтобы увеличить счет.
Да, за эти две недели мы увеличили счет, я имею в виду все подлодки нашей группы. Я рассказал Виноградову, как действовали американские подлодки против японцев на Тихом океане. Топили все подряд — транспорты, корабли сопровождения. После такого избиения у японцев практически не осталось кораблей сопровождения, и транспорты к концу войны ходили практически беззащитными. Правда, в начале войны японские конвои ходили почти без охраны и только много позже стали отправлять свои конвои под охраной. За неделю наши лодки совместными усилиями утопили еще три транспорта, но, похоже, один шел порожняком и целых шесть кораблей охранения. В среднем получилось по два корабля на лодку, конечно, мало по сравнению с докладами в первый год войны. Но это были подтвержденные победы, да и немцы не так часто стали посылать конвои, больше дозорные корабли. После нашего маленького шухера они выслали поисковую группу из двенадцати кораблей, найти нас и наказать. Тогда-то наша подлодка записала на свой счет тральщик образца 1935 года в восемьсот семьдесят тонн. Именно нам пришлось изобразить из себя