– Про меня сказал? Ничего, что я русский?
– Да хоть антарктический пингвин! Уверен, что метлу они тебе доверят.
Ждать долго не пришлось, и через минуту во двор выбежал улыбающийся толстячок с блестящей, словно полированной, головой, в таком же, как у коллеги, светоотражающем жилете, но, в отличие от коллеги, с кое-как прицепившейся к макушке оранжевой каской.
– Ты только посмотри, как нам рады, – шепнул Харрис, и будто соревнуясь, у кого улыбка шире, растянул жуткий оскал, решительно двинувшись навстречу.
Схватив руку менеджера, долго её тряс, зачем-то распахнул бушлат и ткнул в тельняшку, широким жестом конферансье махнул на залив, затем ещё дальше, за пределы фьорда.
«Артист!» – усмехнулся про себя Кирилл. Но когда Харрис указал на него, подобрался и тоже выдавил вымученную улыбку. Переговаривались недолго и, судя по всему, успешно.
Очень скоро, поманив пальцем, Харрис представил Кириллу их работодателя:
– Это Инджимарр. Как раз тот, кто нам нужен.
– Как? С первого разу и не запомню.
– А тебе и не нужно. Всё через меня. Заруби на носу – мы отставшие от судна моряки. Здесь это не новость. На всякий случай не забудь легенду: как приплыли, так сразу загуляли в баре, очень хорошо загуляли, так что теперь и жить не на что. Таким здесь тоже никого не удивишь. Договорились, что платить будет каждый день за выполненную работу по сто крон. А сейчас пошли смотреть фронт работ.
– Харрис, он ничего не сказал, где мы будем жить?
– Хороший вопрос, – резко остановился Харрис и тут же переадресовал его менеджеру.
Тот в свою очередь наморщил лоб – обеспечить работой для него оказалось куда проще, чем жильём, а затем решительно показал на домик, который Кирилл принял за будку охранника.
– Это… – не смог скрыть разочарование Кирилл.
– Не люкс, – согласился Харрис. – Но гостиницу для нас никто снимать не будет. Мы хоть и специалисты экстра-класса, но им пока это ещё неведомо. Придётся радоваться и такой кошкодавке.
Фронтом работ оказались причалы. После разгрузки рыбацких траулеров они блестели чешуёй не хуже выловленной рыбы. Местами причалы покрывал толстый слой угольной пыли, но в основном чешуя. Ближе к краю она облепила причал в несколько утрамбованных слоёв, намертво прикипевшей к бетону серебристой коркой. Дальше, к производственным цехам, было почище, но их провели в самую грязь и вручили в руки длинные резиновые шланги с бронзовыми наконечниками. Инджимарр, водя вокруг пальцем, объяснял Харрису, что от них требуется, но Кириллу и без перевода было всё ясно: мы здесь не один день гадили, а вам за час всё убрать! Бриткин говаривал: работа в армии – это всегда чёрная работа. Что ж, на чёрную работу ему везёт! Харрис понимающе кивал, а Инджимарр разошёлся и теперь махал двумя руками, расширяя объём работ всё дальше и дальше.
– Не слишком он там размахнулся? – поковырял ботинком чешую Кирилл.
– Зато мы теперь обеспеченны работой и соответственно денежным довольствием на две недели! – в отличие от него, радовался Харрис. – А ещё бесплатными обедами. Как тебе такой бонус?
– Вот это всё убрать за две недели? – уточнил Кирилл и, получив утвердительный ответ, довольно хрюкнул: – Идёт! С ними приятно иметь дело.
– Со мной, Кирилл, со мной! – поправил Харрис.
Инджимарр оценивающе взглянул на их ноги, затем вынес две пары резиновых сапог, прорезиненные фартуки, и работа началась.
Уже через час Кирилл понял, что радовался преждевременно. Менеджер был не дурак и дал им столько времени не от щедрот широкого сердца. Накапливавшийся не один год мусор превратился в плотный панцирь, поддающийся с трудом и то лишь под крепкими ударами лома. Кирилл долбил, а Харрис смывал продукт его стараний в воду. Через час поменялись, а ещё через час оба обессиленно рухнули на мокрый бетон, в воняющую рыбой лужу.
– Я чувствую себя рабом на плантации, – простонал Кирилл. – Когда у них заканчивается рабочий день?
– Понятия не имею. Но обрадую тем, что обед уже наступил, – Харрис кивнул на идущего к ним Инджимарра с двумя ланчбоксами в пенопластовых коробках. – С доставкой на поле боя, чтобы не отвлекались надолго от работы.
Расположившись на лавочке возле кошкодавки, Кирилл вскрыл свою коробку.
– Пойдёт, – остался он доволен осмотром.
Два йогурта в пластиковых упаковках, кусочки белого и чёрного хлеба в целлофане, паштет, шоколадка, сок, куриная ножка в герметичной упаковке, отсек со всякой всячиной и специями.
– Не жаркое на углях, как я люблю, но пойдёт.
– Чем не ресторан с видом на залив, – поддакнул Харрис. – А у нас столик на двоих под открытым небом.
Медленно наслаждаясь едой, они рассматривали проходящих мимо портовых служащих с рыбаками и, пользуясь тем, что их никто не понимает, отпускали вслед ехидные комментарии.
– Видел козлиную бородку? – подмигнул Кирилл. – Это у них мода такая? У моей бабки козёл Борька с такой же был. Сигареты любил жрать.
– Так это же он и есть! – подхватил Харрис. – Отряд никотиново-жвачных, семейство парнокопытных, идёт на пастбище, а по пути курева стрельнёт. А как тебе такая коза? – он скосил глаз на служащую в форменной бейсболке. – Пригласим за наш столик?
– Если только со своей едой, – Кирилл с сожалением перевернул пустую коробку.
– О, – Харрис вдруг скривил кислую мину. – А вот и наш рабовладелец. Намекает, что засиделись.
На причале появился Инджимарр и, остановившись перед лужами, вертел головой, будто курица, которая ищет зерно.
– Подождёт, – выразительно зевнул Кирилл, словно ему за это обещали премию, и, неспешно вставая, достал из кармана электронную сигарету. – Я ещё подымить хочу.
– Дыми здесь.
– Нет, отойду, ресторан всё-таки.
Мимо будки проехал грузовик, за ним, раскачиваясь, исписанный рекламой рефрижератор. Харрис с подчёркнутым вниманием принялся читать надписи, всем своим видом изображая, что не видит гневных взглядов менеджера. Но, дождавшись Кирилла, он заторопился:
– Пошли, а то превратимся в безработных.
Не имея возможности объехать на узкой дороге, за рефрижератором медленно ползла белая «Вольво». Когда её отполированный бампер поравнялся с кошкодавкой, вдруг остановилась. За опустившимся боковым стеклом Кирилл увидел коротко стриженную блондинку с топорным обветренным лицом и мощными, как у неандертальца, челюстями. Она сверлила его взглядом, словно хотела наделать рентгеновские снимки каждого его органа. При этом смотрела только на Кирилла, совсем не замечая также обратившего на неё внимание Харриса.
– Этой ещё чего надо? – шепнул он, издалека заглянув в салон. – Похожа на твоего козла Борьку. Если ей пожевать, то у меня сигарет нет.
Харрис уже хотел идти на причал, но из «Вольво» внезапно высунулась рука и величественно поманила пальцем.
– Не понял, нас, что ли? – опешил Кирилл, не сдвинувшись с места.
Зато на её жест резво откликнулся Инджимарр. Словно спринтер, он перелетел двор и, излучая подобострастную улыбку, склонился к окну автомобиля. Внимательно выслушав и продолжая угодливо улыбаться, он направился к Харрису, чем озадачил того ещё больше.
– Уважаемая фрекен Нора Ольсен приглашает вашего друга на ужин, – теперь менеджер подарил сальную ухмылку Кириллу. – Сегодня после окончания рабочего дня она за ним заедет.
– Что он говорит? – не дождавшись перевода и догадавшись, что речь идёт о нём, заволновался Кирилл.
– Растёшь в гору. Дают себя знать издержки смазливой физиономии – козёл Борька хочет тебя засватать. В общем, у тебя с ней сегодня ужин при свечах.
– Чего?! – растерялся ещё больше Кирилл.
– А того, что зовёт тебя в гости один из директоров этого порта. Видишь, как наш рабовладелец перед ней подпрыгивает. Понравился ты ей. Расклад такой, что мне сегодня ночевать в кошкодавке, а тебе под её балдахином. Коньяк, устрицы и всё такое тебе обеспечены. Не забудь и мне поутру принести чего-нибудь в клювике.
– Никуда я не пойду, – фыркнул Кирилл. – Тем более без тебя.
– А со мной пойдёшь? – загорелись глаза у Харриса. – Я объясню ей, что без меня никак. Съездим, выпьем, наедимся как люди. Я в нашу кошкодавку всегда успею, а с тебя ничего не станется – отработаешь.
– Харрис, ты её хорошо рассмотрел? Это же вождь викингов в женском обличье. В ней росту два метра и живого весу два центнера, она в салон еле вмещается!
– Ну… тебе не угодишь. Была бы получше – не сидела бы в девках. У них мужиков больше, чем женщин, а видать, даже демографический перекос проблему её одиночества не решил. Но дело поправимое – ты и поправишь. Зато богатый будешь. Возьмёшь меня к себе швейцаром? Я тебе своё резюме на рассмотрение представлю. Оно у меня в полном порядке – из потомственных швейцаров!
– Да иди ты!
– Так я договариваюсь? От банкета за чужой счёт отказываются лишь идиоты, – с надеждой заглянул Кириллу в глаза Харрис. – Ну, а мы же не из таких?
– Договаривайся. Но только потому, что уступаю тебе и своему истощавшему животу. И обязательно предупреди – я не пью. Бросил.
– Зато я пью и могу за двоих!
Исключив Инджимарра как переговорное звено, Харрис направился к «Вольво» вальяжной походкой знающего своё дело сутенёра. Нора Ольсен слушала Харриса очень внимательно, одобрительно кивая на каждый его довод, и Кирилл понял, что переговоры не сможет сорвать даже внезапно обрушившийся на их головы каменный град. Фрекен директор согласится на любые условия.
Остаток рабочего дня прошёл под скабрезные шутки и советы Харриса. Он изгалялся как мог. Даже направленная в грудь из шланга струя не смогла его успокоить. Кирилл огрызался, швырял вслед сапогом, угрожал сорвать их ужин, после чего Харрис в очередной раз падал на колени и умолял простить. На пять минут напускал скорбную мину, затем начинал содрогаться от вырывающегося из груди смеха.
– Я придумал твоей Норе имя, – вдруг заявил он в тщетной попытке изобразить серьёзное лицо.
– Какое? – Кирилл предупреждающе направил к ногам Харриса ледяную струю. Но это его не остановило: