«ЗАВТРА». А что такое алмазная промышленность России сегодня? И что такое современный рынок алмазов?
Вячеслав ШТЫРОВ. В точки зрения производственной, ничего нового в «АЛРОСЕ» нет. В последние десять лет завершены только начатые ранее проекты. В нынешнем году стартует добыча алмазов на намечавшемся к освоению несколько лет назад Верхне-Мунском алмазоносном поле. Можно сказать, что компания работает на ранее созданной на рубеже веков производственной базе. Но этого достаточно чтобы «АЛРОСА» вышла на первое место в мире по объёмам добычи алмазов, опередив в том числе ТНК «Де Бирс». Здесь сыграли свою роль два важных фактора. Во-первых, на пике добычных возможностей находятся построенные раньше горно-обогатительные комбинаты «Юбилейный» и «Нюрбинский» в Якутии, «Ломоносовский» в Архангельской области, «Катока» в Анголе. Во-вторых, закрыты из-за истощения запасов или проданы некоторые южноафриканские рудники ТНК «Де Бирс». Как бы то ни было, сам по себе факт лидерства российской компании очень позитивен. Это даёт большие возможности влияния на мировой алмазный рынок, на котором произошли радикальные перемены.
По требованиям североамериканского и вновь принятого европейского антимонопольного законодательства с середины 2000-х годов стало невозможным заключение картельных соглашений между производителями необработанных алмазов. Созданная ТНК «Де Бирс» одноканальная система продаж, о которой мы говорили выше, оказалась вне закона. В этих условиях крупные алмазодобывающие компании – «АЛРОСА», «Де Бирс», RTZ, BHP – сформировали собственные пулы постоянных клиентов, расширили географию продаж, разработали свои торговые марки и начали самостоятельную торговлю, рынок стал олигопольным. Пока особых потрясений на нём нет, поскольку спрос всё-таки превышает предложение. «АЛРОСА» была вполне готова к такому радикальному повороту, поскольку ещё в середине 1990-х годов аналитики компании сделали вывод о неизбежной трансформации рынка. Поэтому каждое новое соглашение компании с ТНК «Де Бирс» предусматривало всё большие возможности торговли российскими алмазами вне одноканальной системы на свободном рынке. В рамках этих возможностей были созданы представительства и торговые площадки «АЛРОСЫ» в мировых алмазных центрах: Лондоне, Тель-Авиве, Антверпене, Гонконге, Нью-Йорке. Подготовке кадров для самостоятельной торговли, освоению тонкостей маркетинга, пониманию переходов между ценами на сырьё и готовую продукцию из алмазов способствовало и создание в компании в конце 1990-х годов собственного производства бриллиантов. Всё это пригодилось и сегодня. «АЛРОСА» занимает вполне убедительную позицию на рынке.
Произошли перемены и в организационно-правовой форме компании. В соответствии с новыми требованиями законодательства из закрытого акционерного общества (ЗАО) она преобразована в публичное открытое (ПАО). Пока сохраняется контроль государства над компанией за счёт совокупного пакета акций федерального Правительства и Якутии, но часть их продана на рынке. В компании появились частные акционеры.
Дальнейшая судьба «АЛРОСЫ» зависит от того, насколько энергично и своевременно будут решаться вопросы развития её минерально-сырьевой и производственной базы. Действующие месторождения закономерным образом исчерпываются, размеренной и спокойной жизни на прежнем багаже хватит только на ближайшие пять-семь лет, максимум – десять. Поэтому надо уже сегодня кратно увеличивать объёмы геологоразведочных работ на алмазы. В Якутии расчётный теоретический потенциал алмазоности территории раскрыт только на половину, ещё остаются перспективы новых открытий и на Северо-Западе России. Необходима и разработка новых экономичных технологий извлечения алмазов из бедных руд или транспортировки таких руд к местам обогащения. Тогда можно вовлечь в эксплуатацию множество уже открытых забалансовых месторождений, расположенных вблизи действующих горно-обогатительных комбинатов. Должна быть продолжена экспансия «АЛРОСЫ» в Африке, прежде всего, в Анголе, где очень серьёзен потенциал алмазоносности обширных районов. Приходит пора и вернуться к вопросу об отраслевой диверсификации производства компании. Речь идёт о заброшенном проекте освоения месторождений железных руд в Южной Якутии. Это такое же с технологической точки зрения горное и обогатительное производство, как добыча алмазов. Иной только рынок, но освоить его – дело недолгого времени. Есть потребности отечественной металлургии, в том числе на Дальнем Востоке, есть рынок в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Отправляют же норвежцы железную руду в Китай аж по нашему Северному морскому пути.
Словом, для «АЛРОСЫ» пришло время, когда прибыли должны направляться по большей части не в карманы акционеров, а на развитие производства.
«ЗАВТРА». 4 августа 2017 года на подземном алмазном руднике «Мир» компании «АЛРОСА» в городе Мирный произошёл прорыв воды. Правда ли, что рудник фактически затоплен?
Вячеслав ШТЫРОВ. К сожалению, да. Сегодня подземный рудник «Мир» выведен из строя действующих, там идут отдельные работы, связанные с его консервацией.
Схематично говоря, коренное месторождение алмазов – кимберлитовую трубку – можно представить в виде цилиндра, поднимающегося с глубины, примерно, сто пятьдесят километров.
Именно с такой глубины в результате геологических процессов особые горные породы – кимберлиты, забирая с собой алмазы, прорываются сквозь вышележащие слои земной коры из верхней мантии на дневную поверхность или близкую к ней. Содержание алмазов в кимберлитах разных месторождений разное: от очень богатого до нулевого. Если трубка содержит алмазы, то, как правило, они находятся во всём её объёме. Наши месторождения разведаны до глубины в полтора – два километра. Возможно, в будущем, когда появится экономическая целесообразность, они будут доразведаны до более глубоких горизонтов. Геологические исследования показали, что некоторые трубки в результате тектонических процессов сдвинуты на определённой глубине и кимберлитовые тела обрываются.
Отработка алмазных месторождений начинается, как правило, экономичным открытым способом. Глубина открытых разработок определятся из двух параметров. Первый – техническая возможность обеспечить устойчивость карьера и работу технологического транспорта и погрузочных машин. Второй – чисто экономический. Отработку открытым способом надо остановить на такой глубине, чтобы оставшиеся ниже запасы кимберлитовой руды обеспечили рентабельность их добычи подземным способом. Если отработать карьер ниже этой отметки, то остаток руды может оказаться слишком мал, чтобы обеспечить прибыльность подземных работ. Тогда ценнейший минерал останется брошенным. Этого допускать нельзя.
Трубка «Мир» по содержанию в руде и качеству алмазов является одним из лучших месторождений на планете. Её отработка открытым способом началась в 1957 году, а завершилась в 2001 году. За это время карьер достиг предельно возможной глубины 530 метров от дневной поверхности. Сразу по завершении открытых горных работ началось строительство шахты для продолжения добычных работ до глубины 1240 метров.
При проектировании подземного рудника учитывалось, что по степени опасности он будет сверхкатегорийным. Это связано с тем что шахтные стволы и подземные выработки рассекают целый слоёный пирог разных горных пород: и подземные нефтегазовые коллекторы, и легкорастворимые соляные пласты, и толщи вечномёрзлых пород. Но самую большую опасность представляют подземные водоносные комплексы химически агрессивных высокоминерализованных вод. С одним из них – метегеро-ичерским – горняки столкнулись ещё при открытой отработке месторождения. Тогда были созданы мощнейшие системы водоотлива, позволившие доработать карьер до проектных отметок. Все эти обстоятельства учитывались в проекте. А для повышения степени защиты рудника от минерализованных вод были предусмотрены особые мероприятия: мощнейшая система водоотлива и из шахты, и из находящегося над ней карьера; над рудником на дне карьера была запроектирована специальная слоёная «пробка», предотвращавшая попадание в шахту вод; на верхних горизонтах оставлен для отработки через много лет в самый последний период жизни шахты 150-метровый целик из кимберлитовой руды для защиты нижележащих горизонтов. Всё это было выполнено в ходе строительства рудника.
Его эксплуатация сначала шла в нормальном заданном режиме. Затем началось упрощение проекта. Со ста пятидесяти до двадцати пяти метров уменьшили защитный целик кимберлитовой руды, ведь с верхних горизонтов алмазы легче и прибыльней добывать, чем опускаться вниз. В каких-то экспериментальных целях нарушили скважинами защитную пробку на дне карьера над рудником. К этому добавились чисто производственные упущения: вышли из строя насосы водоотлива, месяцами им не было замены. А вода накапливается в карьере и давит на рудник выше всяких норм и проектов, находит себе путь в естественных порах и сдвигах в горных породах, размывает соляные и оттаивает мёрзлые их слои, ручейками, а потом потоками попадает в шахту. Начинаются и учащаются сначала мелкие, потом всё более значимые обрушения в горных выработках. На них не обращают особого внимания: нужен план по добыче.
За неделю до затопления случается крупная авария, надо останавливать работы, но они продолжаются: нужны алмазы. Наконец, авария, полное затопление рудника, гибель людей. Сценарий, можно сказать классический – упрощённые подходы и решения, мелкие, казалось бы, недоработки и упущения накапливаются и накапливаются, наслаиваются друг на друга, а в финале – катастрофа.
Специальная комиссия по расследованию аварии в качестве её причины назвала исключительную сложность проектирования, строительства и эксплуатации такого сверхкатегорийного и уникального объекта в экстремальных природно-климатических и горно-геологических условиях, ошибки персонала. Наверное, это правильно. Но нельзя сбрасывать со счетов ещё одно обстоятельство. С середины 2000-х годов контрольный пакет акций в «АЛРОСЕ» перешёл федеральному Правительству. В компании наступили времена «эффективных менеджеров». Её Наблюдательный Совет, исполнительное руководство стали формироваться из людей весьма далёких от промышленности, в основном, финансистов и экономистов. Для них главными стали показатели роста прибыли, капитализации, дивидендов, контроль за сбытом продукции, денежными потоками, закупками ресурсов и прочие «интересные вещи». Нужды и заботы производства, социальные проблемы коллектива ушли на задний план.