Капур осталась стоять на месте с таким лицом, словно он только что отвесил ей пощечину.
Преодолев половину зала, Арктур вдруг заметил женщину, стоящую к нему спиной. Миниатюрная и элегантная, она была одета в жемчужно-белый брючный костюм… и она была Лорой Финн.
– Мам? – неуверенно позвал ее Арктур. – Мам!
В этот момент нерасторопный официант влетел в него, едва не сбив с ног.
– Гляди, куда прешь, осел! – с несвойственной ему грубостью выпалил Арктур, толкнув официанта в грудь. Рубашка оказалась залита красным вином (к черту, все равно он больше ее не наденет), но хуже было другое – Лора Финн исчезла из поля зрения.
– Мам! – Арктур пошел напролом, задевая танцующие пары. – Мама!
Несколько человек недовольно обернулось на крикуна. Слову «мама» было не место здесь, как и самой миссис Финн.
Она исчезла, словно призрак, но Арктур продолжал стоять посреди зала, тупо озираясь по сторонам.
«Нет, бред, – подумал Арктур. – Ее не может быть здесь. Все дело в шампанском».
Было тяжело дышать. Неужели снова паническая атака? Пять лет назад Арктура мучили регулярные приступы, и отец отправил его на принудительное лечение в закрытую клинику. Никто не должен был узнать, что сын влиятельнейшего Тигариана Финна – невростеник, который не выходит из дома без ингалятора.
«Все смотрят, не будь идиотом, – Арктур выпрямился и придал лицу безразличное выражение. – Это галлюцинация, не больше».
Сейчас репутация была дороже всего. Бывали случаи, когда игроков снимали с Кубка из-за пьяной драки на вечеринке или неадекватного поведения. Никто не должен был усомниться в том, что безупречный Арктур Финн, первый кандидат на победу, совершенно здоров и психологически устойчив.
Даже если мама каким-то образом была здесь, Арк не мог кинуться ей на шею. Не сейчас.
Не оглядываясь больше, он уверенно зашагал в свой номер.
Арктур и Вега шли по палубе. Точнее, их вели женщины и дети – те, кто уцелел, прячась в каютах.
И все же пленные могли держаться за руку. Последняя радость, доступная им перед смертью.
Пульсар заволокло темно-фиолетовыми грозовыми облаками, кое-где виднелись вспышки молний. Они были не такими как на Росс: гораздо более яркими и зловещими, и почему-то не сопровождались громом.
Матросы убирали остатки кракена. Куски щупалец, валяющиеся на палубе, резали на части и насаживали на длинные палки: не то рыб кормить, не то готовить себе же на обед.
Капитан корабля поприветствовал пленных без слов. Долгим взглядом он окинул Вегу, затем взглянул на Арктура, немного даже сочувственно, как тому показалось. Мол, «мне так жаль, что придется убрать тебя, парень».
Сопротивляться больше не было сил. Любое даже малейшее движение отдавалось болью во всем теле. Во рту не хватало нескольких коренных зубов, а левый глаз… кажется, его серьезно повредили чем-то острым. Впрочем, сейчас Арку было уже плевать.
Астронавтов поставили на колени. Вплотную подойдя к парню, пират приставил револьвер к его лбу. В этот раз он был намерен довести дело до конца.
Вега заплакала. Арк хотел повернуть голову, чтобы последний раз встретиться с ней взглядом, но ствол револьвера не позволил ему шевельнуться.
Люди Криди, как всегда, действовали слаженно. Однако сейчас им нужна была не просто скорость и ловкость: чтобы спасти астронавта, стоящего на палубе на коленях, Валентину Криди нужно было чудо.
Тесла подошла максимально близко. Ее огромные песчаного цвета паруса трепал шквалистый ветер, то и дело норовящий сбить Криди с мачты. Некоторые Внеединые уже заметили, что их берут на абордаж, но каждого такого наблюдательного тут же поражал дротик из Тора Макси.
Криди снял с плеча арбалет. Прицелился. Линза помогала видеть лицо капитана так близко, словно его срубленная голова уже лежала перед ним.
Вдох – выдох. Только один выстрел. Один шанс.
Стрела пронзила сердце пирата навылет. Еще одна – поразила голову. Внеединые были живучими тварями и даже с простреленной грудью могли существовать еще какое-то время.
Капитан повалился на палубу. Закричали матросы, взвыли женщины. Один за другим на корабль спрыгивали юниты: Рибл, Плим, Крассула. Они действовали очень аккуратно – Торы Макси парализовывали матросов, но не убивали. Лишние жертвы были не нужны.
Зачистка длилась всего три минуты. Вот последний из пиратов упал навзничь с дротиком в шее, и Крассула, тяжело дыша, закинула Тор за спину.
– Обыщите нижние палубы, – негромко скомандовал Криди, и двое юнитов, не говоря ни слова, отправились вниз.
– Что же они с тобой сделали… – Крассула склонилась над Арктуром.
Во время перестрелки Вега закрыла его собой, но сейчас, видя, что женщина с дредами хочет помочь, а не убивать, – отступила в сторону.
– Вот ведь ублюдки. – Крассула качала головой, бегло осматривая повреждения. Ее взгляд наполнился болью, когда она увидела то, что осталось от глаза капитана Финна.
– Вы врач? – спросила Вега.
– Знахарка, – кивнула Крассула. – Это то же самое, даже лучше.
– Сможете ему помочь? – Вега готова была просить ее на коленях.
– Я буду стараться, девочка. – Переливчатые глаза Крассулы встретились с умоляющими глазами Леви-Хоук.
Подошел Криди, кинул короткий взгляд на Арктура и произнес:
– Нам нужно срочно лететь на станцию. Здесь он долго не протянет.
В любой другой ситуации Маат Хост был бы счастлив, что летит на орбиту, но сейчас вся команда была обеспокоена судьбой Арктура Финна, и эта тревога передалась и ему.
Коррин Блаз тоже был рад, хоть его «радость» и была обильно приправлена такими словами, как «чертовы ублюдки» и «неудачники гребаные».
Вегу пустили к Арку через час после операции. Он выглядел гораздо лучше и даже был в сознании, вот только на левом глазу была плотная бинтовая повязка.
– Привет, – прохрипел он, увидев растерянную фигурку девушки в дверях. – Теперь я сам как пират. Без глаза.
Арктур попытался улыбнуться, но тут же поморщился: слишком много швов было наложено.
– Зато больше не будешь фотографироваться для плакатов. – Вега тепло улыбнулась и присела на краешек кровати.
– О, да, эти ежегодные фотосессии меня порядком задолбали, – бодро отозвался Финн.
Вега рассмеялась. Сейчас ей было как никогда легко, даже несмотря на то, что еще час назад они были в плену.
– Похоже, мы снова выжили, – сказала она.
– Я бы на это не рассчитывал. – Арктур как бы между делом взял ее за руку. – Не забывай: мы на одном корабле с Коррином Блазом.
– Это не корабль, скорее, какая-то конструкция. – Вега почувствовала, что краснеет.
– Еще не поняла? В этом мире все подчиняется сезонам дождя и засухи. – Арктур не сводил с нее взгляда. – Когда сухо, их машины ходят по земле, а когда дождь…
В этот момент Вега наклонилась и поцеловала его и ощутила на губах вкус медикаментов. Арктур был еще слаб, но в его ответном поцелуе чувствовалась страсть.
«Что же ты делаешь?» – произнес голос Корделии в ее голове. За измену Вегу ждал рециклер, если, конечно, им повезет вернуться обратно.
– Арк, – вдруг сказала она, отрываясь от него. – Я знаю, что нам нужно.
– Найти обитаемую планету. Остаться там, вдвоем.
Арктур смотрел на нее очень по-взрослому. Он больше не был тем заносчивым подростком из учебки: после крушения и кошмарного плена он осознал, что есть вещи важнее победы в игре, придуманной взрослыми.
Сердце Веги замерло. То, что он предлагал, было мечтой, сладким сном.
– Я бы осталась с тобой даже на гребаной каменюке. – Она улыбнулась и нежно погладила его по щеке. – Но нам надо вернуться на Росс и отменить Кубок Планет. Раз и навсегда.
В этот момент в каюту постучали. Из-за неплотно прикрытой двери виднелись лица двух ребят: наверняка они стояли здесь уже давно.
– Больному нужен покой, – возмущенно сказала Вега, выпрямляясь.
– Мы просто хотели посмотреть на… – послышался сдавленный вскрик: должно быть, парню помладше наступили на ногу. – …Узнать, как дела у капитана Финна.
Арктур посмотрел на Вегу и улыбнулся. Та в ответ закатила глаза.
– Ладно, заходите, – наконец сказала она. – Но только на пять минут!
В каюту просочились мальчик и девочка. Они обладали всеми чертами местного населения: длинные шеи, узкие и пологие плечи (без ключиц?), широкие брови и выбритые виски.
– Вы точно такие же, как в моем сне, – с восхищением выпалил мальчик. – Меня зовут Маат Хост, кстати.
– Ты видел нас во сне? – удивился Арктур.
– Да, только в нем вас убили Внеединые, – сказал Маат и тут же радостно добавил: – Хорошо, что это не так.
Арктур и Вега непонимающе переглянулись.
– Мы морфы, – пояснила девушка с ярко-рыжими волосами и светлыми ресницами. – Мы видим пророческие сны. Иногда.
– Хмм, воздействие пульсара привело к мутациям на генетическом уровне… – задумчиво произнес Арктур.
Настал черед Маата и Нут удивленно смотреть друг на друга.
– Вы не такие, как остальные, – догадалась Вега. – Как вся другая команда.
Мальчик нахмурился, а девочка поспешила пояснить:
– Они – юниты. Мы живем вместе, но они… как бы сказать… ущербные…
– Не говори так, Нут! – тут же вспыхнул Хост. – Это Валентин Криди, по-твоему, ущербный?!
Они вступили в перепалку, в которой мальчик отчаянно защищал этого Криди и остальных так называемых юнитов.
– Поразительно, – произнесла Вега, смотря перед собой. – Два разных вида, живущие в мире на одной планете. Как неандертальцы и кроманьонцы…
– Одни из них потом вымерли, – негромко добавил Финн. – Вот только не помню, кто…
Арк и Вега продолжали держаться за руки и наблюдать за ребятами, немногим младше их самих. Обитатели другой галактики, обладающие к тому же паранормальными способностями, они препирались, как самые обычные дети.
– В моем сне с вами был еще один человек, – вдруг вспомнил Маат.
– Хираку, – неприязненно сказала Вега.
За всеми прошедшими событиями они совсем забыли об Итане, угнавшем корабль Арктура.