Поверхность планеты дрожала. Еще пятнадцать минут, и из-за дальних хребтов покажется убийственное солнце. Арктуру казалось, что он уже видит огромную раскаленно-красную каемку, но это было всего лишь гало. Настоящее солнце испепелило бы его за две минуты.
Плато осталось позади, но расслабляться было рано. Впереди лежал почти что отвесный подъем к вулкану. В воздухе кружился пепел, и на мгновение Арктур замер, позволив себе небывалую роскошь: стоять и смотреть, как на ладонь ложатся крупные серые хлопья.
«Мне не подняться сюда без снаряжения, – мелькнуло в голове. – Я разобьюсь».
Мысли звучали в голове, словно чужие слова, не вызывая эмоций. Все зря? Ну и пусть. Зато теперь он увидит самый красивый во вселенной рассвет. Свой последний рассвет.
Можно больше не идти, не сражаться. Вега и Криди улетели, они будут в безопасности на Дее, разве не это важно? А он, Арктур Финн, дошел до своего предела, и теперь он сгорит у подножья этого вулкана. В месте, куда его привела мать.
Снежинки из пепла садились на ладонь. Какой же древний скафандр, едва ли не разваливается… А это еще что?
Внимание Арка привлек странный рычаг, торчащий из рукава. Осторожно выдвинув его, так, чтобы пульт управления лег в ладонь, Арктур нажал на красную кнопку. В тот же момент он почувствовал, как левая половина его тела медленно поднимается в воздух.
– Джетпак?! – удивленно воскликнул он и тут же нервно рассмеялся.
Выдвинул рычаг из второго рукава, вложил в ладонь. Глубоко вдохнул и вдавил обе кнопки разом. Реактивная тяга мягко приподняла его над раскаленной землей. Невысоко, но, если оттолкнуться и вдавить посильнее, гравитация поможет ему взлететь на ближайший уступ.
Арктур почувствовал, как взволнованно забилось сердце: кажется, его песенка еще не спета.
Алое солнце показалось из-за хребтов, когда истерзанные руки Арктура Финна уцепились за последний выступ. Он не чувствовал ладоней: наверняка, когда он снимет скафандр (точнее, если он его снимет), пальцы будут напоминать вареные сосиски без кожицы. Камни были горячими, но еще невыносимей был воздух, который затягивал и отфильтровывал его шлем. Раскаленный, удушливый, вонючий – он иссушал ноздри и обжигал бронхи.
«Я почти труп», – думал Арк, по инерции продолжая карабкаться наверх. Реактивный ранец сделал свое дело – сотни метров остались внизу, на относительно прохладной поверхности. А прямо перед ним простиралось жерло вулкана: огромная, бездонная чернота, выплевывающая искры.
– Мне что, шагнуть туда? – зло пробормотал Арктур.
«Нет. Смотри», – прозвучал в голове отчетливый голос. Не Лоры и не кого-то другого. А словно его самого, только более уверенного и взрослого. Его из другого мира.
Этот голос был таким вкрадчивым и спокойным, что Арк повиновался. Подойдя вплотную к бездне, он принялся смотреть в черноту под ногами. В черноту, вспыхивающую искрами, словно сверхновыми.
Неожиданно ему показалось, что из жерла вулкана до него доносится голос:
– …более двухсот лет назад наши предки отправили в космос юных первооткрывателей. Пятнадцать юношей и девушек, отдавших свою жизнь во имя продолжения человеческого рода. Благодаря им мы живы сейчас и процветаем!
Арктур отшатнулся от края. Что за бред?! Наверняка он перегрелся, и теперь его мозг агонизирует перед своей неотвратимой кончиной.
«Смотри. Слушай», – шепот «взрослого» Финна вернул к реальности. Голос действительно был, и доносился он из черноты под ногами.
– Завтра мы почтим память предков, отправив пятнадцать претендентов на Кубок Планет… Пусть игра будет честной и послужит сплочению нашей галактики!
Арктуру были знакомы эти слова; он определенно слышал эту речь раньше, вот только где?
– Дамы и господа! – продолжал голос. – Претенденты, которые уже завтра станут игроками! Как вы знаете, с каждым годом климат на Росс становится все жарче, Ледники на полюсах продолжают таять, а пустынные зоны – расширяться…
«Ну конечно! Это же речь астрофизика Сарка на той самой вечеринке перед началом Кубка! – Мысли Арка текли медленно, как марево раскаленного воздуха. – И сейчас вулкан проигрывает ее для меня… вот только с какой целью?»
Солнце взошло почти наполовину. Утро шагало по планете, высушивая последние озера, взрывая гейзеры и освобождая лаву из оков земной коры. И только вулкан с его единственным гостем все еще держался, все еще сопротивлялся необратимым изменениям.
– Мой проект ионных двигателей поможет изменить орбиту Росс, сместив ее дальше от расширяющегося красного карлика – нашего с вами солнца…
Арктур упал на колени. Он варился в своем скафандре, точно рак в закрытой кастрюле, но слова, эти чертовы слова чертового астрофизика продолжали звучать в его ушах. Не молитва, не слова последней воли, не раскаяние или прощание… а пафосная речь господина Сарка!
«Какая глупая шутка, мам! – подумал Арк, ощущая, как вибрация вулкана усиливается до предела. Сейчас он взорвется, уже совсем скоро… – Ты привела меня в никуда».
Чьи-то сильные руки затащили его на борт. «Аркадии» пришлось подлететь совсем близко к вулкану, чтобы подобрать умирающего Финна. И все же они успели: Вега, Криди и Нут Мускари.
– Он жив? – голос Криди. – Он дышит?
– Он жив. – Голос Нут дрожит, как и ее пальцы, которые подсчитывают его пульс.
Обугленный скафандр лежит на полу – это первое, что Арктур видит своим единственным глазом. Второе – испуганные глаза девушки-морфа и ее белое лицо.
– Вега? – позвал Арктур, попытавшись встать.
– Тшш. – Криди положил тяжелую руку ему на грудь. – Вега уводит нас подальше от солнца.
Арктур закрыл глаза и замер, ощущая, как вибрирует пространство вокруг. Но уже не земля под ногами, а маленькая консервная банка в космическом пространстве, «Аркадия», убегающая как можно дальше от смертельной звезды.
– Она справится, – усмехнулся Арк, проваливаясь в сон. – Не сомневайтесь.
Арктур проснулся от странного ощущения, словно кто-то или что-то стояло над ним и смотрело в упор. Он резко сел на маленькой койке. Живот крутило, во рту простиралась выжженная пустыня, а голова звенела, точно колокол, в который неистово били маленькие человечки.
Он был один в маленькой пассажирской каюте «Аркадии».
Арктур подпер голову руками. Из его локтевых вен торчали иглы катетеров, должно быть, он несколько часов провалялся под капельницами. Вега, Нут и Криди… они рисковали собой, чтобы спасти его с верхушки вулкана. А он… он так и не узнал ничего ценного!
В нарастающем, словно ломка, отчаянии Арктур запустил пальцы в отросшие спутанные волосы. Если бы он не повел своих друзей на эту чертову планету, Маат и Плим были бы живы сейчас!
Герман Мато предупреждал, что в космосе ему придется принимать серьезные решения. О том, кому жить, а кто должен уйти с дороги. Но психологически Арктур Финн не был готов к этому, да и кто готов в пятнадцать лет?
– Я не лидер, нет, только не я, – произнес Арктур себе под нос, мотая головой.
Заскрипел вентиль входной двери: это была Вега. Встретившись глазами ровно на одну секунду, двое практически одновременно бросились друг к другу. Но объятий было мало: взяв лицо Веги в свои ладони, Арктур принялся целовать ее, а та с жадностью отвечала на поцелуи.
– Я ничего не узнал, Вега. – Арк с нежностью зарылся в ее густые каштановые волосы. – Все было зря!
– Это неважно. – Та улыбалась, уткнувшись ему в грудь. – Ты жив.
– Все благодаря тебе… вам. – Арктур погладил Вегу по голове. – Вы вытащили меня, когда я сдался.
– Старикашка велел улетать, когда солнце взошло, – сквозь слезы усмехнулась девушка.
– И что ты сделала? – Парень прижался лбом к ее лбу.
– Я сказала… – Вега взглянула в единственный глаз Арктура, на втором все еще была марлевая повязка. – Я сказала, что тогда ему придется лететь без меня.
– Тогда мы сгорели бы вместе, – покачал головой Арк.
– Ну и что? – беззаботно улыбнулась та, но Арк категорически мотнул головой. На короткий миг он представил, что потеряет и ее, и ему стало плохо.
– Ты должна жить, – сказал он, целуя ее. – Ты будешь жить, что бы ни случилось.
Нут Мускари сидела в оружейной рубке. Она всегда любила оружие, и оно отвечало ей взаимностью. Гашетки турелей идеально лежали в широкой ладони; сделав вид, что собирается выстрелить по мишени, Нут несколько раз навела прицел на туманность Тарантула.
«Это я должна была идти к турелям, не он», – эта мысль снова и снова обжигала ее, гораздо сильнее, чем нейтронный выстрел Блаза.
Нут знала Маата Хоста всю свою жизнь, ведь они родились и выросли в одной деревне. Но только на Тесле она впервые заметила, что он влюблен в нее. Как обидно, что у нее не осталось ни одной вещички Маата! Сейчас она была бы рада держать в руках любой камень, которого он касался.
– Ты здесь, – произнес голос Криди за спиной.
И как только он нашел ее, ведь Нут старательно пряталась от всего экипажа?
– Чувство вины, да? – лишившись глаз, Валентин стал еще более проницательным. Или раньше она просто не замечала этого?
– Это я должна была идти к турелям. – Как ни старалась Нут, ее голос дрожал и срывался.
– Ты сделала то, что тебе приказала капитан. – Криди провел рукой по приборной панели.
– И что с того?! – Нут рассердилась. – Это не оправдание!
– Знаю. – Валентин нашел ее руку и сжал, продолжая смотреть в пустоту. – Это я должен был проверить стыковочные шлюзы, а не Плим. Я виноват в ее смерти, косвенно, но мне жить с этим.
Нут прикусила губу. Не только она, но каждый на этом корабле пережил потерю.
– Мы выжили, а они нет, – продолжал Криди. – Нам придется учиться жить с этой болью, жить вопреки всему. Улыбаться через слезы, до тех пор пока они не отпустят нас. А мы не отпустим их.
Нут заплакала. Отпустив турели, она обняла своего слепого лидера, а тот обнял ее. Слезы Мускари текли по его жилетке, но Криди было все равно. Он не мог плакать, но его тело сотрясалось от беззвучных всхлипов.