— А если бы энцефалографа не было?
— Мы бы решили, что он мертв.
— Мы же не мертвы?
Она улыбнулась:
— Нет, вы — нет. Натэниел ест за пятерых и все равно два фунта потерял меньше чем за сутки. Дамиан выпил крови больше, чем может поместиться в одном вампире и продолжает пить. Ашер говорит, что это они для вас горючим заправляются.
Я кивнула, вспомнив слова Белль.
— Он прав.
Я подумала, не найти ли мне мысленно Натэниела и Дамиана, проверить, как там они. Но боялась сбить равновесие, то ли прервать поток энергии, которая нас питает, то ли высосать слишком много. Сейчас как-то все получалось, и очень хорошо, пусть так и будет. Белль сказала, что я научилась это делать у Жан-Клода, но она ошиблась. Я думаю, это сделал для нас сам Жан-Клод до того, как потерять сознание, потому что я понятия не имела, как он все это организовал. И я очень тщательно сейчас следила, чтобы не сделать щиты между собой и ребятами ни сильнее, ни слабее. Поддерживать как есть. То, что работает, не ремонтируй.
— Вампиры беспокоятся, что если младшие вампиры заснут дневным сном, то могут не пробудиться — Жан-Клод так сильно ранен, что у него энергии может не хватить.
Я кивнула, проглотила слюну — глотать было больно, но не в моем горле, хотя чувствовала я своим. Как будто что-то мешало, большое и твердое, пластик какой-то.
— Ричард достаточно пришел в себя, чтобы ощутить интубацию — потому что я ее чувствую.
— Не знаю даже, хорошие это новости или плохие, Анита. Еще не скоро его организм сможет обходиться без аппаратов.
— Нужно, чтобы Жан-Клод очнулся до рассвета, настолько очнулся, чтобы не высосал меньших вампиров до смерти, — сказала я.
Она посмотрела на меня очень серьезно:
— Вот это и обсуждают вампиры.
Я ощущала присутствие вампиров за дверью, слышала спорящие мужские голоса.
— Скажи охранникам, пусть пропустят Ашера и тех, кто с ним.
Она посмотрела на меня вопросительно, но направилась к двери. А когда я увидела, кто в эту дверь вошел первым, я улыбнулась и как-то почувствовала, что все образуется. Все будет в порядке, потому что Эдуард с нами.
25
Он улыбался мне, покачивая головой, стоял, глядя на меня сверху вниз. Очень приятный на вид, продукт нескольких поколений выведения чистой породы БАСП: светлые волосы, голубые глаза, ростом чуть ниже пяти футов восьми дюймов, но вписывающийся практически в любой интерьер. Тут лоск очарования стал таять как по волшебству, и в этих синих глазах тепло сменилось холодом зимнего неба — истинной сутью Эдуарда. Цвет глаз не переменился, но полностью переменился взгляд. Спокойное лицо ничего не выражало. Если бы я не видала вампиров, то сказала бы, что Эдуард лучше всех моих знакомых умеет делать непроницаемое лицо.
Когда-то появление Эдуарда возле моей кровати означало бы, что он явился меня убить. Сейчас оно значило, что я спасена. Все мы спасены — насколько это возможно. Насчет метафизических сил Эдуард не очень, но против оружия и боевых навыков Арлекина он отлично справится. Магия — это моя епархия, а в вооруженной битве лучше Эдуарда никого нет.
— Привет, — сказала я все еще пересохшим горлом.
У него дернулись губы:
— Не могла еще несколько часов остаться живой?
И в его голосе еще слышались интонации легкой улыбки вначале, а в конце — совершенно пустой голос, без малейшего акцента, без малейшего намека, откуда он родом.
— Я живая.
— Тебя пришлось дважды запускать, Анита.
Державшаяся незаметно Лилиан тут же оказалась рядом:
— Буду вам очень благодарна, если вы не станете пугать моих пациентов.
— Она предпочитает правду, — ответил он, даже не глянув на нее.
— Он прав, док, — сказала я.
Она вздохнула.
— Ладно, но давайте тогда говорить правду постепенно. Весь день она в основном была мертва.
Я только через секунду поняла, что доктор Лилиан пошутила. Эдуард глянул на нее и повернулся ко мне:
— Если верить вампирам, на постепенность у нас нет времени.
— Ты мне расскажи, что тут творится.
— Многое. Если я начну все рассказывать, наступит рассвет, и твои любимые вампирчики помрут навеки.
— Тогда расскажи самое необходимое.
— Жан-Клод затратил кучу энергии, чтобы пробудить всех вампиров города до того, как отключился сам.
— Я при этом была.
— Не перебивай, — сказал он слишком серьезно, и мне это не очень понравилось. — Вампиры и оборотни составили план, чтобы выделить тебе как можно больше энергии как можно быстрее. Энергии, чтобы ты влила ее в Ричарда и Жан-Клода.
— Почему ты говоришь это мне? Почему не Ашеру, не…
— Перебила, — сказал он.
Глаза его были холодны, лицо серьезно.
— Прости, — извинилась я.
Лилиан издала звук, на который повернулись мы оба.
— Вы сказали, что от вас она новости воспримет лучше, а я не поверила. Теперь верю.
Он посмотрел на нее внимательно.
— Извините. Я стану в сторонке, и перестанем терять время.
Она отошла.
— Мне этот план не понравился, а тебе он будет просто противен, но я выслушал их соображения, и лучшего плана у нас нет.
Я подняла руку. Он даже улыбнулся, но до глаз улыбка не дошла.
— Да?
— Ты считаешь этот план хорошим?
— Я не могу придумать лучше.
— Правда? — глянула я на него.
— Правда, — кивнул он.
То, что у него лучшего плана не было, говорил о многом. Говорил достаточно, чтобы я не стала спорить.
— Хорошо, излагай мне этот план.
— Ты питаешь ardeur от главы еще одной группы зверей и берешь всю их энергию. Как поступила с крысолюдами.
Он говорил ровно и уверенно, хотя сам узнал об ardeur’е всего несколько часов назад. Влетел в середину кризиса метафизических масштабов и не смутился, а если смутился, то не подавал вида. В этот момент я его любила — любовью вроде мужской дружбы. Он ни разу меня не подвел и никогда со мной не темнил — за это я его и любила.
— Что за группа?
— Лебеди, — ответил он.
Я уставилась на него удивленно:
— Прости, не расслышала?
Он улыбнулся — улыбка была холодная, но настоящая. Ему было весело.
— Я так понимаю, что лебединый король тебе не лучший друг.
— Не то чтобы. И он, и прочие главы групп бывали приглашены в дом на обед, но… — Я мотнула головой, пытаясь избавиться от ощущения в горле предмета, которого там не было — вроде фантомной боли. — Я никогда о нем в этом смысле не думала, и есть в Сент-Луисе группы побольше и посильнее лебедей.
— Когда ты питалась на царе крыс, почти все они попадали без сознания, — сообщил Эдуард.
— Что-что?
— Ты слышала, — ответил он.
Я вспомнила вскрик Жан-Клода у меня в голове — он крикнул «нет», когда я потянулась за последним кусочком энергии Рафаэля.
— Я не хотела.
Лилиан выглянула у Эдуарда из-за плеча.
— Тебе просто повезло, что я была среди тех, кто остался на ногах.
— А почему ты не свалилась?
Она задумалась с грустным видом, потом покачала головой.
— Не знаю.
— На «почему» у нас нет времени, — сказал Эдуард.
— Согласна, — поддержала его Лилиан.
Я просто кивнула.
— Крысолюдов все еще не сто процентов, Анита. Ты их действительно проредила. Мы не можем себе позволить, чтобы ты так же поступила с гиенолаками.
— Без проблем. Уж кто-кто, а Нарцисс в список моих дел на сегодня не входит.
Он шевельнул губами — почти в улыбке, но потом сдался и засмеялся.
— Я теперь его видел, и… — Он тряхнул головой и сказал: — Я бы тоже не хотел его видеть в списке своих дел, но он сделал хорошее предложение. Предоставил нам всех гиенолаков, которых мы просили.
Тут у меня возникла мысль:
— Если почти все наши бойцы свалились, почему Арлекин не напал?
Он кивнул:
— Вот и я не знаю.
— Арлекин состоит из супербойцов. Вроде тебя в вампирском варианте. Должны были атаковать.
— Ашер и прочие вампиры и посейчас гадают и строят гипотезы, отчего Арлекин не воспользовался ситуацией. Это все я тебе потом расскажу, потому что сейчас… — Он сделал движение, будто хотел взять меня за руку — и убрал руки. — Ты мне доверяешь?
Я сдвинула брови, глядя на него:
— Ты же знаешь, что да.
— Оборону я организовал, все прикрыл, Анита. Но только ты можешь передать Жан-Клоду достаточно энергии, чтобы сохранить жизнь меньшим вампирам.
Я хотела спросить о многом, но он был прав. Я должна довериться Эдуарду, знать, что свою работу он сделает, и я доверялась, но…
— Лебедей-оборотней в городе не так уж много.
— Мы сперва обратились к львам, но их Рекс отказал нам.
— Джозеф отказал нам в помощи? — Я не стала скрывать, как это меня потрясло.
— Да.
— Мы же ради львов из кожи вон лезли. Черт, я же даже спасла ему жизнь однажды… или дважды, не помню.
— Его жена сказала, что секс у него будет только с ней.
— Не в сексе же тут дело, Эдуард!
Он пожал плечами.
— Львы не станут мешать вампирам умереть.
Я это сказала вслух, чтобы сама услышала. Потому что не могла поверить.
— Я бы это воспринял так, — согласился он.
Мы переглянулись, и я почувствовала, что у меня глаза так же холодны, как у него. И подумали мы одно и то же: львы за это заплатят. Паразиты неблагодарные.
— Осталось меньше двух часов, Анита.
Я кивнула:
— Это значит, что времени на ошибку у нас нет, Эдуард. У лебедей энергии достаточно?
— В этой стране лебединый король — Донован Риис.
— Знаю. Ему приходится ездить между группами, приглядывать и решать возникающие проблемы. Еще он рассказывает в других городах, как отлично действует у нас тут мохнатая коалиция. Создать еще одну коалицию он не пытается, просто рассказывает. Но нам уже звонят из других городов и уточняют детали.
— Политик, — сказал Эдуард.
Я кивнула:
— Быть лебединым царем — сила врожденная. Я думаю, он прямо рождается со всеми нужными умениями. Донован говорил, что обычно в том же поколении рождается королева лебедей и они правят вместе, но вышло так, что не родился младе