- Профиль? - переспросила Клодия. - О чем это вы?
- Олаф из особых войск. Он наемник, солдат и шпион, и довольно неплох в своем деле.
- Не просто неплох, - возразил Олаф. - Я лучший.
- Можете обсудить это как-нибудь с Эдуардом, - хмыкнула я. - Но он действительно хорош, Клодия. Он уже участвовал со мной в одном деле, и оказался… полезен, - я облизала пересохшие губы. - Но женщины, с любым описанием, не должны оставаться с ним наедине.
- Почему? - спросила Клодия.
- Я же дал слово, - напомнил Олаф.
- Я намерена относиться к тебе, как к завязавшему алкоголику, Олаф. Просто держись подальше от искушений, ладно?
- Но мы убьем тех женщин вместе, верно? - уточнил он. Я снова облизнула губы, после чего неохотно кивнула.
- Полагаю, что так.
- Тогда другие искушения меня не потревожат.
В обычных обстоятельствах я просто палила серебряными пулями, дырявя вампиров до тех пор, пока не наступит рассвет. Старые добрые колья тоже шли в дело. Но сейчас речь идет об Арлекине. К ним надо относиться, как если бы они были мастерами-вампирами, живучими гадами. А значит, сначала серебряная пуля, затем - отрезать голову, вырезать сердце и сжечь то и другое. А тело надо жечь отдельно. Потом развеять пепел над проточной водой, причем над разными потоками, если уж ты совсем параноик. Говорила ли во мне паранойя либо просто осторожность? Эти две вампирши едва не убили Жан-Клода, Ричарда и меня на расстоянии, использовав для этого невиданные мною ранее силы. Так что паранойя отпадает.
Это весьма неприятная и грязная работа - обезглавливать и вырезать сердце. Некоторые истребители уходят на пенсию, проделав такое несколько раз. У них просто недостаточно крепкий желудок для этого. А у меня крепкий? Пожалуй, да. Позволю ли я Олафу помочь мне с этим? Черт, можно подумать, будут другие добровольцы. Эдуард, попроси я его, сделал бы это, но, по правде говоря, у Олафа расчлененка получается лучше. Умение приходит с практикой, а у Олафа было предостаточно практики.
- Что ты имеешь в виду, говоря что он алкоголик? - повторила вопрос Клодия.
- Расскажи ей, Эдуард. А я пойду за документами.
- Без охраны ты никуда не пойдешь, - возразил он.
- Ладно, - согласилась я. - Пошли со мной охранников.
- А где эти твои документы?
- В моем портфеле, у Жан-Клода.
- Ты не пойдешь в «Цирк Проклятых» без меня, Анита.
- Или меня, - добавил Олаф.
- А если я скажу «и меня», ты не разозлишься? - полюбопытствовал Питер.
- Разозлюсь, - нахмурилась я.
Он широко ухмыльнулся. Очевидно, Питер был счастлив находиться здесь, имея при себе пистолеты и ножи. На нем даже была черная футболка, но хотя бы джинсы были обычные, голубые. А вот кожанка тоже черная. Ботинки были коричневые, похожие на те, что носил Эдуард - настоящие ковбойские сапоги, не то что обувь Олафа, какую носят на танцульки. Хотя последнюю мысль лучше держать при себе.
- Я с ними полностью согласна, - сказала Клодия.
- Твоего мнения никто не спрашивал, женщина, - произнес Олаф.
- Так, давай-ка проясним вопрос прямо сейчас, - перебила его я. - Клодия - одна из наших офицеров. Нравится тебе это или нет, но я доверяю ей свою жизнь.
- Она почти позволила тебе умереть.
- А разве я не загремела пару раз в больницу там, в Нью-Мехико, когда ты должен был прикрывать мне спину?
Злость исказила его лицо, губы вытянулись в ниточку, отчего глаза еще сильнее стали похожи на пещеры.
- Не рычи на Клодию, раз сам не можешь лучше. - Как только я это произнесла, сразу поняла, что не стоило этого делать.
- Я могу сделать лучше, чем какая-то баба.
- Вот черт, - ругнулась я.
- Анита, - позвала меня Клодия.
- Позволь мне показать ему, что почем.
Я тяжко вздохнула.
- Как бы не привлекательна была мысль посмотреть на вашу с Олафом драку, все же не стоит. Я знаю, где те двое вампирш, и у меня есть ордера на их ликвидацию.
- А откуда ты знаешь, где они? - полюбопытствовал Эдуард.
- В своем видении я увидела, как со столика упал блокнот с названием отеля. Если только они не проснулись и не переехали, мы их накроем там, - тут я посмотрела на Олафа. - Если не будешь нас задерживать, задираясь с охранниками, тогда мы убьем этих вампирш уже сегодня. Они достаточно сильные, чтобы нужно было отрезать им головы и вырезать сердца.
- Как тогда, в Нью-Мехико, - произнес он с предвкушающим рычанием в голосе.
Я утвердительно кивнула, сглотнув ощущение приближающейся тошноты.
- Да.
- Ради того, чтобы снова поохотиться с тобой, Анита, я позволю ей считать, как ей удобней.
Я поняла, какое огромное одолжение сделал мне Олаф. Но Клодия сказала:
- Я так не считаю, здоровяк, я в этом уверена.
- Клодия, - одернула ее я. - Пожалуйста… о, черт, просто держись от него подальше, ладно? Он ничего не может поделать со своим отношением к женщинам. Просто дай ему свободного пространства, и все будет нормально. Договорились?
Клодия кивнула, хотя было видно, что ей это очень не нравится.
- Здорово. Эдуард, просвети охранников насчет того, почему нельзя оставлять с Олафом женщин. Я хочу повидаться с Ричардом с глазу на глаз, а не метафизически. Когда закончишь объяснять всем, какой большой и плохой мальчик наш Олаф, найди меня, чтобы отвезти в «Цирк» за ордерами.
- Не хочу выпускать тебя из своего поля зрения без охраны, Анита.
- Господи, Эдуард, сейчас день!
- Да, но ты не хуже меня знаешь, что у мастеров-вампиров есть люди-слуги и животные, которые их защищают, да и просто люди-жертвы, выполняющие то, что им приказано.
Я излишне поспешно кивнула.
- Ладно, ладно - ты прав. Я устала и… о, черт, просто дайте мне пару охранников, и я пойду схожу к Ричарду.
Мне стоило догадаться, что если охранников будет выбирать Эдуард, то одним из них будет Питер. Просто отвести меня в лазарет не представлялось сложной боевой задачей, по крайней мере, в теории. Я пошла к двери, сопровождаемая одним охранником спереди, вторым сзади. Тылы прикрывал Питер.
ГЛАВА 30
У дверей палаты Ричарда я поцапалась со своими охранниками. Вторым был Циско, которому было всего восемнадцать. Я чувствовала себя, как на выпускном балу. Но тот факт, что оба они были подростками, не делал их менее упрямыми. Черт, да скорее наоборот.
- У нас приказ, - заявил Циско. - Тебя постоянно должен сопровождать хотя бы один охранник. - Он провел рукой по своим осветленным на кончиках волосам и нахмурился. Ситуация его явно не радовала.
- Мне не нужна компания, чтобы повидаться со своим бой-френдом.
- Приказ есть приказ, - возразил Циско.
Я бросила взгляд на Питера. Мне все еще было непривычно смотреть на него снизу вверх. По телефону я представляла его одного со мной роста, с коротко стриженными каштановыми волосами. Но теперь он брюнет, а прическа у него, хоть и не совсем скейтерская, но очень похоже - сверху волосы чуть длиннее, чем по бокам. Стрижка более современна, и более подростковая, а не детская. Мне это не нравилось.
- Питер, мне нужно побыть с ним наедине, ты же понимаешь это?
Он улыбнулся и покачал головой.
- Мне уже не четырнадцать, Анита.
- И что?
- Я тебе сочувствую, но я не дурак. Эдуард отдал приказ, Клодия и Ремус его подтвердили.
Они оба выглядели достаточно юными, чтобы я могла попытаться смутить их предстоящей интимностью встречи с Ричарда.
- Ладно, так кто из вас готов смотреть на нашу с Ричардом бурную встречу?
Парни обменялись взглядами.
- Насколько бурную? - уточнил Циско.
- Не знаю. Может, я зарыдаю, а может, начнем ссориться. С Ричардом никогда не скажешь наверняка.
Циско обратился к Питеру, словно меня здесь и не было:
- Да, они довольно странно ведут себя друг с другом.
- Странно? Это как?
- Я все еще здесь, - напомнила я.
Циско устремил на меня взгляд своих огромных темных глаз.
- Вы с Ричардом вместе смотритесь пугающе странно. Признай, ведь это правда.
- Пугающе странно, да? - выдавила улыбку я. Циско кивнул, и я вздохнула.
- Ладно, может и так. Но я все равно предпочла бы повидаться с ним наедине. Он едва не умер, так же, как и я.
- Извини, Анита, - сказал Циско. - Я так не могу. Один из нас должен при этом присутствовать.
- Мое слово что, вообще ничего здесь не стоит?
- Клодия и Ремус достаточно ясно дали мне понять, что если я еще раз подведу их, то вылечу отсюда вверх тормашками. И я не стану их подводить.
- А что ты такого натворил? - полюбопытствовал Питер, после чего отчетливо покраснел. - Прости, прости… это не мое дело. Потом об этом.
- Потом, - кивнул Циско.
Он повернулся к дальнему концу коридора и принюхался. Из-за угла вышла Солидат. Когда она заметила нас, лицо ее резко исказилось, словно от боли. Она рухнула на четвереньки и поползла в нашем направлении. Не так, почти сексуально, как могут ликантропы, а неустойчиво, будто ей было трудно двигаться.
- Что такое? - спросила я.
Ее голос прозвучал также разбито, какой выглядела она вся.
- Я стреляла в Ричарда. Прости.
- Ты стреляла в Ричарда, - повторила я обернулась к Циско.
Он пожал плечами, взглядом подтверждая это.
- Если бы она не выстрелила, он мог вырвать сердце Жан-Клода.
- Прости, - повторила Солидат, - Я не знала, что еще можно было сделать.
Она замерла в метре от нас, держа руку на весу, а голову склоненной. Я уже видела, как львы принимают такую позу. Я молча смотрела на женщину, протянувшую руку, прося прощения. Она выполняла свою работу, и все. А что бы я сделала на ее месте? Я бы застыла столбом. Не смогла бы выстрелить в Ричарда, чтобы спасти Жан-Клода. Я бы застыла, и Жан-Клод был бы уже мертв. Что, вероятно, убило бы и нас с Ричардом. Вот дерьмо.
- У нее забрали оружие, - заметил Циско. - До выяснения.
- Как у копа, открывшего стрельбу, - произнесла я.