Она рассмеялась, и я почувствовал острую боль в груди. Она посмотрела на свою татуировку El Riesgo Siempre Vive – похоже, ее впечатлил тот факт, что цитата мне знакома.
– Ладно. Садись, ангелочек.
– Спасибо, бабуля. – Я сел рядом с ней и, как и она, положил ноги на спинку кресла, стоявшего передо мной.
– Погоди, ты сказал «бабуля»?
– Да, потому что ты назвала меня ангелочком. И это уязвило мою гордость.
Она снова засмеялась, на этот раз громче, и боль в моей груди усилилась.
Вблизи она была еще более шикарной; ее глаза, которые сначала показались карими, на самом деле были скорее янтарными, а в золотистых радужках поблескивали медные искры.
– Извини, – сказала она. – У тебя очень юное лицо. Тебе сколько лет?
– В прошлом месяце исполнилось восемнадцать.
Она ухмыльнулась.
– Жаль. Моя тема – малолетки.
– Супер, – ответил я. – Педофилка-алкоголичка.
Она рассмеялась в третий раз – фыркая по-девчачьи, и у меня снова возникли проблемы с сердцебиением. Затем она снова перевела взгляд на фляжку.
– R2, – пробурчала она доверительным тоном, – сон становится все страньше. В нем появился симпатичный, остроумный мальчик. Невероятно, да?
Я едва не спросил, не про меня ли речь. К счастью, катастрофы удалось избежать.
– Не хочу тебя расстраивать, – сказал я, – но это тебе не снится.
– Серьезно? Почему ты так в этом уверен?
– Потому что все это, ясное дело, снится мне. Как это может сниться тебе, если ты – как и все вокруг – лишь плод моего воображения?
– Не хочу тебя расстраивать, – ответила девушка, ткнув в меня фляжкой и пролив часть ее содержимого мне на ногу, – но я – не плод воображения.
«Какая удача», – подумал я, однако с улыбкой сказал:
– К сожалению, я тоже. Значит, все это происходит прямо сейчас с нами обоими.
Она кивнула и сделала еще глоток.
– Именно этого я и боялась. – Она наконец-то протянула мне фляжку.
Я покачал головой.
– Хочу нормально соображать во время брифинга. – И, словно ответ был недостаточно отстойным, я добавил: – К тому же я еще не в том возрасте, чтобы пить.
Она закатила глаза.
– Ты хоть понимаешь, что нам сейчас объявят о конце света? Хочешь узнать эту новость на трезвую голову?
– Убедила, – сказал я, забирая у нее фляжку.
Когда я поднес фляжку ко рту, девушка запела:
– Правонаруши-и-тель, правонаруши-и-тель.
Я умоляюще взглянул на нее.
– Не надо, пожалуйста. А то у меня из носа польется.
Она с важным видом кивнула и подняла вверх три пальца.
– Не буду, честное скаутское.
Я закатил глаза.
– Даже не верится, что ты когда-то была скаутом.
Она прищурилась, а затем стянула вниз длинный полосатый носок, показав татуировку – зеленый логотип «герл-скаутов Америки» на левой голени.
– Возражение принимается, – сказал я. – А другие клевые татухи у тебя есть?
Она ударила меня в плечо – сильно – и указала на фляжку, которую я все еще держал в руке.
– Не тормози, ангелочек. Пей до дна.
Я сделал маленький глоток – но этого оказалось достаточно. Огненная жидкость заставила меня закашляться. Я не разбирался в крепком алкоголе и поэтому не знал, что во фляжке, но, по моим ощущениям, это было ракетное топливо с добавкой растворителя. Я понимал, что девушка наблюдает за мной, и поэтому заставил себя сделать второй глоток, побольше. Затем я элегантным движением вернул ей фляжку, хотя на глаза у меня навернулись слезы, а по глотке, казалось, только что текла горящая лава.
– Спасибо, – хрипло сказал я.
– Я – Алексис Ларкин. – Она протянула мне руку. – Друзья зовут меня «Лекс».
– Рад познакомиться, Лекс. – Пожав ей руку, я ощутил слабый укол электрического разряда. – Я Зак… Зак Лайтман.
Ухмыльнувшись, она потянулась за фляжкой, которую я с радостью отдал ей.
– И откуда ты родом, Зак-Зак Лайтман?
– Просто Зак, – рассмеялся я. – Из Портленда, штат Орегон. А ты?
– Из Техаса. – Она помрачнела и, поморщившись, хлебнула еще. – Еще час назад я была в Остине, сидела в офисе и искала ошибки в программах, как вдруг прямо у здания конторы приземлился долбанный шаттл Оборонительного Альянса Земли. Я решила, что у меня крыша едет. А теперь я уже и не знаю, что думать.
Она поежилась и потерла обнаженные плечи.
– Какая здесь холодрыга! А свитер остался в другом часовом поясе.
Я молча вознес молитву Крому, а затем открыл рюкзак и протянул ей свою куртку.
– Ого! Круто. Спасибо. – Лекс немного поразглядывала нашивки, а затем набросила куртку на плечи, словно шаль.
– А ты где работаешь?
– В компании, которая создает программы. Делаем приложения и операционные системы для мобильных устройств. Многие мои сослуживцы – геймеры, поэтому сразу узнали транспорт, еще до того, как увидели герб Оборонительного Альянса Земли. Мы глазам своим не верили.
– И что произошло?
– Все выбежали на стоянку. Затем из шаттла вышли двое в костюмах – мужчина и женщина – и назвали мое имя и фамилию. Оказалось, это довольно унизительно – словно тебя к директору вызывают. Они сказали, что им нужна моя помощь в срочном деле, связанным с национальной безопасностью. Что я должна была делать? Они прилетели на космическом корабле из видеоигры, и я знала, что не смогу всю жизнь гадать о том, что у него внутри, и куда он бы меня отвез. Поэтому я полетела с ними. – Она мотнула головой. – И вот теперь я на секретной правительственной базе в долбаной Айове, жду, когда мне расскажут, что тут, блин, творится. В общем, я реально схожу с ума.
Я кивнул.
– Если я не ошибаюсь, мы – где-то в долбаной Небраске.
– Да? Откуда ты знаешь?
– Агент ОАЗ, который доставил меня сюда, сказал, что это Небраска.
– Уроды, которые везли меня, ни хрена мне не объясняли.
До сих пор мне даже в голову не приходило, что со мной обошлись каким-то особенным образом. Но, похоже, вряд ли у каждого потенциального рекрута был наблюдатель и ментор – агент ОАЗ, который последние шесть лет прожил в их родном городе.
Лекс посмотрела на свой квантком, который наконец перезагрузился, и потыкала в значки на экране.
– Надеюсь, они выполнят обещание и дадут нам доступ к этим штукам. Не хочу, чтобы бабушка обо мне беспокоилась. Она волнуется, если я не звоню ей каждый день… – Лекс набрала по памяти номер в кванткоме, однако на дисплее появился красный крест и сообщение «Доступ к гражданским сетям заблокирован».
– Это мы еще посмотрим, – буркнула она и спрятала устройство в кармане.
– У тебя близкие отношения с бабушкой? – спросил я просто для того, чтобы снова услышать ее голос.
Лекс кивнула.
– Родители погибли в аварии, когда я была маленькой. Дедушка умер еще раньше, так что меня воспитывала бабушка. – Она посмотрела мне в глаза. – А ты, Зак? Беспокоишься о ком-то из родных? Кто-то беспокоится о тебе?
– Мама. – Я представил себе ее лицо. – Она медсестра. Мы живем вдвоем.
Лекс кивнула, словно это все объясняло. Мы умолкли. Внезапно мне захотелось, чтобы рядом со мной были Круз и Дил. Тогда мне было бы легче справляться с этой безумной ситуацией. Но хотя Два Майка и были опытными игроками в «Терру фирму» и «Армаду», их рейтинг, очевидно, оказался недостаточно высок.
– Лекс?
– Зак?
– Ты играешь в «Терру фирму» и «Армаду»?
– В ТФ.
– Хорошо? Ты входишь в Тридцать Дюжин?
Лекс кивнула.
– В данный момент я на семнадцатом месте, – сказала она слишком уж непринужденно. – Раньше у меня было пятнадцатое. Рейтинги часто меняются.
Я негромко присвистнул:
– Черт возьми, женщина… А позывной у тебя какой?
– «Лекс-палач», – ответила она. – А у тебя?
– «Железный Бигль», – сказал я и поморщился, услышав, как глупо это прозвучало. – Это…
– Это потрясающе! Фильм дурацкий, но я его обожаю. А моя бабушка на каждое Рождество ставила альбом «Снупи против Красного Барона».
Я подпрыгнул от удивления. Никто – даже Круз и Дил – не знал, что это гибрид Железного Орла и героя из комиксов «Пинатс». Мне всегда приходилось это объяснять. Внезапно мне захотелось коснуться ее плеча, убедиться в том, что она действительно существует.
– Ты не из Тридцати Дюжин, иначе я бы тебя узнала. Играешь в «Армаду»?
Я кивнул, пытаясь скрыть разочарование.
– Эта игра не для тебя?
Лекс покачала головой.
– От летных симуляторов у меня голова кружится. Предпочитаю твердо стоять на земле. – Она указала на себя большим пальцем. – Дай мне огромного боевого робота, и я сокрушу всех врагов и обращу их в бегство.
Я ухмыльнулся.
– А как же стенания женщин?
– О да, – рассмеялась она. – Женщины будут стенать во весь голос. Это уж как водится, верно?
Мы оба рассмеялись, привлекая к себе возмущенные взгляды соседей. Похоже, во всей аудитории только у нас двоих было хорошее настроение – и это заставило нас расхохотаться еще громче.
Когда мы успокоились, Лекс перевернула фляжку вверх дном, и на ее высунутый язык упали последние капли. Она завинтила крышечку и засунула флягу в карман джинсов.
– Я потеряла R2, – процитировала она и спародировала знаменитый свистящий вздох голубого андроида.
На этот раз уже я неожиданно фыркнул от смеха.
– Ну что, звездный лорд, признавайся, какой у тебя рейтинг? – спросила Лекс.
– В «Терре фирме» он настолько чудовищный, что о нем стыдно говорить, – сказал я, щедро подсыпая ложной скромности. – А вот в «Армаде» я в данный момент на шестом месте.
Она повернулась и пристально посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.
– На шестом? Во всем мире? Серьезно?
Я перекрестился, но сдохнуть на этом месте себе не пожелал.
– Да это же реальный, денежный талант! Я поражена, Зак-Зак Лайтман.
– Я польщен, мисс Ларкин, – ответил я. – Но ты была бы поражена гораздо меньше, если бы хоть раз видела меня в «Терре фирме». В БТГПБ я еще туда-сюда, но с «часовым» у меня ни хрена не выходит. Я всегда давлю дома, битком набитые мирными жителями, и за это меня лишают звания и отправляют в пехоту.