– У всех беспилотников ОАЗ есть запасные системы управления по радио, – добавил Син. – К сожалению, «Разрушитель» влияет и на обычную радиосвязь, так что машины становятся бесполезными.
На экране изумрудный «Разрушитель» начал создавать прозрачное красное энергетическое поле. Оно окружило всю планету, и беспилотники ОАЗ упали на Землю. Однако Луна находилась за пределами зоны его действия – и тайная база тоже.
– Эффект блокировки возникает только в том случае, если и приемник, и передатчик находятся внутри поля, – сказал генерал. – Когда беспилотник или его оператор находятся за его пределами, квантовая связь сохраняется. Если врагу удастся «подключить» «Разрушитель» к Земле, управлять беспилотниками, хранящимися на Земле, сможет только личный состав ОАЗ, размещенный здесь, на Луне, – то есть мы.
Отец убрал анимацию с экрана, вернулся к видеозаписи вражеских истребителей и показал большой, цвета оникса додекаэдр – темный многогранный самоцвет, вращающийся среди кораблей противника. Грани объекта быстро пульсировали, меняя цвет от абсолютно черного до красного.
– Перед тем как атаковать нашу базу во время последнего противостояния Юпитера, европы активировали «Разрушитель» на Луне, магнитное поле которой значительно слабее земного.
Пульсирующий додекаэдр выпустил по направлению к центру Луны красный луч. Объект начал создавать вокруг себя сферическое энергетическое поле, которое быстро увеличивалось в размерах, пока внутри него не оказалась база «Альфа», а также значительные части лунной поверхности – которые, как я помнил по брифингу, совпадали с очертаниями магнитного поля Луны.
– «Разрушитель» лишил нас, находившихся на базе, возможности управлять беспилотниками, – объяснил отец. – Однако на наших пилотов на Земле это не повлияло, потому что они находились за границами поля.
Син вывел на экран другую картинку: Земля и Луна, темная сторона которой была покрыта прозрачным полем «Разрушителя». Поле было огромным, но его все равно не хватало на то, чтобы накрыть одновременно Луну и Землю.
– Беспилотники врага тоже продолжали работать, – сказал отец. – Их операторы находились на Европе, в сотнях тысяч миль от поля.
Син кивнул.
– На базе есть запасная сеть, и поэтому мы смогли отстоять базу, используя орудия на поверхности и беспилотников, управляя ими по проводной связи.
На экране появились орудия, ведущие огонь по вражеским «глефам» и «вивернам», которые продолжали обстреливать базу из лазеров и плазменных орудий. На поверхности несколько БТГПБ и боевых роботов также защищали базу, хотя разматывающиеся за ними оптико-волоконные кабели значительно ограничивали их мобильность, эффективность и дальность стрельбы.
– ОАЗ отправил с Земли несколько эскадрилий перехватчиков, – объяснил отец. – С их помощью нам в конце концов удалось уничтожить «Разрушитель». Однако база серьезно пострадала, и мы едва выжили.
– Настоящий «Разрушитель» так же сложно уничтожить, как в игре? – спросил я.
Син, Грэм и отец одновременно кивнули.
– Тогда как вам удалось с ним справиться? – задал вопрос я.
Син и Грэм ухмыльнулись, словно ждали этого вопроса.
– «Нужны двое, чтобы все исправить», – процитировал Син, загадочно улыбаясь.
Грэм кивнул и добавил:
– «Нужны двое, чтобы его с глаз долой отправить».
Майоры, похоже, собирались цитировать текст песни и дальше, но отец покачал головой, и они замолчали.
– Кое-кто считает, что нам повезло, – сказал отец, бросив взгляд на Сина. – Лично я думаю, что европы позволили нам его уничтожить.
– Зачем? – спросила Дебби.
– Хороший вопрос. Посмотрите запись и ответьте на него сами.
Он снова нажал на экран своего кванткома, и на экране появилась еще одна зернистая видеозапись.
– Снято одной из камер наблюдения на поверхности, – сказал Син. – Примерно через двадцать три минуты после начала атаки. Все квантовые системы связи и радио по-прежнему блокированы «Разрушителем». Большая часть базы и почти вся ее система обороны на поверхности к этому моменту уже были уничтожены.
На заднем плане виднелись дымящиеся развалины базы; по куполу ползали похожие на пауков беспилотники противника и резали его металлическую шкуру лазерами. На переднем плане, рядом с краем кратера Дедал, находился огромный додекаэдр «Разрушителя». Он яростно вращался над лунной поверхностью, стреляя в магнитное ядро Луны своим красным лучом. В бархатно-черном небе сотни перехватчиков атаковали щит «Разрушителя».
– Как вы помните из курса обучения, у «Разрушителя» только одно слабое место, – сказал Син. – Плотный обстрел из лазеров и плазменных орудий обрушит щиты, однако его реактор настолько мощный, что они восстанавливаются быстрее, чем у любого другого вражеского корабля. Щиты выключаются только на три секунды, а затем их уровень восстанавливается до максимума.
– А трех секунд недостаточно для того, чтобы его уничтожить, – сказал Майло. – По крайней мере, в игре. Вот почему это еще никому не удавалось, даже «Летучему цирку».
– Смотрите! – Син указал на экран. – Вот он – летит, чтобы всех спасти!
На экране появился одинокий робот ОАЗ. Он бесстрашно бежал навстречу ослепительной колонне красного света, которую создавал луч-«сцепщик» «Разрушителя».
– Старина «Вайпер» – Вэнс! – Грэм восхищенно покачал головой. – Посмотрите на него!
– Роботом управляет адмирал Вэнс? – спросила Ворди.
– Да, – ответил отец. – В то время он был еще просто генералом, командовал лунной базой «Альфа». Я занял его пост после того, как его произвели в адмиралы – отчасти за тот подвиг, который мы наблюдаем сейчас.
– Адмирал Вэнс постоянно так отжигал, – добавил Син. – Он был отчаянным парнем.
– Наверняка он и сейчас такой, – тихо заметил отец, не отводя глаз от экрана.
Мы смотрели, как генерал Вэнс бежит к «Разрушителю», и думали, что будет дальше.
– Как он управляет роботом, если поле «Разрушителя» все еще действует? – спросил я, внимательно следя за тем, что происходит на экране. – Если у робота кабель, то он слишком быстро двигается, нет?
Отец кивнул.
– Верно. Вэнсу никогда не нравились беспилотники с кабелями – они для него слишком медленные и неповоротливые. Вэнс пилотирует робота, сидя внутри него. В торсе машины, прямо над реактором, есть кокпит. Вайпер устраивает перегрузку реактору… прямо сейчас.
Робот Вэнса подошел на расстояние вытянутой руки от луча, а затем, словно огромная тряпочная кукла, внезапно обмяк и рухнул на поверхность, подняв облако пыли.
– Он включил программу самоуничтожения, находясь внутри робота? – спросил Майло, не веря своим глазам. – Старик помирать собрался?
Син и Грэм кивнули, затем Син показал на моего отца.
– Раньше я думал, что умереть хочет не только он, но и генерал Лайтман.
Я указал на экран.
– У него не будет времени катапультироваться.
Отец кивнул.
– Спасательная капсула была повреждена во время атаки. Поэтому сейчас он в ловушке, рядом со своей бомбой замедленного действия.
Я уже начал отсчитывать семь секунд, которые понадобятся для завершения программы самоуничтожения. Но когда я досчитал до пяти, из-за нижней границы экрана выбежали еще два робота. На них со всех сторон обрушился огонь лазеров и заряды плазмы – над пылающей, наполовину уничтоженной базой продолжался воздушный бой. В системе связи зазвучала знакомая песня из сборника «Налет на аркаду» – «Black Betty» в исполнении группы «Ram Jam».
– Теперь это одно из наших прозвищ для «Разрушителя», – сказал Син, кивая на вращающийся черный додекаэдрон. «Черная Бетти». Или «десятисторонник».
«Титаны», устремившиеся к лежавшему на земле роботу с Вэнсом внутри, двигались очень скоординированно, словно пловцы в синхронном плавании. Они оба уклонялись от вражеского огня и бежали вперед, словно не обращая внимания на потоки камней и лунной пыли, вздымающиеся вокруг них.
Син поставил запись на паузу.
– Обоими роботами управляет твой отец. Одновременно. Он внутри того, что слева, а тот подключен к правому коротким волоконно-оптическим кабелем.
– Уж Син-то знает, – сказал отец, не отводя взгляда от экрана. – Минут за десять до того, как была сделана эта запись, он помог мне собрать эту систему.
Син снова включил воспроизведение, и я прилип к экрану. Я смотрел, как два робота идут вперед, разряжая солнечные пушки в огромный сферический щит вращающегося «Разрушителя», пока они проходили под антеннами в его нижней части.
Затем робот моего отца добрался до робота, в котором сидел Вэнс, вырвал из него спасательную капсулу и засунул ее себе под мышку, словно футбольный мяч.
Несколько зарядов энергии попали в бронированный кабель и перебили его. Машина моего отца подбросила беспилотник Вэнса, словно баскетбольный мяч, ко все еще прикрытой щитом антенне «Разрушителя».
Одновременно с этим он прыгнул в противоположном направлении и выбросил перед собой капсулу с Вэнсом, а через секунду катапультировался сам. Обе капсулы вылетели из корпуса, робот Вэнса наконец завершил свою программу самоуничтожения и взорвался. Через две секунды взорвался робот моего отца: получилась идеальная комбинация-«двойка». Фантастический прием, словно бросок в кольцо через всю площадку на последней секунде матча.
И даже этого удивительного совпадения по времени было бы недостаточно. Однако в ту секунду, когда роботы должны были врезаться в щит, он отключился, оставив додекаэдр без защиты на три секунды. Именно в этот крошечный промежуток времени оба робота взорвались, один за другим.
Первый взрыв ударил в твердый, словно алмаз, корпус «Разрушителя», но броня, похоже, каким-то образом поглотила взрыв, и треугольные грани додекаэдра вспыхнули оранжевым светом, вбирая в себя энергию. Только когда через полсекунды взорвался второй робот, ослабленная броня наконец-то поддалась, и на этот раз взорвался уже сам «Разрушитель».
Грэм и Син зааплодировали. У меня возникло такое чувство, что они регулярно смотрят эту запись и каждый раз рукоплещут ей. Ворди, Майло, Дебби и Чен последовали их примеру. Я не стал – был слишком увлечен тем, что происходило на экране.