Расточая похвалы своему новому другу, Аллан торопливо повел Мидуинтера по каменным коридорам нижнего этажа, которые шли, как он удачно угадал, к лестнице, сообщавшейся с передней. Они прошли мимо людской. При виде кухарки и пылающего огня, увиденных ими в открытую дверь кухни, Аллан закричал, забыв о своем положении хозяина дома:
– Ага, миссис Гриппер! Вот вы где с вашими горшками и кастрюлями и вашим пылающим очагом! Пожалуйста, поскорее завтрак. Яйца, сосиски, ветчину, почки, мармелад, салат, кофе и тому подобное! Друг мой и я принадлежим к немногим избранным, для которых особенно приятно стряпать. Мы оба гастрономы, миссис Гриппер, оба гурманы. Вы увидите, – продолжал Аллан, когда они шли к лестнице, – я заставлю помолодеть это достойное существо, и я лучше доктора для миссис Гриппер. Когда она смеется, она трясет свои жирные бока и приводит в действие свою мышечную систему… А! Вот опять Сюзанна! Не прислоняйтесь к перилам, моя милая. Если вы боитесь толкнуть меня на лестнице, мне будет приятно толкнуть вас. Мидуинтер, она похожа на расцветшую розу, когда краснеет, не правда ли? Постойте, Сюзанна! Я должен отдать некоторые приказания. Особенно занимайтесь комнатой мистера Мидуинтера, изо всех сил вытирайте пыль с его мебели до тех пор, пока не заболят ваши миленькие кругленькие ручки… Вздор, любезный друг! Я своих слуг еще не знаю, я только впервые даю им работу. Ну, Ричард, где мы будем завтракать? О, здесь! Между нами, Мидуинтер, эти великолепные комнаты слишком велики для меня. Мне кажется, что я никогда не буду в коротких отношениях с моей собственной мебелью. Мой любимый образ жизни – больше уюта, опрятности, кухонный стол и низкий потолок. Человеку немногое нужно на земле и недолго нужно это немногое. Цитата, кажется, приведена неверно, но она выражает мое мнение, и мы оставим ее без поправок до следующего случая…
– Извините, – перебил Мидуинтер, – вас здесь ждет что-то еще, не привлекшее вашего внимания.
Он несколько нетерпеливо указывал на письмо, лежавшее на столе. Он мог скрыть от Аллана зловещее открытие, сделанное им в то утро, но не мог преодолеть тайного недоверия к обстоятельствам, пробудившимся в его суеверной натуре, – инстинктивного подозрения ко всему, что случалось, как ни обыкновенно или ничтожно было обстоятельство, – в первый достопамятный день, когда началась жизнь в новом доме.
Аллан пробежал глазами письмо и бросил его через стол своему другу.
– Я ничего не понимаю, – сказал он. – А вы можете понять?
Мидуинтер медленно прочел письмо вслух:
– «Милостивый государь, надеюсь, вы простите, что я осмелился послать к вам несколько строк, которые вы найдете по приезде вашем в Торп-Эмброз. Если все равно по каким-нибудь обстоятельствам вы не расположены поручить ваши дела мистеру Дарчу…»
Мидуинтер вдруг остановился и подумал.
– Дарч – это наш приятель нотариус, – сказал Аллан, предположив, что Мидуинтер забыл это имя. – Разве вы не помните, как мы бросали полкроны на столе в каюте, когда я получил два предложения насчет коттеджа? Орел – майор, решетка – стряпчий! Это стряпчий.
Не отвечая ничего, Мидуинтер продолжал читать письмо:
– «Если все равно по каким-нибудь обстоятельствам вы не расположены поручить ваши дела мистеру Дарчу, я прошу позволения сказать, что я буду очень рад заняться вашими делами, если вам угодно будет почтить меня вашим доверием. Вкладываю адрес моих поверенных в Лондоне, если вам угодно навести обо мне справки. Опять извиняясь в моей смелости, имею честь быть, милостивый государь, ваш покорнейший слуга.
А. Педгифт»
– По каким-нибудь обстоятельствам, – повторил Мидуинтер, положив письмо. – Какие обстоятельства могут помешать вам поручить ваши дела мистеру Дарчу?
– Ничего не может помешать мне, – сказал Аллан, – кроме того, что Дарч был фамильным нотариусом. Он первый написал мне в Париж о моем наследстве, и, если у меня случатся дела, разумеется, я поручу их ему.
Мидуинтер все недоверчиво смотрел на открытое письмо, лежавшее на столе.
– Я очень боюсь, Аллан, не случилось ли уже чего-нибудь, – сказал он. – Этот человек никогда не осмелился бы обратиться к вам с такой просьбой, если бы не имел причины предполагать, что он будет иметь успех. Если вы желаете с самого начала привести в порядок ваши дела, пошлите сказать мистеру Дарчу сегодня же утром, что вы здесь, и пока ничего не отвечайте на письмо мистера Педгифта.
Прежде чем они успели обменяться еще несколькими словами, лакей явился с завтраком. За ним пришел буфетчик, человек с необыкновенно вкрадчивым и приятным голосом, с вежливым обращением и с носом, похожим на луковицу. Всякий, кроме Аллана, увидел бы по его лицу, что он вошел в комнату, с тем чтобы сообщить господину нечто особенное. Аллан, не вникавший глубоко в суть событий и думавший о письме нотариуса, прямо приступил к нему с вопросом:
– Кто мистер Педгифт?
Буфетчик тотчас поспешил показать свои обширные познания. Мистер Педгифт был второй из двух нотариусов в городе. Он не так давно стал известен, не так богат и не так уважаем вообще, как старый мистер Дарч. Он не занимался делами самых знатных людей в графстве, не бывал в лучшем обществе, как старый мистер Дарч. Тем не менее это был человек, способный в своем деле, известный своей честностью и знанием дела во всем округе, словом, после мистера Дарча лучший юрист, а по наружности выше его в том отношении, что Дарч был брюзгливым стариком, а Педгифт нет.
Сообщив эти сведения, буфетчик, благоразумно воспользовавшись выгодами своего положения, перескочил, не останавливаясь ни минуты, от мистера Педгифта к делу, которое привело его в столовую. Летний расчет приближался, и фермеры привыкли, чтобы им давали знать за неделю до обеда, который всегда давался в тот день, когда они вносили свои деньги. При таких не терпящих отлагательства обстоятельствах и так как еще не было сделано никаких распоряжений и еще не назначен управляющий в Торп-Эмброз, то следовало какому-нибудь доверенному человеку взяться за это. Этим доверенным человеком был буфетчик, и поэтому он теперь осмелился побеспокоить своего господина на этот счет.
Тут Аллан раскрыл было губы, чтобы прервать буфетчика, но его самого прервали, прежде чем он успел произнести слово.
– Подождите! – вмешался Мидуинтер, видя по лицу Аллана, что он подвергается опасности быть публично провозглашенным в качестве управителя. – Подождите! – повторил он настойчиво. – Я прежде хочу с вами поговорить.
Вежливое обращение буфетчика не было нарушено внезапным вмешательством Мидуинтера и его собственным изгнанием со сцены. Только покрасневший нос обнаружил чувство оскорбления, охватившего его, когда он удалился. Надежды мистера Армадэля угостить своего друга и себя в этот день лучшим вином в погребе подвергались опасности, когда буфетчик ушел в нижний этаж.
– Шутки в сторону, Аллан, – сказал Мидуинтер, когда они остались одни. – Ваших арендаторов должен принять в день уплаты арендных денег тот, кто действительно способен занять место управителя. При всем моем желании научиться, я не могу понять это дело в одну неделю. Прошу вас, не поставьте себя в фальшивое положение относительно других людей из-за попечений о моем благосостоянии. Я никогда не прощу себе, если буду несчастной причиной…
– Потише, потише! – вскричал Аллан, изумляясь необыкновенной серьезности своего друга. – Если я напишу в Лондон с сегодняшней почтой, чтобы тот человек, который прежде занимался здесь, приехал сюда, останетесь ли вы довольны?
Мидуинтер покачал головой.
– Времени немного, – сказал он, – а может быть, этот человек не свободен. Почему бы вам не написать к мистеру Дарчу? Пошлите к нему сейчас, прежде чем отойдет почта, и мы увидим, может ли он нам помочь.
Аллан подошел к боковому столику, на котором лежали письменные принадлежности.
– Вы будете завтракать спокойно, неугомонный старикашка, – сказал он и написал к Дарчу со своей обыкновенной спартанской краткостью выражений:
«Милостивый государь!
Я уже здесь. Угодно вам сделать мне одолжение быть моим поверенным в делах? Я спрашиваю вас об этом потому, что мне нужно посоветоваться с вами сейчас. Пожалуйста, заезжайте ко мне сегодня и останьтесь обедать, если можно.
Искренно вам преданный Аллан Армадэль».
Прочитав вслух это сочинение с нескрываемым восторгом к быстроте своих литературных способностей, Аллан адресовал письмо мистеру Дарчу и позвонил в колокольчик.
– Отвезите это письмо сейчас, Ричард, и подождите ответа. Если в городе есть какие-нибудь новости, узнайте о них и привезите их с собой. Посмотрите, как я распоряжаюсь моими слугами! – продолжал Аллан, подходя к своему другу, сидевшему за завтраком. – Посмотрите, как я вхожу в мои новые обязанности! Я не пробыл здесь еще и дня, а уже интересуюсь моими соседями.
По окончании завтрака оба друга пошли провести утро под тенью деревьев в парк. Настал полдень, а Ричард не являлся. Пробил час, а все еще не было ответа от мистера Дарча. Терпение Мидуинтера не могло выдержать этой медлительности. Он оставил Аллана дремать на траве и пошел в дом узнать. Город находился в двух милях от Торп-Эмброза, но день был рыночный, и Ричарда, без сомнения, задержали его знакомые, с которыми он, наверно, встретился в городе.
Через полчаса посланный вернулся и поспешил сообщить ответ своему господину, лежавшему под деревом в парке.
– Мистер Дарч прислал ответ? – спросил Мидуинтер, видя, что Аллан ленится задать этот вопрос.
– Мистер Дарч был занят, сэр. Он приказал мне сказать, что он сам пришлет ответ.
– Есть какие новости в городе? – сонным голосом спросил Аллан, не давая себе труда раскрыть глаза.
– Нет, сэр, ничего особенного.
Подозрительно наблюдая за слугой, когда он дал этот ответ, Мидуинтер приметил в его лице, что он говорил не правду. Ричард, очевидно, находился в замешательстве и, очевидно, успокоился, когда молчание его господина позволило ему уйти. Подумав несколько, Мидуинтер пошел за ним и нагнал удалявшегося слугу на дорожке пер