– Тсс, – снова произнес он, поскольку ему показалось, что он наконец-то слышит.
И вправду… хорал, множество голосов, возвышающихся в молитве. Близко, если только его не обманывает туман.
– Пойдем, – сказал Ласкарь и, нащупав руку шотландца, схватил ее. – Мы на месте. Пошли!
Грант поднялся вместе с ним.
– Каком? – спросил он.
– У монастыря Святого Мануила.
– Трахнутая девственница! – воскликнул шотландец, выдернув руку. – Ну и зачем ты опять привел меня сюда?
Григорий остановился.
– Опять? Ты бывал здесь?
– У них одно из лучших собраний алхимических текстов во всем Божьем мире, – ответил Грант. – Не говоря уже о нескольких интересных трактатах о взрывчатых веществах… которые, разумеется, связаны с алхимией. Думаешь, я не сверялся с ними?
– То есть ты хорошо ориентируешься в этой библиотеке?
Сердце Григория забилось чуть быстрее, он вновь схватил Гранта за руку и потянул вперед.
– Ага. Так мы идем в нее?
– Да.
Ласкарь вел свободной рукой вдоль стены. Когда рука наткнулась на дерево, пение стало немного разборчивее.
– Это ворота.
– Может, мне постучать? – проворчал шотландец.
– Лучше не надо.
Григорий нащупал стену у ворот, припоминая…
– Да, – произнес он, наткнувшись на зелень, толстую лозу, и подвел к ней руку шотландца. – Лучше залезть.
– Ну да, – буркнул Грант, не двигаясь с места. – Чтобы войти незамеченными, как… воры, а? Ты собираешься что-то украсть?
– Позаимствовать. Позаимствовать, чтобы уберечь. На случай, если знамения верны.
– Ну да, – повторил шотландец.
Повисла долгая пауза, сердце Григория билось все быстрее. Он не знал, что станет делать, если Грант заартачится.
– Оп-па, – вдруг сказал шотландец, подтянулся и начал карабкаться по лозе.
Григорий уставился в туман.
– Ты мне поможешь?
– Помогу. Для товарища – все, что угодно. Кроме того, – ответил Джон сверху, – раз уж я здесь, то намерен уберечь еще пару текстов, которые тут есть… ну, ты понял.
Григорий ухватился за лозу, подтянулся. Вскоре его рука встретилась с другой, которая потянула его вверх. Оба мужчины уселись на стене, но, как ни искали, по ту сторону лозы не было.
– А, ладно, вряд ли тут долго лететь, – прошептал шотландец и спрыгнул в туман.
Лететь действительно было недолго, хотя оба мужчины оступились. Когда они выпрямились, Грант повел вперед, размахивая своей длинной рукой, пока не уперся в другую стену.
– Я думаю, что дверь вон там, – прошипел он, – но за ней могут быть парни.
– При удаче, все они еще какое-то время будут на молитве, – ответил Григорий и прислушался к пению хорала. – Еще немного времени. Давай поспешим.
Шотландец поднялся по ступенькам, скинул защелку, отворил дверь… и хотя там горела всего пара масляных ламп, свет в передней ослепил мужчин.
– Сюда, – прошептал Грант.
Он повел их подальше от звуков пения, теперь уже громких, доносящихся из полуоткрытой двери часовни. Мужчины прошли до конца коридора к дубовой двери. На ней виднелся символ – странная стрела с кругом на месте оперения. Грант остановился.
– Какое же знание ты ищешь в сих пределах, адепт? – низким голосом произнес он.
Вместо ответа Григорий достал из кошеля и протянул ему копию первой страницы, полученную от Лейлы. Грант взял ее, сощурился, присвистнул.
– Гебер? – спросил он. – Он у них есть?
– Так мне сказали.
– Тот, для кого ты хочешь уберечь эту книгу?
Грек кивнул.
– Что ж, ладно, я отыщу ее для тебя, если смогу. Но если отыщу, ты дашь мне краешком глаза заглянуть в нее. Ибо знания в ней бесценны.
С этими словами шотландец открыл дверь.
Библиотека была хорошо освещена. Григорию открылась большая комната – скрипторий, заставленный кафедрами монахов; от пола до высокого потолка тянулись полки, набитые деревянными коробками, большими пергаментными томами, кожаными футлярами. Увидев их, Григорий застонал. Прошло много времени с тех пор, как он целиком слушал литургию. Но, судя по доносящемуся пению монахов, конец был уже близок.
– Не волнуйся, парень, – сказал Грант, направляясь к южной стене. – Это библиотека, и в таких местах всегда есть порядок.
– Можно, я тоже поищу?
– Ага, можно, – отозвался шотландец. – На западной стене держат алхимические тексты. Думаю, они разложены по странам. Испания, Франция, германские государства, Византия. Ищи книги с арабскими надписями на корешке. А я пока пороюсь в химических… Ага, вот.
Григорий встал перед полками, уставился на них. Сначала все символы мешались в кучу, но, присмотревшись, он вскоре начал отделять знакомые от странных. Большинство текстов были на древнегреческом и латыни, а он читал на обоих. Довольно быстро Ласкарь дошел до нижних полок, сначала с персидской вязью, потом с арабской. Но книг было слишком много, и он начал жевать губу, постоянно переводя взгляд то на свою копию, то на книги на полках, и теряясь в их разнообразии.
Отчаявшись, он обернулся позвать… Грант уже стоял рядом, сворачивая в трубку несколько листов.
– Вот, – указал он на нижнюю полку, – весь Джабир ибн-Хайян. Разве ты не видишь его знак?
Григорий не видел… а потом увидел, тот же, что на его копии. Он присел на корточки, глядя на футляры. Грант опустился на колени рядом.
– Дай-ка я взгляну… Это должен быть один из них, – проворчал он, всматриваясь.
Григорий обернулся к двери. Сейчас оттуда не доносилось ни звука.
– Быстрее, – сказал он. – Монахи уже закончили.
– Ага, закончили, – рассеянно произнес Грант, поскреб бороду, потом покачал головой. – Знаешь, ее здесь нет.
– Что? – воскликнул Григорий, поднимаясь вместе с шотландцем. – Она должна быть.
– Ее тут нет… – проговорил Грант, оглядывая комнату, – ее нет, потому что она… вон там.
Он ткнул пальцем, потом подошел к одной из кафедр. Когда они были рядом, Григорий увидел свисающую с голубой ленты восковую печать. При их приближении она слегка повернулась, и Григорий увидел тот же символ, что и на его бумаге.
– Ага, – произнес Грант. – Это точно Гебер.
Он всмотрелся, потом присвистнул.
– Человече, ты не говорил, что это оригинал. Имей в виду, – прошипел он, когда Григорий обошел его и потянулся к книге, – бумага очень хрупкая.
– Ничего не поделаешь, – ответил грек.
Он быстро свернул хрустящие страницы, осторожно, насколько позволяло время. Но времени уже не было: из коридора слышались шаги и голоса монахов.
– Я ученый, – сказал шотландец, шагнув вперед. – Дай мне договориться с ними.
– Я солдат, – ответил Ласкарь, засовывая свернутые листы в кожаный футляр, и крикнул: – Отступаем!
В коридоре было пятеро мужчин. Но двое воров, высокие и крепкие, выскочили слишком внезапно, и оторопевшие монахи не успели помешать им. К тому времени, когда они кричали своим братьям запереть ворота, Грант и Григорий уже выскочили наружу, и туман вновь поглотил их, укрыв от всех преследователей.
Через несколько минут мужчины остановились, присели в портике какой-то церкви. Туман немного поднялся, и сейчас они видели лица друг друга. Грант посмотрел на Григория.
– И куда ты собираешься ее отнести? – поинтересовался он, указывая на футляр в руке друга. – Вряд ли во всем Константинополе осталось достаточно золота, чтобы купить ее.
– В безопасное место.
Григорий, не привыкший доверять, колебался. Он не знал ценности свитка, который держал в руке. Состояние, так сказала Лейла, и Грант только что подтвердил ее слова. Но он точно знал, что в ближайшие дни у него будет сотня возможностей погибнуть. Будет слишком жалко, если местонахождение такой ценной вещи умрет вместе с ним.
– Есть одна церковь, – тихо сказал он. – Святой Марии Монгольской. Возможно, последнее убежище, и…
Ласкарь запнулся. Он не слишком задумывался о том, что будет, когда он получит книгу. Он собирался спрятать ее там. Но где именно?
И тут в его памяти всплыло изображение, которое он любил ребенком, и вновь увидел, когда шел за Софией.
– Там есть икона святого Деметрия. За ней есть узкая щель, между самой иконой и иконостасом…
Грант мгновение смотрел на него, потом кивнул. Пока они говорили, туман заметно рассеялся. Его усики еще цеплялись за каменные карнизы, но маленькая площадь была хорошо видна.
– Ты думаешь, что можешь не выжить, чтобы забрать ее?.. – Он потряс бумагами, которые держал в руке. – Что ж, эти будут в моем логове, вместе с остальными. За них, конечно, не выручить столько, как за твою, но они все же стоят пару мешочков золота. Во всяком случае, этого хватит на дом, о котором ты постоянно твердишь.
Туман рассеивался не только здесь: издалека донесся грохот большой пушки.
– Пойдем, – сказал Григорий. – Пора сражаться с турками.
– Ага. Орды этих мерзавцев… И судя по их последним приготовлениям, они собираются все разом навалиться на нас, – кивнул Грант. – Где ты их встретишь?
– Не знаю. Я снова имперский лучник. Но Джустиниани хочет держать меня поближе, так что… – ответил Григорий, пожимая плечами. – А ты?
– Дворец. Турки все еще роют неподалеку.
Наступило молчание. Они смотрели друг на друга. Каждый знал, что завещал другому то немногое, что имел.
Мгновение спустя Григорий кивнул:
– Ладно тогда…
– Ага.
И они пошли в разные стороны. Ласкарь уже был на краю площади, когда сзади послышался негромкий оклик:
– В моем логове есть кое-что еще – подходит новая партия aqua vitae. Думаю, это будет моя лучшая. Можем ее попробовать… дней через пять, если тебе интересно.
– Раз так, я зайду и оценю ее… через пять дней.
Григорий завернул за угол и пошел дальше. Пять дней, думал он. На что к тому времени будет похож этот мир?
Глава 32Так начертано
26 мая: пятидесятый день осады
Время пришло.
Осторожно подняв лист, Лейла сдула с его поверхности тонкий золотой песок. Бо́льшая часть частичек блеснула в воздухе, оставшиеся засверкали в черных линиях, в союзе Девы и Льва, в чашах Весов, в жале Скорпиона.