Я засмеялся.
– Я не бандит, – заверил я. И, видя, что она не поняла этого слова, пояснил – Я не принадлежу ни к какой банде. Да и никогда не принадлежал. А что, сейчас все принадлежат к какой-нибудь банде
– Естественно! – нахмурясь, произнесла она. – Если вы не принадлежите ни к какой банде, то где и как вы живете Почему вы не нашли себе банду и не присоединились к ней Что вы тогда едите Где вы взяли свою одежду
– Последние пару недель я питаюсь подножным кормом, – ответил я. – А одежда у меня… гм… это… кхм…
Я умолк, не зная, как объяснить, что моему наряду, по-видимому, уже много лет. Наконец я с грехом пополам рассказал, что со мной случилось, дополнив эту историю своими предположениями и выводами. Она терпеливо слушала. Сначала недоверчиво, но постепенно уверяясь в моей правдивости. Когда я закончил, она надолго задумалась.
– В это трудно поверить, – наконец сказала она, – и все-таки я вам верю.
Она снова осмотрела меня с острым интересом.
– Вы были женаты до того, как потеряли сознание в той шахте – внезапно спросила она.
Я заверил, что никогда не был женат.
– Что ж, это упрощает дело, – продолжала она. – Видите ли, если бы вы относились к семейным людям, я бы могла вас пригласить только на основе обмена. Но я не замужем и никаким родством с вами не связана, поэтому не могла бы сделать вам такое предложение.
Она вкратце обрисовала мне очень необычную общественную и экономическую систему, в условиях которой существовал ее народ. Во всяком случае, с точки зрения человека XX столетия она казалась весьма странной.
Тогда же я с изумлением узнал, что, пока лежал без сознания, над моей головой пронеслось ни много, ни мало 492 года.
Вильма Диринг, как звали девушку, не была профессиональным историком, поэтому сумела лишь в общих чертах познакомить меня с прошедшими за это время войнами и характером радикальных изменений, которые за этим последовали.
Оказалось, что экономика Америки, чья индустрия была тесно связана с международной промышленностью и торговлей, после ряда войн рухнула, наступил долгий период стагнации и отчаянных попыток экономической реконструкции. Монголоиды, которые покорили всю Европу и Россию, нацелились на создание Мировой империи.
В 2109 году они совершили вторжение в Америку, уничтожая американские вооруженные силы и города ужасающими излучателями-дезинтеграторами. Их лучи разрушали все известные тогда материалы и вещества, начиная с воздуха и кончая самыми прочными металлами и камнями. В Америке монголоиды основали одну из провинций своей Мировой империи, ставшую известной как Династия Хань.
Для американцев наступили черные дни. На них охотились, как на диких зверей. Выжили только те, кто нашел убежище в горах, каньонах и лесах. Потом завоеватели перестали вести активный поиск и уничтожение расселившихся на обширных территориях групп новых американских дикарей. Пока американцы прятались в своих лесах и не совали нос в построенные ханьцами города, на них просто не обращали внимания.
Началось построение новой американской цивилизации. Семьи и одиночки сбивались в кланы, которые стали называться «бандами». Вместе легче было защищаться. Почти целое столетие они вели примитивную кочевую жизнь, панически опасаясь воздушных атак ханьцев, применявших разрушительные лучи. Когда частота таких атак уменьшилась, появились постоянные поселения в определенных, ограниченных районах.
По мере накопления знаний содружество американцев восстанавливалось. Все больше банд укрепляли взаимовыгодные отношения. Развивалась в какой-то степени и торговля, однако по мере того, как совершенствовалось изготовление синтетических материалов, все важнее становился обмен знаниями.
Существовавшая в бандах экономика представляла собой компромисс между персональной свободой и военным социализмом. Частная собственность фактически ограничивалась личными потребностями, однако существовало много индивидуальных прав и привилегий, которые свято ценились и оберегались.
Тем временем ханьцы развили свою экономику роскоши. Американцев они рассматривали как «диких лесных людей». Не испытывая нужды в лесах и «дикарях», ханьцы относились к американцам как к животным и считали, что человеческие отношения с ними недопустимы.
Неудивительно, что те, в свою очередь, испытывали к ханьцам глубокую, беспощадную ненависть. Они всеми силами стремились приблизить тот день, когда станут настолько сильны, что сумеют восстать и избавиться от монголоидов, поработивших весь континент.
Вильма рассказала, что она является членом банды «Вайоминг», которая объявила своей территорией всю одноименную долину. Руководит бандой Босс Чиарди. Отец и мать у нее умерли, а сама она не замужем. Она жила в небольшом палаточном поселке, известном как Кемп-17. Кроме нее там обитали еще семь девушек, а главенствовала у них женщина, которую величали Кемп-Босс.
В число обязанностей Вильмы входили военная разведка и полицейское наблюдение, а также работа на фабрике. В течение двухнедельного срока, который заканчивался завтра, она находилась в «воздушном патруле», наблюдая за полетами ханьских кораблей над определенным сектором территории Вайоминга, и поэтому проводила большую часть времени, сидя на верхушках деревьев и прочесывая небеса. Заметив корабль, она должна была запустить «падающую ракету». Другие члены патруля, увидев ее ракету, запускали такие же свои. Заметив сигналы, разведчик, снабженный ультрафоном, работающим в отличие от древнего радио на ультронных эфирных колебаниях, передавал предупреждение одновременно как в штаб банды «Вайоминг», так и другим сообществам в радиусе нескольких сотен миль. Это служило также предостережением для нескольких американских ракетных кораблей, которые могли находиться в воздухе. В таком случае они мгновенно ныряли вниз, чтобы укрыться в лесу или прижаться к земле на зеленых полях, где благодаря своей окраске получали шанс остаться незамеченными.
Основным видом двигателей у американцев стали так называемые «ракеты». Имея подготовку на уровне XX столетия, я понял так, что движущей силой у них служит чрезвычайно мощная струя газа, производимая на атомном уровне под воздействием химических реакций.
По словам Вильмы, уже завтра она должна вернуться к работе на заводе по производству одежды. Там она вместе с другими рабочими занимается синтезированием прекрасных заменителей шерстяных, хлопковых и шелковых тканей. А через две недели ее снова ждет военная служба. Возможно, она будет заниматься тем же, чем и сегодня, или станет членом «передовой стражи» по охране границ банды «Вайоминг» с бандами «Делавэр», «Сускванна» и полудюжиной других, заселяющих ту часть территории страны, которую я некогда знал как штаты Нью-Йорк и Пенсильвания.
Вильма объяснила мне секрет тех планирующих прыжков, которые совершали она и ее преследователи. Дело в том, что надетый на ней инертронный пояс уравновешивал вес человека.
К тому времени, как я «проснулся», такие пояса-прыгунки употреблялись достаточно широко, хотя стоили недешево, потому что пока что инертрон производился в небольших количествах. В лесу они были незаменимы. Прыгунки охватывали торс человека почти под мышками. В каждом таком поясе содержалось нужное количество инертрона, соответствующее весу и целям его обладателя. Практически благодаря поясу-прыгунку человек мог весить столько, сколько ему требовалось, – хоть всего пару фунтов.
Усовершенствованные прыгунки назывались «летунками». В инертронные блоки помещался ракетный двигатель, который прикреплялся к спине таким образом, чтобы человек, слегка опустив голову, как бы плыл в воздухе. Запустив двигатель, он перемещался, как дайвер, головой вперед, меняя направление движения с помощью поворотов тела и раскинутых в стороны рук. Впереди на поясе прикреплялся балласт, уравновешивавший вес и подъемную силу.
– А кто вас преследовал – спросил я. – И почему они на вас напали
Вильма пояснила, что это были члены преступной банды, которых все называли «Кровными врагами». Уже несколько поколений там верховодили вожди, отстаивавшие интересы своего клана с помощью методов, которые их соседи считали подлыми. Поэтому они практически подвергались общему бойкоту. Вильму «Враги» преследовали для того, чтобы убить вблизи от границы с «Делавэрами», представив дело так, будто это преступление совершили разведчики «Делавэров». Таким способом они надеялись стравить между собой «Вайомингов» и «Делавэров» или, по крайней мере, возбудить у них обоюдную неприязнь.
К счастью, им не удалось захватить Вильму врасплох, и она успешно водила их за нос почти два часа, прежде чем началась перестрелка, которую я и застал.
– Однако хватить болтать, – заключила Вильма. – Я должна привести вас к своим, а главное, поскорее доложить о нападении. Думаю, нам надо перебраться на другую сторону горы. У того, кто там на посту, есть ультрафон, так что я смогу передать свое донесение. Кстати, для вас надо найти пояс. Один мой не выдержит наш общий вес, так что прыгать будет слишком тяжело. Это даже хуже, чем идти пешком.
Немного порыскав вокруг, мы отыскали одного из убитых мною людей, который упал в гущу деревьев и не слишком сильно повредил свой прыгунок.
Мы отправились в путь не сразу. Сначала мне понадобилось, хотя бы в общих чертах, разобраться, как этими поясами пользоваться. К примеру, я сидел с надетым поясом, чувствуя себя легко и комфортно, словно в удобном кресле. Но когда я потом встал так, как привык, с обычным напряжением мускулов, то вдруг резко взлетел кверху на десять футов, инстинктивно махая руками и дрыгая ногами, чем немало повеселил Вильму.
Однако, немного попрактиковавшись, я научился направлять мускульные усилия не столько по вертикали, сколько по горизонтали. Когда мы поднимались вверх по склону горы, я понял, что мои привычные к нагрузкам XX века мышцы дают мне значительное преимущество, даже несмотря на недостаток сноровки в обращении с поясом. Так что хотя подъем был очень крутым, я сумел опередить Вильму.