– Спасибо, – прохрипела Беота. – Я уже не надеялась, что меня найдут. – Она убрала мокрые волосы с лица и стала рассматривать путников. – Элларион? – удивленно произнесла она, и на ее лице отразился испуг.
– Черная? – вслух удивилась Лерея. – Ты это от воды почернела? – спросила она бесцеремонно. Беота с таким же испугом посмотрела на нее.
– Вы кто? – спросила она с опаской.
– Я Листи, а это Лерея, моя подруга, мы демоницы. А это Элларион, мы его спасли в лесу. А ты, значит, та самая Беота, что вместе с Роком привязала его к дереву, – произнесла Листи.
– Ты что, шесть столетий провела в колодце? – воскликнула Лерея. – Неудивительно, что ты почернела. Я эту воду пить не буду, – заявила она решительно.
Беота и Элларион не отрываясь смотрели друг на друга. Наконец, эльфар расслабился.
– Успокойся, сестра, – примирительно произнес он. – Я зла на тебя не держу. Как ты оказалась в колодце?
– Меня Рохля туда скинул, тварь неблагодарная. Я не ожидала от него такой подставы. Мы были втроем: я, Курама и Рохля…
– А где Рок? – спросил Элларион.
– Рок? – усмехнулась Беота. – Он уже тысячи лет правит среди смертных, я тоже там была, но придурок Курама утащил меня сюда снова. – Она посмотрела на внимательно слушающую ее демоницу. – А вы, демоницы, что тут делаете? – спросила она.
– Хотим стать хранителями в Инферно, – ответила Лерея.
Листи молчала. Она рассматривала сидящую мокрую женщину. И этот взгляд Беоте не понравился.
– У тебя, Беота, – наконец произнесла Листи, – душа черная, как твоя кожа. Если вздумаешь против нас затеять козни, я вернусь сюда и снова отправлю тебя в колодец.
Ее слова прозвучали с угрозой, и Беота сжалась под взглядом большой сильной демоницы в крестьянской одежде.
– Но если, – продолжила Листи, – ты окажешься благоразумной, то выйдешь с нами отсюда.
Беота молча оглядела путников и затравленно кивнула.
– Я буду с вами честна, – произнесла она. – Подвоха от меня не ждите.
Листи тоже молча кивнула в ответ. Она первой напилась из колодца и приказала Лерее:
– Пей, это нужно.
Лерея без особой охоты сделала несколько глотков и передала ведро ожидающему своей очереди эльфару.
– Мне надо одежду выжать, отвернитесь, – попросила Беота. Листи отошла от нее и отвернулась, рядом встали Лерея и Элларион.
– Она опасна, – прошептала Листи.
– Я знаю это, как никто другой, – усмехнулся эльфар. – Будем настороже.
Они молча постояли и услышали голос Беоты:
– Я готова, пошли к пауку.
По пути Беота с заискивающим видом смотрела на Листи, которую признала лидером группы.
– Паука можно обойти, – начала она, поравнявшись с демоницей. – Ему нужна жертва, и там, куда мы идем, обязательно найдутся спеленатые пленники. Одного из них можно отдать в жертву. Паучиха охраняет свою кладку, которая никак не разродится пауками, и не пропускает никого за паутину… Дальше будет обрыв. Второго пленника следует принести в жертву бездне и сбросить в пропасть, и тогда откроется дорога к Судье. Он уже распределит служения. Все просто, я не хочу вас обманывать, – закончила свой рассказ Беота.
– Мы никого не будем приносить в жертву, – ответила Листи. – Мы пройдем без жертв.
Она перестала обращать внимание на Беоту, и та отстала, злобно посматривая ей в спину.
Через час они подошли к большой пещере, у входа в которую были три кокона. Беота подошла и стала рассматривать их.
– Это Жирдяй, – произнесла она. Из кокона ответили:
– Я не Жирдяй, я Мустар. – Беота не обратила на него внимания.
– А это Жермен…
– Которого вы с Роком отдали паучихе, – прозвучало из кокона. Беота вновь не обратила внимания на эти слова.
– А этого я не знаю. Ты кто? – спросила она у третьего кокона.
– Я Посейдон, спасите меня, – прохрипел голос. – Меня предали и отдали пауку.
– Не повезло, – рассмеялась Беота.
Листи подошла и, ни о чем не спрашивая, стала разрезать коконы.
– Эй, остановись, – прозвучал недовольный голос. – Я не хочу идти с вами. После свободы вновь оказаться в коконе – это страшнее смерти, долгой и мучительной.
Но Листи, не слушая, освободила его от пут, а затем и остальных.
– Я Жермен, – представился человек. – Это Жирдяй, а это Посейдон, он новенький, претендент на хранителя. Вас я не знаю, ну кроме Эллариона и Беоты.
– Я не Жирдяй, я Мустар, – ответил полноватый парень.
– Я Листи, а это Лерея, моя подруга, – ответила Листи. – Мы тоже претенденты в хранители, только мы демоницы.
– Это заметно, – сказал Жермен. – Как думаете пройти? Нас отдадите в жертву или этих? – Он кивнул в сторону Беоты и Эллариона.
– Никого отдавать не будем, у меня амулет от паука. А вам надо попить воды из колодца, идите и возвращайтесь, мы вас подождем здесь, – ответила Листи.
Удивленный Жермен уставился на Листи.
– Откуда у тебя такой амулет? – спросил он.
– Мне его жители деревни дали за помощь, – ответила Листи. – Идите, не задерживайтесь.
Она села на землю, рядом умостилась Лерея. Элларион стал ходить рядом, нарезая вокруг них круги. К демоницам подсела Беота.
– У тебя правда есть такой амулет? – спросила она. Листи кивнула. – А как его можно получить? – не отставала Беота.
– Надо помогать тем, кто нуждается в помощи, – ответила Листи. – И награда не заставит себя ждать.
– Да-да, – задумчиво покивала Беота и погрузилась в свои мысли.
Ждать пришлось больше двух часов, но это не угнетало Листи, она дремала, а ее покой бдительно охраняла Лерея. Элларион тоже сел и смотрел вдаль, куда ушли его братья.
– Почему вы такие странные? – спросила Лерея эльфара.
– Какие такие странные? – обернулся он к ней.
– Ну, вы не любите друг друга. Вы друг друга… – она замялась, – стараетесь если не убить, то сделать плохо. Разве Творец, сотворивший вас, такой же, как и вы?
– Я не знаю, – пожал плечами Элларион, – не думал об этом.
– А о чем ты думал, когда висел на древе? – с невеселой усмешкой спросила Лерея.
– Я думал о том, что когда-нибудь стану хранителем своего народа, и представлял, как поведу его к процветанию. У меня много планов.
В разговор вмешалась Беота.
– Мы разные, как и вы, но рожденные от Творца видят больше и понимают больше, чем смертные. На нас висит долг служения. А смерть и жизнь – это лишь начало и конец мгновения вечности. Тут нет места любви или чувствам. На нас, хранителях, лежит ответственность за судьбу этого мира, и приходится принимать разные решения, которые порой не соответствуют узким меркам смертных. А любовь, привязанности – это все не для богов. Вы это поймете, когда станете хранителями. Жизнь хранителя это вечная борьба с другими хранителями. До тех пор, пока не останется один. Один Творец, один хранитель. В борьбе нет любви и привязанности. – Она замолчала, а Лерея задумалась, потом тихо произнесла:
– Если это так, то мне расхотелось быть хранителем. Без чувств и любви, без привязанностей я жизни не мыслю…
– Все зависит от самого хранителя, – ответила Листи. – Я видела разных. Видела Рохлю, видела Ридаса и видела Алеша, я хочу быть такой, как Алеш.
– Я тоже, – спохватилась Лерея.
– А это кто? – нахмурилась Беота.
– Он хранитель Преддверия… – ответила Лерея. – Был, – добавила она. – Он хороший.
Беота презрительно скривилась и отвернулась.
– Тоже из смертных? – спросила она.
– Он был человеком и демоном, и он меня любил, – тихо ответила Листи.
Ей никто не ответил, и дальше они сидели молча, думая о своем.
– И все же я не верю, что нужно сражаться с другими хранителями, – неожиданно произнесла Лерея, нарушая тишину. – Я не собираюсь бороться с Листи, чтобы занять ее место.
– Это потому, что в тебе нет божьей природы, – с презрением ответила Беота. – Ты не испытываешь тех чувств, которые присущи детям Творца. Для нас же быть первыми – это главный стимул. Первым после Творца… обладать его властью… Это самое сладкое чувство.
Ее глаза яростно блеснули, но пламя, вспыхнув, тут же угасло.
– Неправда, – возразила Листи. – Вас обманули.
– Кто же обманул? Кто? – запальчиво спросила Беота.
– Рок, – ответил вместо Листи Элларион. – Это он рассказывал всем о смысле жизни хранителей и о том, что для того, чтобы подражать Творцу, нужно поступать так же, как он, и первенствовать. Он постоянно внушал нам это. Он родился первым, и мы, как неразумные дети, слушали его. Он также сказал, что Творец ушел, и теперь мы вместо него, а правитель должен быть один, как Творец. Я долго провисел на дереве и кое-что понял. Рок врал, и я не такой, как вы. Он не успел меня испортить.
Элларион робко улыбнулся и замолчал.
Беота одарила его презрительным взглядом и не ответила.
Когда появились дети Творца и Посейдон, Листи вскочила первой, подождала новых спутников.
– Сейчас идем все вместе. Впереди иду я, – предупредила она спутников. – Потом по моей команде уходим дальше. Я не знаю, как поведет себя паук, поэтому, если он меня схватит, ты, Лерея, меня освободишь.
Лерея кивнула и предупредила:
– Кто уйдет без нас, того я поймаю и сама принесу пауку. Разобрались по двое, я замыкающая. Пошли! – скомандовала она, и все подчинились.
Первой шла Листи. Она зашла в темный зев пещеры, где царили сумерки от светящейся зеленоватым светом слизи, вытекающей из трещин, и медленно двинулась дальше.
Паука Листи заметила, не доходя двадцати шагов до огромной паутины, которая перекрывала проход. Она достала из-за пазухи амулет, подаренный жителями деревни, крепко сжала его вспотевшей ладонью и пошла на паука. Тот замер, а потом начал нервно перебирать лапами. При приближении Листи он стал отступать и подниматься выше по паутине, затем залез на стену и стал уползать к выходу.
– Пошли, – крикнула Листи.
Дети Творца, толкаясь, ринулись к паутине.
– Не толкайтесь, – крикнула Лерея, но ее не слушали, лишь Элларион приостановился и оглянулс