Вести переговоры за пределами Горы было бессмысленно. Этот договор не имел силы. Но впустить его к себе – значит впустить врага в самое сердце своей Горы. Опасно.
Мы сели за пустой столик в углу трактира. Идриш, наш управляющий, тут же принес нам заказ. Рок, не теряя времени, выпил и закусил, а затем спросил:
– Ну, говори, что ты хотел сказать.
– Я хотел заключить пакт о нейтралитете, – ответил я, стараясь не отводить взгляда.
Рок усмехнулся, но в его усмешке не было ни капли дружелюбия.
– О нейтралитете? – повторил он, словно пробуя слово на вкус. – И зачем мне это?
– Я предлагаю перемирие на десять лет. Только ты убери свой столб из ставки великого хана, а я отдам тебе столб и жрецов.
Рок приподнял бровь, его глаза сверкнули.
– Если я правильно тебя понял, ты хочешь перемирия на десять лет. И чтобы я убрал столб с места стоянки ханской ставки. А через десять лет я могу претендовать на гору сестры?
– Да, – кивнул я.
– Это понятно, – произнес Рок, его голос был холоден, как зимний ветер. – Столбы мои останутся в степи?
Я помолчал, понимая, что это ключевой момент. Если он согласится, это будет началом новой эпохи. Но если нет…
– Да, – наконец ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал твердо. – Столбы останутся в степи.
Рок наклонился ближе, его глаза впились в мои.
– Ты готов рискнуть всем ради этого? – спросил он, и в его голосе прозвучала угроза.
– Да, – ответил я, не отводя взгляда. – Я готов рискнуть. Но столбы останутся на юге, не доходя до ставки великого хана, – добавил я.
– Хм, интересное предложение, – произнес Рок. – Давай сделаем так: ты отдаешь мне Чахдо, а я убираю столбы из степи.
– Нет, Чахдо я не отдам. И твои столбы мне не мешают, только один.
– Чем? – спросил Рок с упорством.
– У меня беременные невесты, и они хотят провести свадьбу в ставке великого хана, как велит обычай. Я хочу угодить им.
Рок скривил губы в презрительной улыбке:
– Ты женишься на смертных?
– Да, я тоже как бы смертный, и что с того?
– Ничего, – Рок махнул рукой. – Отдавай столб, и я уберу столб из ставки. Тебя не я укокошу, иномирец, а твои невесты, поверь мне.
Он гаденько рассмеялся и произнес:
– Я заключаю с тобой договор, Худжгарх, нейтралитет в течение десяти лет, и убираю столб из ставки хана орков.
– Великого хана, – поправил его я.
– Да, великого хана, – повторил он. – А ты обязуешься соблюдать нейтралитет в течение того же срока и отдаешь мне столб и жрецов.
– По рукам, – ответил я.
Рок кивнул и произнес: «договор». Я тоже произнес «договор», и в наших руках оказались свитки. Рок, довольный сделкой, произнес:
– Рок свое обещание выполнил, отдавай столб.
Я кивнул и вернулся на Гору. В окне над городом появился Рок, теперь уже не как мужичок средних лет, а как могучий боец.
«Позер», – подумал я и вытащил из подвала столб и обездвиженных жрецов. Рок повел рукой, и столб со жрецами исчезли в огненной вспышке. Но на их месте появился второй Рок, и мы с ним с удивлением смотрели на это чудо. Хотя я и понимал, кто это может быть, но все равно для меня это стало неожиданностью.
Рок смерил свою копию презрительным взглядом и спросил:
– Это ты так шутишь? – и посмотрел на меня с неудовольствием.
– Нет, не я. Я не знаю, кто это и кто из вас кто.
Рок вновь повел рукой, и два Рока обрушили друг на друга шквал огня. Оба с воплями и объятые пламенем полетели вниз. Рядом появился Авангур и произнес:
– Ничего себе, я даже представить не мог такого. Как ты от него избавился в свое время?
– Секрет, – хрипло ответил я и откашлялся.
После исчезновения Авангура Рок погрузился в размышления, которые разрывали его сознание. Мир вокруг него изменился, словно песок, утекающий сквозь пальцы. Его тщательно выстроенные планы рушились, будто карточный домик, унесенный порывом ветра. Незапланированные события уводили его будущее прочь от намеченных целей. Рок больше не мог полагаться на свои прежние расчеты и чувствовал себя слепцом, потерявшим трость.
Человек, этот неожиданный и неучтенный фактор, стал камнем преткновения для всех его замыслов. Рок не хотел его присутствия на планете, считая его лишь временной пешкой в своей игре. Но человек, вопреки ожиданиям, оказался не просто пешкой, а самостоятельной фигурой, бросающей вызов самому Року.
Теперь ему нужно было время, чтобы выторговать себе передышку. Беота исчезла, блуждая в лабиринте, и Рок не знал, сколько еще она будет отсутствовать. Он должен был успеть составить новые планы, захватить ее гору и обрушиться на человека, раздавив его или подчинив своей воле. Но человек был слишком принципиален, слишком верен своим иллюзиям долга и чести. Он был словно маяк в бушующем море, освещающий путь, по которому Рок не мог пройти. Для сынов Творца долги иметь непозволительно, а честь? Честь – пустой звук. Кто осудит правителя мира? Над ним нет никого, и сам правитель избирает, что называть честью. Если даже он предательство возведет в ранг достоинства, то смертные будут исповедовать предательство как честь. Смертными легко манипулировать.
Рок решил не спешить. Спешка – это признак слабости, а он больше не мог позволить себе слабости. Ему нужно было заставить мальчишку, этого дерзкого смертного, начать разговор о перемирии. Это был единственный способ создать новые планы и выиграть время.
Он прибыл к горе Худжгарха вечером, как всегда, в образе могучего великана. Его фигура, возвышающаяся над землей, внушала трепет и уважение, но Рок знал, что за этой маской скрывается нечто большее. Он изобразил нейтральность, но в его глазах горела жажда власти и контроля. Человек, сидящий в беседке, был также заинтересован в разговоре, и Рок понял, что это его шанс. Слишком много мальчишка нахватал за столь короткое время. Теперь ему нужно было разобраться с этим, как с тяжелым грузом, который тянет его на дно. И Рок был не из тех, кто сдается. Он был творцом своей судьбы, и он знал, что впереди его ждут новые испытания и новые победы.
Разговор с Худжгархом был долгим и обстоятельным. Он не стал скрывать от Рока свои проблемы и даже показал свою слабость – речь шла о невестах. Что ж, Рок запомнит это.
Они заключили перемирие на десять лет. Рок усмехнулся про себя: считать годы – это занятие для смертных, а он, в конце концов, не из их числа. Он получил на руки договор и решил вернуться к своей горе за столбом.
Столб появился рядом с ним, окруженный неподвижными жрецами. Рок не стал щадить их: те, кто не справился со своей задачей, были ему не нужны. И столб, и жрецы исчезли в огне его гнева. На месте столба появился его двойник.
«Решил пошутить», – презрительно подумал Рок, но затем понял, что это не проделки человека. Тот стоял у беседки с отвисшей челюстью.
– Я, я не знаю, кто это… И кто из вас кто… – растерянно произнес он.
Рок презрительно смерил взглядом свою копию, и клон ответил ему тем же.
– Сгори в огне, – прошипел Рок и опалил двойника огнем своего гнева. Но и двойник, и он сам вспыхнули ослепительным светом. Рок, не ожидавший ничего подобного, закричал от боли, и вместе с ним закричал двойник.
С трудом сбив пламя, Рок устремился к своему дворцу. Он ворвался внутрь и плюхнулся на диван, его раны быстро заживали, но рядом упал на диван его двойник.
– Исчезни, – прохрипел Рок, и двойник ответил тем же. – Стража! – закричал Рок, и двойник повторил его крик. Когда в холл ворвалась дворцовая стража из лесных эльфаров, он приказал: – Уберите этого.
И двойник также небрежно бросил страже:
– Уберите этого.
Стража замерла на месте.
– Вы что, не видите, что это двойник? – заревел Рок, и его копия заревела также. Стража стала пятиться и стараться скрыться из холла. – Стоять! – заревел Рок и бросился на двойника. Два Рока сцепились и упали на пол. – Пропади ты пропадом, – зарычал Рок, понимая, что не может справиться с противником.
– Пропади… – прорычал двойник, и оба рухнули с высоты. Они упали на землю в густых лесах империи и превратились в неприметных мужичков. Рок отпустил двойника и остался лежать, а двойник встал и, пошатываясь, направился прочь.
Рок отдышался. Он лежал и думал, чья это игра? Кто посмел бросить ему вызов? Беоты и Курамы не было, остался человек, но его не надо принимать в расчет, у них договор. Авангур, трое братьев? Нет, они союзники Худжгарха. Остается Ридас и несколько дурней, что бродят по земле среди смертных. «Кто?» – задался он вопросом и решил начать с Ридаса. Ведь Авангур его предупреждал…
Рок поднялся с земли, отряхнулся и захотел вернуться на гору, но неожиданно ощутил, что не может этого сделать. Он напрягся и понял, что кто-то или что-то отсекло его от благодати. Рок замер, не в силах поверить в то, что произошло. Сначала он решил, что это временно, но к утру окончательно осознал, что его отрезали от горы. Он сел за камень и, дрожа всем телом, тихо завыл.
– Не может этого быть, не может, – прошептал он и неожиданно услышал тихое подвывание с другой стороны камня.
Рок приподнялся и заглянул за камень – там сидел и подвывал двойник.
– Ты кто? – сипло спросил Рок, и двойник ответил:
– Я – это ты…
Ридас узнал, что Рок покинет свою гору вечером, и, затаив дыхание, приступил к ритуалу призыва Исчадия. Это зловещее существо, пришедшее из неизведанного и вечно меняющегося мира, было воплощением страха и ненасытной жажды. Оно могло принимать облик любой жертвы, которую когда-либо видело, становясь ее зеркальным отражением. Убить его означало обречь себя на гибель.
Собрав последние крупицы своей благодати, Ридас принял облик Рока и начертил на прибрежном песке магическую пентаграмму. Он вложил в нее всю свою энергию, опустошив себя до последней капли. Призыв прошел мгновенно, Исчадие материализовалось, огляделось и приняло облик Рока. Ридас снял иллюзию, и существо с пронзительным визгом отпрянуло. Властным голосом Ридас приказал: