– Вот дерьмо! Этот жирный урод остался жив! – окинув взглядом верных людей – Технаря, Гориллу и Снайпера, произнес Клим сразу же по окончании телефонного разговора.
– Я говорил, не связывайтесь с этим безбашенным бандюгой, – зло усмехнулся Борилов.
В самом деле – чудом уцелевший при взрыве Корней (как потом выяснилось – подошедший в момент взрыва к открытому окну и выброшенный взрывной волной, а после «выловленный» для последующих акций людьми Клима) с ролью мстителя не справился и сейчас лежал под фотовспышками милицейских экспертов.
– Ты был прав, – пожалуй, впервые за долгие годы совместных ратных и коммерческих дел Климов согласился с прапорщиком. – Вот что, по дороге в аэропорт нам придется сделать небольшой крюк.
Особого энтузиазма это сообщение у климовской команды не вызвало, у всех троих уже были на руках загранпаспорта и билеты. Однако возражать генералу никто не стал. Все четверо только что вернулись от инженера Лоханина, у которого Климов забрал папку с бумагами и три компакт-диска. Именно в них находилось то, что обещал Клим человеку в плаще. Без них то, что ранее передавал Клим, невозможно было окончательно расшифровать и увязать.
– Пойдете тоже или мне одному? – спросил Борилов.
Клим в который раз взглянул на часы. До рейса еще много времени. Можно сказать – четверть суток... А если у Борилова что-то сложится не так? Он, конечно, крутой вояка, но Корней тоже был крутым...
Нет, нужно самому. Опять, как всегда. Все важное приходится делать своими руками. Сам, только сам. Он ВСЁ должен довести до конца лично. Отрубить все возможные хвосты. Никто, НИКТО не должен знать подробностей и быть способным к даче показаний. А ну как в России в очередной раз сменится власть... Задействуют Интерпол, достанут с тех же островов. Бывшие хозяева сдадут и не поморщатся... Тому же Лоханину он сохранил жизнь по прагматичным соображениям – человек в плаще просил не убирать его даже по окончании «продажи ценных бумаг», так как имел на него дальнейшие виды. В противном случае человек в плаще грозил серьезными штрафными санкциями... Для климовских подручных такие ситуации были не впервой. Бывало и покруче. В первую чеченскую под непосредственным руководством Климова Борилов и остальные провели лихую коммерческую операцию. Уже в самой последней стадии боев за Грозный скрытно подошли к разбомбленному накануне аэродрому. И открыли шквальный огонь по собственной же пехоте, охранявшей разбомбленные самолеты. Малочисленная охрана отступила, а климовская команда более часа хозяйничала на аэродроме. Самолеты были основательно раскурочены и специальным транспортом вывезены из Грозного, а затем и в столицу. Подошедшим на подмогу пехоте подразделениям ФСБ и МВД остались лишь жалкие обломки. Ценные же части самолетов и приборы, в которых было немало золота и серебра, были весьма выгодно проданы перекупщикам.
Свою команду Клим сформировал лично, тщательно подбирая людей особого склада. Ему были нужны отщепенцы, не нашедшие себя в гражданских профессиях, зато имеющие склонность к риску – с условием, что риск этот должен быть хорошо оплачен. Все они были профессионалами своего дела, убийства совершали со спокойствием и выдержкой, точно плотники, бьющие молотком по шляпке гвоздя. И как те же самые плотники, они получали немалое удовлетворение от мастерски выполненной работы.
– Этот жирный урод Гейдрис кудахчет, как курица, и требует, чтобы я немедленно приехал к нему в загородный дом, – проговорил Климов. – Хочет рассказать мне все подробности и просит обеспечить защитой... Ты помнишь, где его дачка? – спросил Клим Снайпера, ведущего машину.
Снайпер кивнул и, чуть снизив скорость, свернул с основной магистрали на проселочную дорогу. До «дачки» было километров шестьдесят, почти час езды.
В это уже довольно позднее время ведущий инженер предприятия «Сириус-8» Лоханин не спал. Он пил дорогой коньяк, к которому пристрастился, и то и дело поглядывал на циферблат старинных, доставшихся по наследству часов. Вот сейчас теплоход, трюм которого загружен контейнерами с «гуманитарной помощью» для африканцев, покидает порт. Еще через несколько часов Климов и его головорезы навсегда покинут Россию. С этим жирным уродом Гейдрисом вопрос будет решен, Клим обещал, а он слов на ветер не бросает... И в России не останется ни одного человека, кто подробно знает историю обогащения господина Лоханина. Выпив три рюмки, Лоханин вовсю предался мечтам. Он видел себя рядом с юной прекрасной девушкой (старую супругу на хер, у приличных людей его уровня в этом возрасте принято менять жену), среди пальм и чего-то еще такого, полагающегося господину с приличным достатком. В этот самый момент в прихожей что-то грохнуло. Лоханин ничего не успел сообразить, лишь расплескал от неожиданности четвертую рюмку. В его комнату влетели четверо вооруженных короткими автоматами бойцов. Лоханин тут же оказался на полу и лишь краем глаза видел, что его квартира заполняется молодыми людьми в штатском. Вслед за ними вошел немолодой, но подтянутый мужчина в очках, с внешностью лектора по сопротивлению материалов.
– Где Климов? – не поздоровавшись, совсем не лекторским голосом поинтересовался он.
В правое ухо Лоханина больно уперся бойцовский ботинок.
– Отвечай, падла, тебя генерал ФСБ спрашивает! – раздался сверху рык владельца ботинка.
– Уехал два часа назад... – простонал Лоханин.
С генералом ФСБ лучше не спорить.
– Советую вам прямо сейчас дать показания о всех ваших сделках, – произнес генерал. – Признательные и чистосердечные... А вы, однако, рано приступили к коньяку, – оглядев стол, заметил Сократ Иванович. – Теплоход с вашей «гуманитаркой» возвращается обратно в порт.
Боец группы захвата рывком поднял Лоханина и усадил в кресло.
– Быстро трезветь и собираться с мыслями! – дал указание боец.
Генерал Прохоров между тем связался с Николаем Водорезовым.
– Мы чуть не опоздали, но теперь все в порядке, – сообщил Прохоров Николаю. – Груз остановлен, Лоханин с минуты на минуту даст показания. Где сейчас может быть Клим?
– Полагаю, на подступах к коттеджу господина Гейдриса, – ответил Водорезов. – Именно здесь мы его и ждем.
– Я немедленно высылаю к вам бойцов «Альфы», – произнес Сократ Иванович. – И дам ориентировку на Климова во все международные аэропорты.
Но ничего этого Прохоров сделать не успел. На связь с генералом вышел его шеф – первый заместитель директора ФСБ.
– Сократ Иванович, что это за самодеятельность? Почему не согласовал и даже не поставил в известность? Немедленно притормози! – довольно резко потребовало начальство. – До завтра, точнее, до середины завтрашнего дня – никаких действий. Я запрещаю, понятно!
– В чем дело? – с трудом сдерживая накатившую злость, спросил Сократ Иванович.
– Мне только что звонило Вышестоящее Начальство...
Этим было сказано многое. Можно было не продолжать. Этим словом обозначался всемогущий чиновник, перед которым любой из фээсбэшных генералов стоял навытяжку. Именно этот всемогущий всячески тормозил подходы и разработку «концерна» Климова – Островного – Гейдриса, имея надежную поддержку в Генеральной и главной военной прокуратурах.
– И что он хочет? – задал совершенно неуместный вопрос Прохоров.
– Ну что за дурацкий вопрос, Сократ? – взорвался первый зам. – Завтра он приедет к нам лично, в половине двенадцатого дня, и скажет, чего он хочет. Вот тогда и задашь свой вопрос...
На этом разговор был окончен. Убрав телефон, Сократ Иванович оглядел подчиненных ему бойцов спецназа. На глазах трезвеющего Лоханина Прохоров жестом подозвал к себе старшего группы захвата, своего давнего товарища подполковника Феоктистова, и оба они уединились на кухне.
– Этого подержим в квартире до завтрашнего утра, – кивнув в сторону комнаты с Лоханиным, произнес генерал. – Валера, тут такое дело... Нужно немедленно выехать на дачу депутата Гейдриса.
– Задание неслужебное? – усмехнулся понимающий все с полуслова Феоктистов.
– Да, действуем как частные лица, форма цивильная, оружие – сам понимаешь.
– Еще ребят взять могу?
– Только двух.
– Даст бог, этого хватит, – кивнул Феоктистов.
Прохоров проверил обойму в своем служебном пистолете. Ни разу в жизни ему не приходилось стрелять из него. Как все сложится сейчас? Одетые в штатское бойцы «Альфы» ехали молча. У них тоже были лишь пистолеты. На неслужебное задание бронежилеты и автоматы не полагались.
– После, для прокурора, пишем как обычно, – напутствовал подчиненных Сократ Иванович. – Ехали мимо, услышали шум... Эх, верно говорил мой древнегреческий тезка: «Умному не нужен закон, у него есть разум...»
Все складывалось удачно для команды Клима – в поселке, где располагался коттедж господина Гейдриса, вооруженная охрана отсутствовала. Пенсионер-отставник молча открыл ворота в поселок и лишь потом вяло поинтересовался, к кому пожаловала столь солидная публика.
– К верховному! – по-армейски рявкнул Борилов, удовлетворив таким образом интерес дачного сторожа.
Машина остановилась, не доехав до коттеджа метров тридцать. Боевая группа выбралась из микроавтобуса и рассредоточилась поодиночке. Подойдя к особняку вплотную, группа вновь соединилась и заняла боевую позицию.
– Откроет дверь, впустит, – сделал короткий инструктаж Клим, – оглядимся, оценим. Ну а потом и его, и всех, кто там...
– Взрывать будем? – поинтересовался Технарь.
Клим отрицательно мотнул головой. Борилов-Горилла, как мог, пригнулся, укрывшись за спиной далеко не маленького Клима. Генерал шагнул к воротам и левой рукой нажал звонок. Правой он сжимал готовый к бою пистолет Стечкина.
Глава 7
Гейдрис имел коттедж далеко не в самом престижном месте, в противоположной стороне от Рублевки. Сам коттедж, правда, был вполне на уровне, но вокруг... Ветхие деревенские домишки стояли по соседству со строящимися особняками вроде того, что отгрохал себе депутат. Коренных жителей потихоньку-полегоньку выживали отсюда новые хозяева жизни. Гейдрис отпустил охрану и остался наедине со своими недавними спасителями. В коттедже теперь было только их пятеро – Водорезов, Гриднев, Нелли и Катя, плюс сам Натан Арчибальдович. Николай пытался отправить Катю и Нелли домой, но они ощетинились, точно пантеры.
– А теперь «спасибо, девушки», так? – фыркнула Катя. – А если нас по дороге грохнут?! Мало ли что! И потом, этот очкарик, ваш генерал, рекомендовал держаться всем вместе!
– Что верно, то верно, – вынужден был согласиться Николай. – Нель, можно тебя на минутку?
Нелли кивнула, и они уединились на втором этаже. Из окна Водорезов мог одновременно контролировать подходы к дому и вести беседу.
– Ну как ты? Сердечко в порядке? – смущенно поинтересовался Николай.
– Что тебе до моего сердечка? – не слишком любезно отозвалась девушка.
Видимо, ей сейчас было неловко за те недавние слезы, пролитые на груди у Николая, не слишком знакомого и близкого человека.
– Я не знаю... Я не умею ухаживать и говорить комплименты. Но здесь может быть стрельба, и мало ли что...
– Стрельба уже была! Говори, что хотел. Времени в обрез, – произнесла она, вновь одарив Николая иронично-оценивающим взглядом.
А ведь она нравилась Водорезову именно такой – ироничной, порою надменной и высокомерной и при этом неожиданно превращающейся в обычную курносую круглолицую девчонку. Главное – это были не маски, это было ее искреннее настроение. Иногда – защита. Защищаться сегодня было и от чего, и от кого. Как сказать ей, чтобы она... Ну, не подумала, что его, Николая, интересует какая-то мимолетная связь? Нелли, судя по всему, сыта подобными вещами по горло.
– Хочу сказать тебе, Нелли, – с трудом подбирая нужные слова, начал Водорезов. – Бывает в жизни такой момент, когда люди покупают кольца... Точнее, два кольца...
О боже! Как витиевато и косноязычно он выразился! Однако теперь отступать было некуда.
– Бывает, ну и что дальше? – Нелли насмешливо склонила голову, ожидая продолжения.
И тут Николай махнул рукой. Слов у него больше не было, а в течение ближайших десяти минут сюда мог заявиться Клим со своими головорезами. Он крепко обхватил плечи девушки и прижал к себе, нашел губами ее губы... Оттолкнет или...? И почувствовал, как ее руки легли вокруг его шеи, а губы ответили жарким поцелуем. Минута шла за минутой, а они не могли оторваться друг от друга. Ну вот и все, думал Николай, чувствуя, как отпускает напряжение. Ответ ему сейчас был дан более чем внятный, чего уж дальше...
Когда они вернулись, Катя и Гриднев были вдвоем. Саша вел наблюдение через трофейный инфракрасный прицел, а Катя делала какие-то зарисовки в своем блокноте.
– Где Гейдрис? – спросил тут же Николай.
Саша кивнул в сторону туалета.
– И долго? – почуяв неладное, продолжил Водорезов.
– Минуты три, – пожал плечами Гриднев.
Ни слова не говоря, подполковник одним прыжком оказался у туалета и саданул ногой по его двери. Сноровка у Водорезова была что надо, поэтому дверь немедленно слетела с петель. Взору открылись сверкающие ослепительной белизной унитаз, биде и раковина. Никакого Гейдриса и в помине...
– Обвела нас жирная сволочь, мудак двуполый, – выругался Николай, поднимая с пола широкий резиновый коврик.
Нет, Натан Арчибальдович отнюдь не был мудаком – под ковриком оказался колодец, ведущий к подземному ходу. Сбежал господин (госпожа?!) Гейдрис. Что теперь делать? Ответ на вопрос дало следующее мгновение.
– У ограды появились трое, – доложил Саша, не прекращавший наблюдения. – Нет, уже четверо. Миновали калитку, идут к входным дверям.
Вот и господин Климов с компанией. Первоначальный план летел к чертям! Ведь дверь Климу должен был отпереть сам хозяин, то есть Гейдрис, и впустить его и всю команду. Далее Гейдрис должен был скрыться в соседней комнате и упасть на пол, за диван, остальное было работой спецназа ВДВ. Сейчас же...
– Катя, изобрази горничную! – прошептал Николай. – Открой дверь, проводи, а как только войдут все четверо – пулей туда, – подполковник кивнул на дверь спасительной комнаты. – И на пол!
Катина подруга хотела было что-то сказать, но в этот момент послышался мелодичный звонок.
– Мы хотим видеть господина Гейдриса Натана Арчибальдовича, – вежливо произнес голос, принадлежащий генералу Климову.
Самого Клима Водорезов не углядел. Ни он, ни его люди не торопились входить в помещение. Не хотят спешить, подозревая мышеловку?
– Сюда, пожалуйста! – Катя отступила в глубь холла, указывая гостям дорогу. – Натан Арчибальдович ждет вас, проходите...
– Стой! Куда ты? – неожиданно рявкнул Клим, и Николай увидел, как его рука обхватила Катю за шею и дернула на себя.
А в помещение быстро проскользнули трое вооруженных бойцов, одним из которых был Горилла. Открыть по ним огонь было теперь нельзя – риск задеть девушку был велик. Бойцы Клима вжались спинами в стены, оглядывая помещение. Да, эти готовы вступить в бой в любой момент. Водорезов наблюдал за происходящим через чуть приоткрытую дверь, у которой кончалась ведущая из холла на второй этаж широкая лестница. Саша находился за креслом у камина, и его маскировала черная скульптура – толстая негритянка с многочисленными кольцами на непропорционально длинной шее. Еще десяток секунд – и Горилла обнаружит их, как-никак подготовка у него та же, что и у Водорезова с Сашей.
– Ты кто такая? – тихим, вкрадчивым голосом поинтересовался Клим.
Николай не видел ни его, ни Кати, но живо представлял, как климовская ручища сдавливает девушке горло.
– Я... п-по вызову, – пролепетала Катя. – По вызову я...
«Молодец! – подумал подполковник. – Горничных, служанок Клим мог знать в лицо, а вот девушек эскорта... Всех – вряд ли!»
– Понятно, – отозвался Клим. – На эскортную блядь ты, конечно, похожа, только ты не учла, что Гейдрису такие дешевки, как ты, без надобности – он мальчиков ублажает! По вызову к нему мальчики приходят!
Вот мерзость! Ну влипли же! Конечно, такому существу, как Смирнова-Гейдрис, только мальчиков-зайчиков и подавай... Было бы время, догадались, а теперь вот звиздец всему замыслу... Водорезов клял себя последними словами за несообразительность.
– Так кто ты такая? – выдержав паузу, спокойно, но с явной угрозой спросил невидимый Николаю Клим.
– Кто, кто!? – неожиданно с вызовом ответила Катя. – Я и есть мальчик! Показать, что ли? Пусти ты...
Даже на Водорезова в эту секунду нашло некоторое оцепенение. На Клима, Гориллу и остальных заявление Кати произвело не меньшее впечатление. Ей удалось освободиться от климовского захвата и отскочить на середину комнаты.
– Чего вылупились! – подчеркнуто хрипло произнесла Катя, заставив Клима шагнуть в комнату и оказаться на линии огня. – Парень я! Этот ваш Гейдрис заставил меня так одеться! Очень оригинально, да? Настроение у него сегодня такое, слишком веселое! А сам напился и валяется!
– Ну-ка, ну-ка! – Клим сделал еще шаг к Кате и протянул руку к подолу ее юбки.
– Убери руки, я сам! – отскочив, взмахнула руками та. – Смотрите, придурки, если не верите!
Худенькая, невысокая, она и в самом деле сейчас походила на взволнованного парнишку. Похоже, помимо режиссерской профессии она освоила и актерскую. Даже голос парнишечьим сумела сделать. Одним движением Екатерина расстегнула пуговицы на своей блузке, стащила ее и бросила прямо в лицо стоявшего сбоку Гориллы. Развернувшийся спектакль отвлек не только Клима – все трое ошарашенных боевиков пялились на бойкого мальчика-зайчика...
И Водорезов с Гридневым не сплоховали. Две пули подполковника легли в голову Гориллы, а Саша мастерски свалил двух остальных. Лишившаяся блузки Катя кувырком улетела в соседнюю комнату, а Водорезов положил еще две пули над самой башкой Клима. Генерал был нужен живым. Однако Клим был опытен в таких делах. Он прыгнул за стоявший рядом шкаф с книгами и сувенирами, как за баррикаду, и открыл шквальный неприцельный огонь – лишь бы удержать противника на расстоянии. А затем неожиданно головой вперед вылетел в окно, пробив двойную раму выставленными вперед локтями. В десантных войсках таким трюкам учили на совесть.