öne Mädchen.
- Nein!- с решительным лицом, неожиданно по-немецки гавкнул Плохун.
- Was bedeutet "nein"? - не поняла, к чему относится реплика курсанта преподавательница.
- In der Stadt Ordshonikidse nein schöne Mädchen!- в каком-то иступлённом экстазе с ошибками, но чётко воскликнул курсант, и "кубышка" аж оторопела от такого ответа.
Дело в том, что в городе в то время, а речь идёт о первой половине семидесятых годов, действительно, что касается schöne Mädchen, имела место определённая "напряжёнка" – дефицит. Почему? А чёрт его знает. Местные этого вроде бы не замечали, они привыкли, что вокруг столько серых, убогих женщин и девушек, но приезжим это сразу бросалось в глаза. Тогда в СССР какого только не было дефицита, и продовольственный, и промтоварный, но что касается красивых девушек... Пожалуй, в любом, даже самом захолустном городишке таковых можно было обнаружить, и немало. Но в Орджо встретить местную по-настоящему симпатичную девчонку - дело почти невозможное, причём независимо от национальности. Впрочем, говорили, что то же самое наблюдается и в Грозном, и в Нальчике, и в Майкопе и прочих городах Северо-Кавказских автономий. Там так же витал всё отравляющий дух многовековой межнациональной ненависти. Во всех этих городах не устраивались такие повсеместные и обычные для советских людей развлечения как танцы по вечерам. Здесь этого делать было нельзя, ибо такие мероприятия неминуемо заканчивались "костром" межнациональной резни, головешки которого, в условиях обязательной кровной мести у горцев, потом приходилось тушить очень долго.
И всё-таки, почему же девушек, тех самых хороших-пригожих во всём городе днём с огнём?... Может в такой "атмосфере" красивые люди вообще появиться на свет не могут? Но это почему-то коснулось не всех, а только женщин. Что же касается мужчин, парней, то среди тех же осетин имелось много сильных и красивых, они по праву гордились своими чемпионами. На всю страну и даже за пределами стали известны имена борца Андиева, штангиста Еналдиева, футболиста Газзаева. Почему-то эта тяжкая моральная аура сказывалась только на местных женщинах, даже местные славянки резко отличались в худшую сторону от своих соплеменниц, родившихся и выросших в других местах.
- Как же так... вы что серьёзно считаете, что в нашем городе нет красивых девушек?- окончательно перешла на русский "кубышка", проявляя патриотизм.
- Серьёзно... Второй год в увольнение хожу, ни одной не видел,- хмурясь, отвечал Плохун, про себя опасаясь, что этот спор может обернуться для него плохой оценкой.
- Ну не знаю...- преподавательница выглядела растерянной.- Может у вас какой-то особый вкус,- она натужно усмехнулась.- Наниев, поддержите честь родного города, познакомьте курсанта Плохуна с красивой девушкой,- "кубышка" попыталась всё превратить в шутку. Но видимо ответ курсанта так сильно её задел, что она не удержалась и поинтересовалась:
- А вы сами-то из какого города к нам приехали?
- Я не с города, я из села, с Целиноградской области.
- Ах, вот оно что, так вы целинник. И что же в вашем селе больше красивых девушек, чем здесь, у нас?- в вопросе явно звучал вызов.
- Больше... Да чего у нас. Я вот этим летом на каникулах у родственников на Украине гостил, в Черниговской области, тоже в селе. Вот там schöne Mädchen так schöne Mädchen,- Плохун аж зажмурился, чтобы не произнести следом какую-нибудь непристойность.- Почти в каждом дворе такие водятся...- Плохун опять запнулся, его руки самопроизвольно дёрнулись вверх, явно намереваясь обрисовать соблазнительные изгибы фигур украинских красавиц, но вовремя остановился... правда руки уже по инерции пошли у него в низ к бёдрам и опять-таки были остановлены только волевым усилием.- А здесь нет, здесь не такие... то ли воздух тут плохой, то ли ещё что... нет здесь schöne Mädchen.
Для Плохуна его "выступление" прошло без последствий. Преподавательница то ли постеснялась разрабатывать эту тему, то ли... В общем, она заменила её на другую.
Кровники
Майору было тридцать лет, а сидящему напротив него чеченцу в высокой каракулевой папахе не менее шестидесяти. Они сидели в штабном КУНГе и вели переговоры...
- Никаких боевиков в селе нет... я тебе клянусь,- убеждал майора старейшина.
- Ну, сами посудите, как я смогу поверить вам на слово?... Вчера же по нам вели огонь именно с окраины вашего села,- вежливо не соглашался майор.
- Ээ... какой наш село... случайный люди. Сейчас кто тут только не шатается и у всех оружие. Специально с нашей стороны стреляли. Это ж... как это... провокация, чтобы и наше село сожгли. Их посжигали, вот они и хотят, чтобы и мы без крыши над головой остались. А мы воевать не хотим, мы и в первую войну за Завгаева были... Не веришь?... Самый большой дом в селе видел?... Это дом сына Исраила Умхаева. Исраил в Москве большой человек. Позвони своим начальникам, узнай кто такой Исраил Умхаев.
- Поймите... Я уже доложил, что нас обстреляли, и теперь село будет зачищено.
- Ааа!... Зачем спешил?- чеченец негодующе всплеснул руками.- Исраил будет недоволен. Знаешь какой он человек? Его и в Кремле знают, а тут... В том доме сейчас его невестка с внуками... Понимаешь? Звони сейчас же своему начальству. Расскажи всё... про Умхаева расскажи!... Зачистки не надо!
Майор и сам жалел, что сгоряча доложил об обстреле, ведь никто из его людей не пострадал, просто пробарабанила автоматная очередь по броне БМП. Вояка он был ещё не опытный, в Чечню попал недавно, а его батальон состоял целиком из срочников, восемнадцати-двадцатилетних необстрелянных мальчишек. Какие из них "зачистщики" чеченского села, где каждый дом потенциальная огневая точка. К тому же старейшина, похоже, не врёт, и в Москве, в чеченской диаспоре, действительно есть очень влиятельный родственник местных жителей. В общем, можно огрести кучу неприятностей. И потом, это не мотострелкового батальона дело "зачищать" село...
Вечером, на связь вышел командир полка и сообщил, что для "зачистки" завтра прибудет ОМОН со спецназом и его, майора задача - обеспечить им тыл, закрыть все входы и выходы из села. Майор вздохнул с облегчением. Когда вновь пришёл пожилой чеченец, он сообщил ему, что ожидает село. Старейшина схватился за голову:
Ай, ай!... Зачем... зачем ОМОН?!... Это же звери... они же с нас деньги будут выжимать, машины поджигать... мэбель ломать...
- Ну что вы... Если боевиков, оружия в селе нет, то вам нечего бояться, - в полной уверенности утешал старика майор...
- Ты хоть и майор уже, а как мальчик!... Что ты наделал?!...
Командиром прибывших на нескольких крытых "Уралах" омоновцев являлся грузный капитан лет под сорок. Всё свидетельствовало о том, что это совсем другая армия. Командиры взводов, старлеи и прапора лет по тридцать, тридцать пять, бойцы и сержанты в основном тридцатилетние. Общались командиры и рядовые на ты, взводных и ротного именовали по отчеству, обмундирование, снаряжение – куда там простой пехоте. В сравнении со срочниками чувствовалось, что эти мужики попали сюда не случайно, и думают не только о том, чтобы выжить любой ценой... Так их глаза сразу засверкали при виде особняка из красного кирпича, буквально искрящегося в лучах высоко поднявшегося солнца.
- А село-то богатенькое... ишь дворец какой отгрохали!- прищёлкнул языком один из вновь прибывших бойцов.
Его товарищи тоже с интересом рассматривали объект предстоящей "зачистки".
- Чудеса... Кто его тут построил?... "Дух", наверное, какой-нибудь, местных русских ограбил и выстроил. Думал Чечня навек откололась, расплачиваться не придётся... Да и другие дома ничего, крепкие, крыши черепичные. Хорошо живут суки, будто и войны нет...
Капитан вошёл в КУНГ, где его ждали майор и старейшина. Скользнув недобрым взглядом по чеченцу, капитан оценивающе смерил взглядом с ног до головы поднявшегося ему навстречу майора.
- Я Евтеев... Прибыл для "зачистки".
- Командир батальона майор Мещеряков,- представился в свою очередь хозяин КУНГА. Он был в хорошо подогнанной полевой форме, со свежим подворотничком, с отутюженными стрелками на брюках, в вычищенных хромовых сапогах, на груди поблескивали училищный "ромбик", "классность", планки юбилейных и "песочной" медалей... Так обычно выезжают на полевые учения в мирное время.
Капитан с нескрываемой усмешкой оценил "прикид" майора. Сам он одет по фронтовому: просторная "горка" и разгрузник с боевыми причиндалами. Его широкие плечи несколько скрадывали уродливость фигуры от сильно выпяченного живота.
- Ты что, прямо здесь, в этом КУНГе ночуешь?- поинтересовался капитан, оглядывая уютное, разделённое на "кабинет", "спальню" и "кухню" помещение батальонного штаба на колёсах.
- А где же ещё?... Здесь удобно и работать, и ...
- Прикажи капонир вырыть и туда его загнать,- перебил его капитан.
- Зачем... капонир рыть в этой почве... людей мучить. Потом здесь достаточно спокойно. Мы же тут ненадолго, наша задача дорогу закрыть, на время операции...
Капитан искоса бросил взгляд на чеченца, и тут же предостерегающий на майора... Тот густо покраснел, поняв свою промашку... Хотя, то что он озвучил и не являлось такой уж тайной. В округе все и без того знали, что федеральные войска приступили к крупномасштабной операции в Ущелье.
- Они,- капитан кивнул головой на чеченца,- твоих мальчиков одними ножами перережут, а КУНГ твой, здесь торчащий, очередями вдоль и поперёк прошьют... Ладно, меня это не касается,- капитан устало опустился на вращающийся стул.- Задачу свою знаешь?... Чтобы ни в село, ни из села никто, ни пеший, ни на машинах... У тебя выпить есть?