Благодаря отзывчивости и общительности Тихонов заводил друзей среди литераторов из самых разных городов и народов.
Всё творчество Николая Тихонова – жажда открытий неведомых стран и жажда жизни, неожиданной, многоцветной, полной тайн и нечаянных радостей. Тихонов любил писать о необычном, о том, что увидено впервые, и когда ещё не утрачены свежесть и резкость восприятия.
В Армении Тихонов впервые побывал в 1924 г. В этот период он написал известное стихотворение «Армения» и небольшую поэму «Красные на Араксе», а год спустя – стихотворение «Тишина». Много позже, в 50‑70‑х гг., он написал стихотворения «Аветику Исаакяну», «Над Севаном», «Смотри, как славен труд каменотёса…», «О хлебе».
В 1929 г. Тихонов вместе с Вольфом Эрлихом во второй раз приезжает в Армению. Они много путешествуют по стране. Об одной из поездок Тихонов рассказал в поэтических записках «Дни открытий» (1962). Позднее, в 1968 г., вспоминая, очевидно, о путешествии 29 г., поэт написал: «Армения вставала откровеньем / В своей красе суровой неспроста…»
«Дни открытий» – рассказ о путешествии через горы в пещерный монастырь Гегард, монастырь строгих архитектурных форм, вырубленный в литой, цельной скале. Левон Мкртчян отмечает: «Это, как и армянский пейзаж, – лаконичная проза, но и в лаконизме армянского пейзажа есть что-то и от гиперболы, преувеличения, что прекрасно передано Тихоновым. Он и в „Днях открытий“ пишет (будь то люди или природа) о необыкновенном».
Связь Тихонова с Арменией – это и его переводы из армянской народной поэзии, из А. Исаакяна, А. Акопяна и других поэтов. Это его статьи о Саят-Нове, А. Ширванзаде, О. Туманяне, А. Исаакяне, Е. Чаренце.
В статье об Ованесе Туманяне (1969) Тихонов писал: «Каждый советский поэт должен хоть раз в жизни побывать в Армении. Там ждут его открытия и чудеса, которые оставят хороший след в его творчестве». Этот призыв проверен жизнью, проверен творчеством Николая Семёновича Тихонова. Его путешествия по Армении, его увлечения Арменией и армянской литературой воистину оставили хороший, глубокий след в его творчестве.
Тихонов всегда бывал рад случаю сказать о своей любви к Армении, о любви всей жизни. Любовь эта взаимна.
1.Как Тихонов озаглавил эссе, посвящённое своему путешествию по Армении? Как вы думаете, почему он его так озаглавил?
2. Как Левон Мкртчян характеризует прозаический стиль Тихонова в эссе «Дни открытий»?
3. Какую роль сыграл Тихонов в развитии русско-армянских культурных связей?
4. О чём писал Тихонов в статье об Ованесе Туманяне?
8.2. Прочитайте отрывок из эссе Тихонова «Дни открытий», в котором повествуется о буре в горах и красотах, встречающихся на горных вершинах Армении.
…Час за часом мы медленно и неутомимо поднимались по каменным пустынным террасам выжженного солнцем Гегамского хребта.
…Всё выше и выше поднимались мы в какой-то совершенно особый мир. Долго мы шли по хрустящему щебню печальной серой пустыни. Вокруг поодаль вставали чёрные и красные, багровые с зелёным, невозможных расцветок конусы потухших вулканов.
багровый – густо-красный, пурпурный
Каменные россыпи казались бесконечными. И вдруг, обернувшись, мы застыли на месте, вонзив наши посохи в груду камня на краю обрыва. Далеко под нами лежал, меняя цвета, весь целиком видный могучий Севан. То он был изумрудно-зелёным, то синел густой, тяжёлой синевой, по которой пробегала тень низкого облака.
посох – длинная палка, трость для опоры при ходьбе; жезл высокопоставленных священнослужителей
…На всём лежал тусклый свет, и от этого света возникала какая-то неопределённая грусть…
– Какая необыкновенная земля, – сказал Вольф. – В ней есть что-то загадочное! Как будто она хранит какие-то тайны и человек должен их разгадать… Какие краски, какие пустынные дали! Она создана для труда и раздумья…
– Ты знаешь, – отвечал я, – я был в Армении первый раз пять лет тому назад.
И я испытал то же самое. Я схватился за книги, за стихи армянских поэтов, и меня поразил человек, которому армяне обязаны созданием армянской письменности. Этого мудреца звали Месропом Маштоцем. Я могу себе легко представить его идущим, как и мы, по такой молчаливой древней пустыне. Это земля, окроплённая потом и кровью, но она безмолвна. Она хочет иметь язык. Месроп видит эти горы, эти камни, испещрённые знаками веков. И он говорит с этим небом, с этими камнями. Заходит огромное багровое солнце. И в мозгу человека рождаются первые знаки армянской азбуки.
И потом они, выражая всё, что может выразить человек, будут жить на пергаменте, на камне, на глине. Человек закрепил в памяти людей целый мир.
– Давай посидим на этом камне, – предложил Вольф, – когда мы ещё придем сюда…
– Нет, дорогой, мы не посидим, и вот почему. Я вспомнил, что об этих местах говорил мой добрый друг геолог…
– А что он говорил?
– Он говорил, что ежедневно, ты понимаешь, ежедневно, в августе здесь среди дня, в этих местах, именно где вулканы, свирепствуют грозы, очень сердитые, со снегом к тому же. Потом часто выпадает туман, то, что называется молоко. Это молоко заливает все окрестности и стоит иногда несколько дней. В двух шагах не видно ничего. Поэтому посмотри на тучу, что приближается к нам, и прибавим шагу… Надо пройти перевал до полудня!
Как будто злые духи подслушивали наш разговор. Как быстро мы ни шли вверх, к перевалу, туча облегла нас, и вдруг окружающая нас пустыня застонала и осветилась призрачным розово-кирпичным снегом. Он померк, и молнии стали вонзаться в уступы, как белые раскалённые копья, посылаемые рукой великана, закутанного в тёмно-серые полотнища тучи. Грохот грозы перекатывался по всей горной стране. Где-то, отвечая ему, гудело эхо, где-то гремели каменные обвалы. Молнии не походили на обычные молнии нашей грозы. Они не извивались, они были прямые, но блестели так, что на них нельзя было смотреть.
<…> Так как нас не ждал никакой приют в этой отданной бурям местности, то мы отыскали скалы, в которых, отливая странной, фосфорической синевой, вспыхивая белыми искрами, притаилось маленькое озеро. Среди тёмных базальтовых скал оно казалось куском синего пламени. Лучшего места для отдыха нельзя было придумать.
брандспойт – металлический наконечник пожарного рукава
Вода в озере была очень холодная. Не успели мы остановиться, как подул необычайно сильный ветер. Он был как из брандспойта. Мы должны были подставлять ему попеременно свои бока, чтобы он не ударял всё время только в спину. Теперь вокруг нас был представлен холод в разных видах. Холодный ветер, холодный камень скал, холодное озеро…
Но мы не хотели уходить отсюда. Сделав несколько шагов в сторону, Вольф воскликнул:
– Это колдовское место! И колдун налицо…
Я подошел к нему. Он стоял перед каменным изваянием, мрачным и таящим неведомую угрозу.
– Что это такое? – спросил он.
– Это вишап, только вишап! Бог его знает, что это такое. То ли дорожный знак. О вишапах есть целые исследования. Мнения учёных расходятся. Но то, что мы нашли его именно здесь, очень интересно. Выпьем за его здоровье!
И мы выпили водку, как воду, не ощущая её вкуса, – так было холодно. И водка была ледяной, как из погреба.
Высокий вишап смотрел на нас тоже ледяными широкими глазами. Громадное туловище чудовища, не то рыбы, не то дракона, отшлифованное ветрами, набитое бурями, как знак вечности, было вбито в камни. Вишап стоял стражем фосфорического озера. На его берегу можно было говорить о чём угодно, пустынность этого места располагала к откровенности, а человеческие голоса здесь были просто необходимы. И мы разговаривали, стоя под леденящим ветром пустыни.
– Вольф, – сказал я, – если бы тебя сейчас, грязного, затрёпанного, небритого, в фантастическом костюме, с одеялом на плече, с мешком нищего у ног, увидали твои приятели эстеты и приятельницы, твои ленинградские красотки, что бы они сказали?..
– Ты сам хорош, – сказал Вольф, – но в этих местах встречают не по одёжке, иначе нас давно спустили бы с этих скал. И нас встречают не красотки, а красоты, одна другой внушительнее…
Гегамский хребет – находится на северо-востоке Армении, высочайшая точка – Аждаак, 3598 м над уровнем моря.
Эрлих, Вольф Иосифович (1902–1937) – поэт, литературный секретарь Есенина, которому было адресовано предсмертное посвящение поэта.
8.3. Опираясь на текст, объясните значение выделенных слов:
каменные россыпи; нагромождения серых камней; горы, испещрённые знаками веков; снег померк; озеро притаилось; неслыханный зной; земля, окроплённая потом; каменное изваяние.
8.4. Найдите в тексте словесные образы, описывающие: а) горный ландшафт Армении; б) маленькое озеро среди скал; в) каменное изваяние.
8.5. Какие смысловые оттенки приобретает в данном отрывке словопустыня?
8.6. Выделите в тексте глаголы, благодаря которым повествование становится динамичным, зримым. Найдите глаголы, описывающие нарастание бури.
8.7. Прочитайте с выражением фрагмент о буре в горах. Выделите голосом психологические и художественные паузы.
8.8. Какие чувства испытывают герои при переходе через горные вершины? Поясните следующее высказывание:
«Какая необыкновенная земля… Она создана для труда и раздумья…»
8.9. Разделите текст на смысловые куски и озаглавьте их.
8.10. Составьте подробный пересказ текста.
8.11. Продолжим читать отрывки из эссе Тихонова «Дни открытий», в которых повествуется о путешествии через скалы к пещерному монастырю Гегард и языческому храму Гарни.
…Мы пробирались где ползком или боком, где костоломной тропой, где шли по карнизу, где одолевали выступы, еле видные снизу. Так мы спускались, наслаждаясь и спуском и чудным лазурным утром. Внизу уже явственно стала вырисовываться зелень деревьев, скрывавшая пенистую речку, текущую вниз, к Гарни.